– Прости, я очень разозлился. – Она едва заметно пожала плечами, будто это было уже не важно. – Ты сжалась так, будто я… – Он не хотел озвучивать свое подозрение, возникшее в самом дальнем уголке его души. Может быть, ему просто показалось, но все же… у Сьерры было такое лицо, будто она чего-то испугалась.
– Будто что? – спросила она с вызовом.
– Будто ты думала, что я… – Марко с трудом сглотнул, – ударю тебя.
– Нет, не думала, – сказала Сьерра, помолчав, и тяжело вздохнула. – Но старые привычки трудно искоренить.
– О чем ты говоришь?
Помолчав, она покачала головой:
– Не хочу сейчас об этом говорить.
– Почему? Может, это будет наш самый важный разговор.
– О, Марко. – Сьерра взглянула на него, и его сердце сжалось при виде печали в ее глазах. – Бог свидетель, я хотела бы рассказать, но… – Голос ее сорвался, и она прикусила губу.
– Что ты от меня скрываешь? Чего не можешь мне сказать?
Сьерра молчала, и Марко еле сдержался, чтобы не шагнуть к ней, не повысить голос, не начать требовать, угрожать.
– Сьерра, неужели какой-то мужчина… когда-то ударил тебя?
Возникло молчание, показавшееся ему бесконечным. Марко затаил дыхание. Сьерра наконец взглянула на него, и на ее милом лице отразилось смирение.
– Да, – сказала она, и Марко вдруг охватил бешеный гнев на того неизвестного мужчину, который посмел ударить ее. Марко готов был убить этого подонка.
– Кто это был? – вскричал он. – Бойфренд?…
– Нет, – безучастно произнесла она. – Мой отец.
Сьерра видела, как Марко заморгал, а на скулах его заиграли желваки, когда с неподдельным изумлением он уставился на нее. Она продолжала укладывать вещи. Когда Марко закричал на нее, пылая гневом, Сьерра поняла, что чуть не попалась в западню. В этот момент она словно очнулась и осознала, что превращается в свою мать. Так же как Вайолет, она собиралась бросить свою жизнь под ноги мужчине, подчиняться его требованиям, жить ради его удовольствия. Неужели она повторит этот путь? Ни в коем случае! Слава богу, она прозрела, пока не стало слишком поздно… хотя душа ее разрывалась от горя при мысли о том, что она покидает Марко навсегда.
– Твой отец? – хриплым голосом повторил Марко. – Артуро? Нет.
– Я знала, что ты не поверишь.
Он медленно покачал головой, на его побелевшем лице отражались растерянность и крайнее смятение. Сьерре даже стало жаль его.
– Но… – начал Марко, затем замолчал. Она взяла платье, в котором была вчера на открытии. – Сьерра, подожди. – Он сжал ее запястье – нежно, но твердо, – и она замерла на месте.
Марко неотрывно смотрел на нее несколько секунд, а затем отступил назад, подняв руки вверх, словно сдаваясь.
– Ты знаешь о том, что я никогда не ударю тебя.
– Да, я знаю, – тихо сказала она. – Но не могу побороть в себе страх. Доверять было очень трудно.
Марко медленно опустился на кровать. Сьерра продолжала возиться с чемоданом. Он смотрел на нее так пристально, что у нее задрожали руки.
– Ты ничего не имеешь против этого? – наконец спросила Сьерра дрогнувшим голосом.
– Что ты имеешь в виду? Что он бил тебя? – спросил Марко.
– Разве это нужно объяснять?
– Сьерра, твой отец был для меня родным человеком. Я любил его. Я доверял ему. Да, это нужно мне объяснить. – Голос Марко сорвался, и Сьерра вздрогнула.
– Тогда я тебе объясню, – холодно сказала она. Поразительно, но она испытала облегчение. Она скажет ему всю правду, которую так долго скрывала! – Мой отец бил меня, – твердо сказала Сьерра. – Часто. И мать бил тоже. Перед людьми он разыгрывал из себя заботливого отца и любящего мужа, но дома он физически и морально унижал нас. Удары, шлепки, тычки и много чего еще. Оскорбления, издевки, гадкие шутки… – Сьерра сокрушенно покачала головой, и слезы навернулись ей на глаза. – Но мать любила его, несмотря ни на что. Я никогда этого не понимала. Она любила его и всегда была на его стороне, хотя и старалась меня защитить.
Марко напрягся и непроизвольно сжал кулаки.
– Нет…
– Мне не важно, поверишь ты мне или нет, – сказала Сьерра, хотя понимала, что лжет. Для нее это было очень важно. – Но теперь ты знаешь, даже если не хотел знать.
Она стала застегивать свой чемодан, но Марко положил на него руку.
– Пожалуйста, Сьерра, не уходи вот так.
– Зачем мне оставаться?
– Нам было хорошо вместе. – Он сделал глубокий вдох. – Послушай, твои слова для меня – невероятный шок. Это не значит, что я не поверил тебе, но дай мне время, чтобы это переварить. Пожалуйста.
Сьерра медленно кивнула. Слова его были разумными, хотя инстинктивно ей хотелось убежать.
– Хорошо, – сказала она и стала ждать.
Целая минута прошла в молчании. Наконец Марко нерешительно произнес:
– Почему… почему ты не сказала мне об этом раньше?
– Разве ты поверил бы мне? Ты возненавидел бы меня, Марко. Ты возмутился бы, услышав от меня такие слова.
– Я имел в виду – гораздо раньше. – Он взглянул на нее, и во взгляде его отразились смятение и боль. Сьерра вдруг почувствовала острый укол вины. – Когда мы были обручены.
– Но и тогда ты уже был его правой рукой.
– Но ты собиралась выйти замуж за меня. Как ты могла бы жить в браке, скрывая от меня это?
– Я поняла, что не смогла бы.
– Значит, отец был причиной твоего побега? – Марко с изумлением смотрел на нее, крепко сжав зубы.
– В некоторой степени – да.
– Я не понимаю, Сьерра. – Марко провел рукой по волосам, и даже сейчас, в таком смятенном состоянии, она почувствовала к нему влечение и поспешно отвела взгляд. – Пожалуйста, помоги мне понять, – сказал Марко, и в голосе его она уловила нотку досады, даже злости.
Сьерра напряглась:
– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
– Какого-нибудь объяснения. Почему ты согласилась выйти замуж за меня? – Этот вопрос гулко разнесся по просторной комнате.
Сделав глубокий вдох, она смело встретила его взгляд.
– Чтобы уйти от своего отца.
Марко побледнел. Заметив, как напряглось его тело, Сьерра поняла, что он разозлился. Она с трудом сдержала дрожь.
– И это было единственной причиной? – тихо спросил он.
Она молча кивнула – и Марко, повернувшись, медленно вышел из спальни. Оставшись одна, она опустилась на кровать, внезапно почувствовав слабость в ногах. Она потеряла Марко. Чувство утраты было невыносимым, Сьерра ощущала его как зияющую рану в груди. Глубоко вздохнув, она с трудом застегнула молнию на чемодане и села, не зная, что ей дальше делать.
