— Да вы что, не знаете? Фи Ханлок — только один концерт. У нас в «Фиолетовом зале»!
— Это которая на канале «ERT-TV» рекламирует женские трусики?
— Да нет, трусики рекламирует Заза Hyp, а это Фи Ханлок!
Фальк смерил спорящих полным ненависти взглядом и тут краем глаза заметил стволы двух пистолетов. Он отреагировал практически мгновенно. Толкнув спиной Кнацеля, Фальк упал на пол, чтобы укрыться за массивной столешницей стола для заседаний.
Пули часто застучали по дереву, и тонкая щепа взвилась в воздух. Приглушенные удары говорили о том, что часть выстрелов настигала мечущихся людей. Они стонали, сбивали стулья и опрокидывали шкафы с декоративными тарелками. Эта суета дала возможность Фальку выхватить свой пистолет. Ему были видны ноги стрелявшего, и Томми не составило труда прострелить их с двух выстрелов. Человек с пистолетами зарычал и упал на пол, продолжая стрелять из-под стола.
В помещение ворвался стоявший за дверью охранник, но пуля, пущенная в Фалька, сбила охранника с ног.
— Томми, уходим! — крикнул Берман, и его папка шлепнулась в дальнем углу зала.
Раненный в ноги стрелок израсходовал все патроны, и к дверям выкатилась зажигательная шашка. Фальк ударил по ней ногой, и она, завертевшись волчком, полетела обратно. Сверкнула яркая вспышка, и подброшенный взрывной волной стол полетел вслед убегавшим.
Кнацель получил удар по затылку и буквально выбил своим телом дверь, распластавшись на полу коридора. Вслед за ним выскочили оглушенные Фальк и Берман. Они подхватили бесчувственного Кнацеля и потащили его за собой.
Они успели пробежать метров десять, когда взорвалась кислотная мина и на смену крикам раненых пришел треск всепожирающего огня и легкое пощелкивание металлических конструкций. На этаже зазвучала пожарная сирена.
Надсадно дыша, Фальк и Берман свернули к аварийной лестнице, но по ней уже топало множество ног. Пожарные или охрана — это было не важно, и, развернувшись, беглецы побежали к другому спуску. О том, чтобы воспользоваться лифтом, не могло быть и речи. На каждом этаже их могли ждать охранники.
Едва Фальк и Берман добрались до другой лестницы, на этаж выбежали люди и, выкрикивая команды, застучали крышками противопожарных ниш.
— Пожарники, — прохрипел Берман и, поморщившись, дотронулся до кровоточащего бока.
— Ты ранен? — забеспокоился Фальк.
— Ерунда, Томми, пару часов еще смогу побегать. Как клиент?
Фальк нагнулся над не подающим признаков жизни Кнацелем и похлопал его по щекам. Тот застонал и приоткрыл глаза.
— Ты как, парень, идти сможешь?
— Да… — чуть слышно отозвался директор, и Фальк сокрушенно покачал головой:
— Вот влипли. Ну ладно, Жак, помоги мне закинуть его на спину.
Морщась от саднившей раны, Берман помог Фальку поудобнее положить Кнацеля, и они начали спускаться вниз.
Идти с ношей на спине было нелегко, однако Томми Фальк понимал, что Жак Берман уже не помощник. Он слабел на глазах. За три пролета до первого этажа Жак сел на ступеньки и сказал:
— Все, Томми. Дальше давай сам.
Фальк опустил на пол свою ношу и посмотрел товарищу в глаза.
— Да-да, Томми… Только обойдемся без этих… идиотских прощаний… — Жак говорил с трудом. — Вот что я предлагаю. Спуститься у меня еще хватит сил. Потом я пойду первым и завяжу бой. А ты попробуешь проскочить через проходную.
— Я понял, Жак.
— Ну тогда пошли.
Уже без помощи Бермана Фальк взвалил на спину изрядно потяжелевшего Кнацеля. Тот, придя ненадолго в сознание, что-то пробормотал.
— Что ты там бормочешь? — спросил у своей ноши Томми.
— Подумать только. Председатель Гретски. Это он стрелял.
— Хреновый нам попался председатель, — сказал Фальк и начал спускаться вниз.
Оказавшись у двери, ведущей в коридор первого этажа, Фальк остановился и, не снимая с плеч Кнацеля, прислонился к стене. Он подождал Бермана и спросил:
— Не хочешь немного передохнуть, Жак?
— Сейчас нет времени, Томми, — сказал Берман и, слабо улыбнувшись, добавил:
— Потом отдохну.
Он глубоко вздохнул и толкнул дверь.
Фальк слышал, как уверенно звучали шаги Жака, будто и не было никакой смертельной раны.
Послышался резкий оклик. Затем спокойный ответ Бермана. Опять окрик — ему не поверили. И три выстрела. Два из них Фальк узнал, это был голос бермановского «зэр-12».
Томми подождал еще десять секунд и, поудобнее перехватив Кнацеля, вышел в коридор. Почти сразу он увидел Жака. Тот сидел, прислонившись к стене, и на его груди расплывалось красное пятно. Однако Берман был еще жив и, приподняв голову, попытался что-то сказать.
«Пять минут…» — по губам прочитал Томми.
86
Едва Ник Гронтски заскочил за угол, как автоматная очередь вспорола декоративную обшивку стены. По удаляющемуся топоту Ник понял, что под прикрытием одного стрелка остальная группа спешно отходила. Он поднял голову и тут же пригнулся — две пули щелкнули по выступу и, отрикошетив, вылетели в коридор.
Слева Гронтски заметил движение — Боб Стейнмарк ухитрился пробраться в бар и теперь собирался зайти к стрелку слева.
Подобравшись к стойке, Боб кивнул лейтенанту Гронтски, и тот снова выглянул из-за угла.
По нему тотчас открыли огонь, а Стейнмарк поднялся над стойкой и почти в упор расстрелял прикрывавшего отход боевика.
— Пошли, Ник! — крикнул Боб и, перепрыгнув через баррикаду из мебели, выскочил на служебную лестницу. Вслед за ним, стараясь не отставать, побежал Ник.
Он бежал по ступенькам, слегка прихрамывая, — старая рана давала о себе знать. Особенно она мешала, когда Ник переносил вес тела на Правую ногу.
Сержант Стейнмарк был уже на два пролета выше.
Где-то послышалась частая стрельба. Сначала это были отдельные выстрелы, которые перешли в длинные захлебывающиеся очереди.
— Где это, Боб?
— Кажется, «двенадцать-Б»… — отозвался Стейнмарк и остановился как раз напротив двери, ведущей на этот этаж.
Гронтски одолел последние ступеньки и встал рядом с сержантом Стейнмарком.
— Ну ты и бегаешь, Боб. Вроде сил в тебе никаких. Отчего же ты так быстро бегаешь?
— От злости, Ник. От злости… — серьезно ответил сержант.
Снизу послышался громкий топот отряда охранников.
— Ну что, лейтенант, будем ждать, пока они поднимутся?
— Нет, Боб, давай без них. От этих увальней один только беспорядок, — ответил Гронтски и, толкнув дверь, выскочил на этаж. Однако там уже никого не было. Из холла в коридор выглянул охранник. Узнав лейтенанта, он безбоязненно вышел из укрытия и сказал:
