Кроме того, консультанты и советники «Ди-пэк», также
занимающиеся сбором средств, обратили внимание на пятьдесят членов конгресса,
представлявших интересы тех штатов, на территории которых находились
предприятия военно-промышленного комплекса. Причем тридцати семи из них в
недалеком будущем предстояло переизбрание, так что они оказались наиболее
сговорчивыми и сразу согласились оказать посильную помощь предвыборному штабу
Аарона Лэйка. Оставшимся слегка выкрутили руки, но и эта неприятная процедура
прошла достаточно безболезненно. Таким образом, «Дипэк» добрался, что
называется, до всех слоев общества – от простых рабочих до членов конгресса и
верхушки бизнеса. В результате такого массированного воздействия по всей стране
прокатилась волна телефонных звонков от миллионов избирателей, которые выражали
поддержку кандидату в президенты Аарону Лэйку и требовали резкого увеличения
государственных расходов на военные нужды. Правда, шесть сенаторов из
производящих оружие штатов встретили ожесточенное сопротивление со стороны
отдельных политиков, но Элейн Тайнер знала, как с ними справиться. Она
пригласит их на ленч и сделает такое предложение, от которого те не смогут
отказаться.
Разумеется, такой огромный поток наличных денег не мог
остаться не замеченным политической элитой Вашингтона.
Одним из наиболее строптивых членов конгресса оказался мало
кому известный политик из штата Кентукки. Тайнер быстро выяснила по своим каналам,
что он переживает далеко не лучшие времена, что в его родном штате развернулась
отчаянная борьба против его повторного избрания в сенат и что денег для
предстоящей кампании у него практически нет.
Не долго думая Элейн Тайнер пригласила его на обед и без
обиняков спросила, сколько денег ему нужно для успешного проведения
избирательной кампании.
– Как минимум сто тысяч долларов! – выпалил тот не моргнув
глазом.
– А вы согласны поддержать Аарона Лэйка в качестве кандидата
на пост президента? – настырно допытывалась Тайнер.
– Я согласен поддержать кого угодно, если мне хорошо за это
заплатят.
– Прекрасно, – с облегчением вздохнула она. – В таком случае
вы получите от нас двести тысяч, а в ответ удвоите свои усилия по поддержке
нашего кандидата. Надеюсь, этих денег вам с лихвой хватит на собственную
избирательную кампанию.
– Я к вашим услугам, – обрадовался конгрессмен.
Не все конгрессмены так же легко и быстро поддавались на ее
уговоры, и все-таки комитету удалось за первые две недели заручиться поддержкой
еще восьми членов конгресса.
Что же до стратегии, то она заключалась в том, чтобы
выстроить всех этих политиков в один ряд перед телекамерами и создать видимость
того, что нового кандидата поддерживают чуть ли не все народные избранники.
Причем это нужно было сделать до супервторника 7 марта, когда и должны были
определиться основные кандидаты на пост президента.
Элейн Тайнер металась по всему городу, заказывала в
ресторанах тройные порции, чтобы выдержать столь большое напряжение, благо это
было за счет фирмы, и делала все возможное, чтобы наибольшее число известных
политиков Вашингтона своевременно узнали о существовании Аарона Лэйка и
заинтересовались им. А самое главное – они должны были узнать из надежных
источников, что у этого кандидата денег куры не клюют и что за ним стоят очень
мощные экономические и политические силы. К счастью, распространение подобных
слухов было излюбленным занятием Элейн Тайнер, и она научилась делать это
отлично. Собственно говоря, производство самых разнообразных слухов и сплетен
давно стало своеобразной индустрией американской столицы, а Тайнер в этой
индустрии занимала далеко не последнее место.
Жена Финна Ярбера прибыла в тюрьму «Трамбл» без
предварительного уведомления, и это был ее первый визит за последние десять
месяцев. Она была одета хиппово – кожаные сандалии на застежках, джинсовая юбка
с блестящими металлическими пуговицами, свободного покроя блуза, украшенная перьями
и еще бог знает чем, и в довершение всего на шее болталось множество цепочек,
кулонов, амулетов и так далее.
Волосы у нее были коротко подстрижены, а весь ее внешний вид
как бы говорил о том, что она устала от жизни и вообще явилась в нынешнее время
из благословенных шестидесятых годов, где, собственно говоря, и осталась ее
беспокойная юность.
Сказать, что Ярбер был удивлен ее неожиданным визитом,
значит, не сказать ничего. Он чуть со стула не упал, узнав, что в гостевой
комнате его ждет супруга. Помимо своего экзотического наряда, она имела не
менее экзотическое имя – Кармен Топольская-Якоби. Такое громоздкое и совершенно
непонятное для американского уха имя, как ни странно, всегда помогало ей в
жизни, вызывая у окружающих не только удивление, но и нечто вроде мистического
восторга. Она была довольно неплохим адвокатом в штате Оклахома и с давних пор
пользовалась репутацией радикально настроенной феминистки, охотно защищающей
права лесбиянок, страдающих от сексуальных домогательств на службе. Нелегкий,
надо сказать, хлеб, так как клиентов было слишком много и все они жаждали
отмщения и наказания своих начальников.
Кармен была замужем за Финном Ярбером более тридцати лет, но
фактически их брак был номинальным, так как Ярбер частенько сожительствовал с
другими женщинами, а она тоже всегда находила себе более достойных мужчин.
Первые годы их совместной жизни были на редкость веселыми и беззаботными. Они
часто менялись партнерами, переспали с огромным количеством знакомых и друзей в
самых различных комбинациях и за все это время лишь несколько лет жили
по-настоящему моногамным браком, доказательством чего стали двое детишек. Потом
дети выросли, и супругов уже больше ничто не связывало.
Впервые они встретились на знаменитом поле Беркли в 1965
году, где вместе с другими противниками войны протестовали против вьетнамской
авантюры. Оба были студентами юридического колледжа и считали себя ярыми
приверженцами высоких моральных ценностей и социальной справедливости. А потом
они вместе работали во время предвыборной кампании – регистрировали
избирателей, защищали их права и протестовали против нарушения прав
рабочих-иммигрантов.
Затем последовала целая серия акций протеста, в ходе которых
они приковывали себя цепями к заборам, воевали с засильем христиан в школах,
подавали судебные иски от имени беспощадно истребляемых китов, расхаживали по
улицам Сан-Франциско во время маршей протеста, боролись за права мексиканцев и
даже были арестованы на несколько дней за нарушение общественного порядка.
