– Они называют меня «тирио».
Джорджия спросила:
– Что это значит?
– Не важно.
– Скажи мне, Никос.
Он колебался.
– Монстр.
– Что? – От шока у нее отвисла челюсть. – Почему?
Никос указал на свое лицо:
– Из-за них.
– Это нелепо! Просто ожоги. Ты пострадал.
– Местным людям не нравится, что я жив, а она мертва.
– Ты был за рулем? – сказала Джорджия.
– Нет. Я даже не был в машине.
– Тогда как они могут тебя обвинять?
– Это небольшой остров, – ответил Никос. – Я живу рядом, но я для них чужак.
– Не понимаю, почему они дали тебе такую ужасную кличку.
– Я эксцентричный человек.
– Да. Но разве можно относиться к тебе с такой жестокостью?
– Не знаю. На самом деле мне уже наплевать. Я просто стараюсь избегать этого места. Вот почему я не хотел сюда приезжать. Именно поэтому я живу на Камари. Там мой дом.
И убежище.
Джорджия была шокирована. Ей было очень неприятно слышать о том, как на острове относятся к Никосу. Теперь она понимала его желание оставаться затворником. Он просто хотел иметь собственное пространство, хотел быть свободным от ненависти невежественных людей.
– Откуда они вообще узнали о тебе и об Эльзе? Разве ты познакомился с ней не в Афинах?
– Нет. Она была на Аморгосе в отпуске с подругами. Она приехала летом из Осло, сняла виллу на несколько недель и, пока была здесь, познакомилась с красивым молодым мужчиной. Это был местный рыбак по имени Амброс. Они полюбили друг друга. Он сделал ей предложение. Она согласилась. Планировалось свадьба. А потом она встретила меня.
– И бросила Амброса из-за тебя, – кивнула Джорджия.
– Да.
– Люди встали на его сторону.
– Да.
– А когда она погибла в аварии, обвинили тебя.
Уголок его рта изогнулся, но не в улыбке.
– Теперь ты все знаешь.
– Это ужасно.
– Я ужасен.
– Нет. – Джорджия нахмурилась. – Ты не ужасен. История ужасна. И люди, которые дали тебе такую отвратительную кличку. Ты не монстр.
– Я их не осуждаю. Она погибла, а я жив. Ты только посмотри на меня.
– Я вижу тебя. И по-моему, ты прекрасен. – Джорджия шокировала посетителей кафе, наклонившись через стол и поцеловав его в губы. – Давай вернемся на Камари, – прошептала она. – Я устала изображать туристку.
Начался дождь. Все утро было облачно, а к тому времени, когда Никос и Джорджия сели в лодку, небо стало серым.
– Нам следовало поехать на яхте, – сказал Никос, взяв Джорджию за руку, чтобы успокоить. – Надеюсь, мы не попадем в шторм.
Джорджия была в восторге от их поездки до тех пор, пока они не вошли в то кафе и не увидели холодные взгляды местных жителей. Объяснение Никоса не помогло ей до конца понять, что происходит. Ей казалось, он не все ей сказал. Она хотела расспросить его, но решила, что сейчас не самое подходящее время.
– Я не боюсь промокнуть, – сказала она, улыбнувшись. – Это просто дождь.
– Ты почувствуешь себя иначе, когда мы поплывем на большой скорости.
Когда они были на полпути между Аморгосом и Камари, грянул гром и дождь стал сильнее. Никос накинул на Джорджию свою куртку.
– Никос, я в порядке. – Она смеялась, отводя мокрые пряди от лица.
– Ты замерзла, – сказал он и коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. – Ты можешь простудиться.
– Мы скоро будем на месте.
– Не очень скоро. – Никос крепко обнял ее. – Не надо рисковать.
Тепло его тела проникало через ее влажную одежду. Ей нравились его объятия, интимность его прикосновений. Никос оберегал ее с самого начала, и на Аморгосе он не отходил от нее ни на шаг. Он всегда был бдительным, и вовремя протягивал ей руку, помогая встать или подняться по крутой лестнице, заставляя ее чувствовать себя в безопасности.
О Джорджии давно никто так не беспокоился. Она привыкла сама о себе заботиться и больше думать о других, поэтому опека Никоса была для нее непривычной.
Рука Никоса скользнула с ее талии на бедро, и она прикрыла глаза, пытаясь игнорировать волну удовольствия, прокатившуюся по ее телу.
– Я знал, что ты замерзала, – произнес он у ее уха. Его теплое дыхание будоражило ее чувства.
Ему не стоило беспокоиться. Она не замерзла, просто очень бурно реагировала на его прикосновения.
Катер поднялся на волне. Никос крепче обнял Джорджию, удерживая ее.
Наклонив голову, он произнес:
– Я чувствую, как толкается малыш.
У Джорджии замерло сердце, к ее горлу подступил ком. Она накрыла ладонью руку Никоса, стараясь сдержать охватившую ее панику.
Она не понимала, как ей удастся расстаться с Никосом и ребенком.
Вернувшись на Камари, Никос отправился в свою комнату, чтобы принять душ, переодеться и поработать. Джорджия собиралась сделать то же самое, но после горячего душа никак не могла сосредоточиться на учебниках.
Она сидела на диване и смотрела перед собой, слушая, как дождь барабанит по оконному стеклу.
Она должна заниматься. Экзамены очень важны для нее. Ее будущее очень важно. Ее цели не изменились, приоритеты остались прежними. Но так ли это?
Дождь стучал по крыше, ветер завывал и трепал старые деревянные ставни, и Джорджия никак не могла представить себя снова в Атланте.
Неужели она вернется в ординатуру, словно ничего не случилось?
Ее тяготила неопределенность. Джорджия заставила себя читать. Она будет учиться. Она должна учиться. Сейчас ей следует готовиться к экзамену, ведь это единственный процесс, который она может контролировать.
В тот вечер они встретились в библиотеке. Дождь по-прежнему не унимался. Никос разжег огонь в камине, и в комнате стало тепло и уютно.
Он усадил Джорджию в широкое кресло у камина и расположился рядом с ней. Шум дождя казался волшебной музыкой. Никос не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так комфортно. Он был доволен. Их поездка на Аморгос удалась.
Джорджия смотрела на огонь, пылающий в камине, а Никос воспользовался возможностью, чтобы полюбоваться на нее.
Джорджия Нильсен такая красавица. Она неповторима. Жесткая, упрямая, настырная, сильная, нежная… и умопомрачительно красивая.
Он вспомнил, как поглаживал кончиками пальцев ее красивое лицо, лежа с ней в постели, как разглядывал ее изящные брови, тонкий прямой нос и полные губы.
