– Кое-кто может сказать, что послушная женщина предпочтительнее лгуньи. – Алессандро отметил, как стремительной волной краска залила щеки Чейз. – Однако тебе удалось убедить меня в том, что и в женщинах с мозгами что-то есть.
И как-то внезапно, словно споткнувшись на ровном месте, что с ним бывало нередко, Алессандро переменился: взгляд стал холодным, как бы напоминающим Чейз, что так называемые правила их игры различны для каждого из них. Этот взгляд предупреждал, что чувственное влечение Алессандро ничего не меняет в его истинном отношении к ней.
– Что ты видишь вокруг, Чейз?
Она нахмурилась, сбитая с толку и встревоженная вопросом Алессандро, возникшим как бы ниоткуда.
– Послушай, а почему ты спрашиваешь меня об этом?
– Потому что все это является свидетельством моего богатства, – спокойно ответил Алессандро, мгновенно подавив появившиеся вдруг угрызения совести при мысли, что он оскорбляет Чейз. Он напомнил себе, что вне зависимости от того, насколько хорошим оказался секс с ней, и невзирая на получаемое порой истинное удовольствие от общения с этой женщиной, она все еще оставалась для него Лилой, которую он встретил когда-то. Женщиной, дурачившей его и лгавшей ему, а потом бесцеремонно отвергшей. Той женщиной, которую он не должен был никогда снова увидеть, если бы она волею судьбы не оказалась недавно в его владениях. А обидел ли он ее сейчас или нет, это уже не важно, в конце концов.
– Ты, я думаю, – продолжил говорить Алессандро в то время, как ничего не понимающая Чейз не отрывала от него недоуменного взгляда, – была прекрасно осведомлена о состоянии моего банковского счета еще до того, как вошла в мой лондонский офис.
– Не понимаю, при чем здесь твой банковский счет? – Голос Чейз звучал напряженно.
– Разве? Тогда скажу коротко. Мне бы не хотелось видеть, как ты предпринимаешь тщетные усилия для реализации неуместных замыслов.
– Каких неуместных замыслов? – Однако она уже догадалась, о чем говорил Алессандро. Вместо того чтобы взорваться яростью, Чейз почувствовала себя больно задетой и уязвленной до глубины души.
– Если говорить о сексе, великолепном, кстати, я еще на какое-то время обеспечу тебе это удовольствие. Но ни на мгновение не допускай мысли, что я забыл, какая ты есть на самом деле. И, по-моему, не лишним будет напоминание о временности твоего пребывания и здесь, и в моей жизни. Ты всего лишь визитер в ней, Чейз, и не получишь всего этого… – Алессандро широко развел руки, чтобы наглядно продемонстрировать огромность своего богатства.
Ну что ж, он не смог бы выбрать более язвительного способа уколоть Чейз.
– Ты действительно думаешь, Алессандро, что я стремилась и надеялась быть кем-либо еще…
кроме, как ты выразился, визитера в твоей жизни? – Сердце Чейз сдавило едва выдерживаемой болью. – Пусть ты имеешь все это… – Она повторила его жест, разведя руки в стороны. – Пусть у тебя великолепный дом на сказочном побережье самой прекрасной страны в мире. Пусть у тебя в Лондоне квартира размером с десяток моих «апартаментов»… Но я никогда не преследовала денежных целей и уж тем более никогда – слышишь?! – никогда не вынашивала «неуместных замыслов» разжиться богатством за счет других…
– Всеми правдами и неправдами? – Алессандро не спеша поднялся, а затем, внезапно склонившись над ней, положил руки на подлокотники ее кресла.
– Я был уверен, что моя провокация сработает и позволит удостовериться, что мы оба по-прежнему одинаково смотрим на ситуацию.
– А я никогда не смогла бы всерьез заинтересоваться таким высокомерным и бесцеремонным человеком, как ты, Алессандро.
– И тем не менее восемь лет назад, когда ты водила меня за нос, создалось иное, как оказалось, обманчивое впечатление.
– Забудешь ли ты когда-нибудь об этом?
– Произошедшее тогда оставило в моей душе неизгладимый след.
Вот и выяснилось, почему Алессандро становился все более безразличным. Стало понятным, почему месть оказалась теперь блюдом, которое перестало вызывать у него аппетит.
– Тогда ты не был таким. – Чейз спокойно встретила его взгляд, оказавшись совершенно не готовой к тому, что его рот окажется совсем рядом с ее губами и сомнет их жадным поцелуем.
Ее руки непроизвольно поднялись, чтобы оттолкнуть Алессандро. Как, черт возьми, он мог предположить, что она жаждала его прикосновений, когда сам только что оскорблял ее в самой худшей своей манере? И все же тело ответило, вспыхнув, как сухая солома от зажженной спички. Непослушные руки расслабились, ладони мягко легли на затылок Алессандро. В момент он сорвал Чейз со стула и подхватил ее на руки.
– Алессандро!
А тот уже направлялся к лестнице, ведущей к спальне.
– Довольно разговоров!
– Ты назвал меня авантюристкой, охотницей за деньгами. Как ты… – У Чейз перехватило дыхание, когда он толкнул ногой дверь спальни. – Как твоя совесть позволила тебе подумать, что я… Чем я заслужила подобное оскорбление?
– Я не называл тебя никакой охотницей. Просто предостерегал от потенциальной возможности стать ею. И да, ты не заслужила оскорбления. Ты просто хотела какое-то время ловить кайф со мной… – Алессандро, не церемонясь, бросил Чейз на кровать и сверкнул своей греховной, сексуальной улыбкой, когда она, неуклюже изгибаясь, принимала сидячее положение, чтобы, не теряя достоинства, сердито посмотреть на него. Он снял свою рубашку и швырнул ее на пол. – Разденься, расслабься, и мы прекрасно проведем время.
Чейз все еще обиженно смотрела на Алессандро, но ее растревоженная душа уже позабыла причиненную боль и рвалась ему навстречу.
Они занялись любовью безотлагательно. Чейз все выбросила из головы, погрузившись в этот процесс, забыла то, что Алессандро недавно говорил ей, холодность его тона, напоминание о том, чем на самом деле является их кратковременная связь. Похоже, он действительно вообразил себе, что она из тех женщин, которые могут, присмотревшись к чьему-то богатству, спланировать, как прибрать его к рукам. Конечно же вообразил. Ведь разница между лгуньей и авантюристкой совсем незначительная.
Вот это было то, что называется секс. Ошеломительный, в высшей степени удовлетворивший партнеров секс, какой только можно себе представить. Именно такой, какого хотелось Алессандро. А если она ожидала иного, пусть довольствуется тем, что получила.
Оргазм Чейз был мощным и продолжительным, пронизавшим каждую частичку ее тела. Рассеялись все мрачные мысли. Казалось, что она парит в поднебесье, недосягаемом ни для чего, способного причинить ей страдания. О подобных ощущениях Чейз с тоской мечтала когда-то. Она закрыла глаза.
– Ты намерена заснуть прямо сейчас?
– Я просто дремлю.
– Должен ли я считать себя польщенным, если смог немедленно после секса отправить женщину в сонное царство?
– На самом деле… – Чейз неохотно открыла глаза и приподнялась на своей стороне кровати, повернувшись лицом к Алессандро и касаясь его своей грудью, – я думала… – Что будет, если она все-таки скажет ему, какие чувства одолевают ее в действительности? Станет ли ей легче от этого?.. – Я думала о работе. О том, как много предстоит сделать, когда вернусь. Придется, наверное, зайти в офис сразу же по приезде, завтра вечером. Необходимо окончательно решить, что делать с приютом. Бэт продолжает беспокоиться.
