– Палм-Вэлли – это небольшой городок для любителей гольфа,
где живут богатые люди, – торжественно объявил Спайсер, окинув друзей гордым
взглядом. – Стоимость жилья там доходит до трех миллионов долларов! У этого
парня, насколько я могу судить, много «зелени», а сам он не большой любитель
писать пространные письма.
– Да, похоже, он действительно изнывает от страсти, –
закивал Ярбер.
– Нам нужно обтяпать это дело как можно скорее, – напористо
продолжал Спайсер. – Он собирается приехать туда через три недели.
– И какой может быть навар? – поинтересовался Бич.
– По меньшей мере полмиллиона! – торжествующе воскликнул
Спайсер. – Так, быстро сочиняем письмо. Тревор ждет меня.
Бич открыл досье и вынул оттуда несколько сделанных ранее
заготовок, которыми он пользовался, когда сочинял письма.
– Хорошо, я сейчас напишу «болванку», а потом мы все вместе
обсудим ее.
– Прекрасно, – мгновенно отреагировал Спайсер, – только не
тяни резину. Времени осталось мало.
Хэтли Бич приступил к работе, и вскоре был готов первоначальный
вариант письма, в котором сообщалось, что Рикки двадцать восемь лет, он
выпускник колледжа, попавший в дурную компанию и оказавшийся в конце концов в
реабилитационном наркологическом центре, откуда должен выйти через десять дней,
так как успешно прошел курс лечения. Особое внимание при этом уделялось тому
печальному факту, что он чрезвычайно одинок и всей душой стремится завести
новые знакомства. Далее Рикки сообщал, что ему крупно повезло, что его новый
друг собирается поселиться в Палм-Вэлли. Дело в том, что в Джексонвилле у него
живет сестра, с которой он намерен провести некоторое время после выхода из
клиники.
Таким образом, никто и ничто не может помешать им
встретиться и познакомиться. Рикки также просил своего нового друга выслать ему
фотографию и спрашивал, действительно ли тот женат и если да, то собирается ли
его жена отправиться в Палм-Вэлли вместе с ним. Как было бы здорово, позволил
себе помечтать Рикки, если бы она осталась в Пенсильвании!
Письмо всем понравилось, и они решили ничего не менять в
первоначальном варианте. К письму была приложена фотография Рикки, которую они
использовали уже сотню раз и никогда не сталкивались с какими бы то ни было
нареканиями.
Когда все было готово, Спайсер быстро направился в комнату
свиданий, где мирно дремал Тревор.
– Отправь это немедленно, – приказал он, растолкав адвоката.
После этого они минут десять рассуждали по поводу очередных
баскетбольных матчей, условились насчет ставок и быстро распрощались.
Возвращаясь на машине в Джексонвилл, Тревор позвонил своему новому букмекеру и
сказал, что желает сделать ставки. Тот тщательно записал информацию и пообещал,
что все будет нормально. Команда Клокнера тут же взяла на заметку телефонный
звонок и отследила продвижение Тревора до самого дома. Все искренне поражались
необычайной везучести этого бестолкового, как они уже поняли, адвоката. В то
время как дела его юридической конторы были хуже некуда, ставки у букмекера
приносили ему завидный доход.
Кроме прослушивания телефонной линии, люди Клокнера
установили в машине Тревора четыре микрофона, которые позволяли им прослушивать
все частные беседы адвоката. Кроме того, под каждым бампером поместили
крошечные передающие устройства, позволявшие контролировать любые передвижения
его машины. Правда, большую часть времени она простаивала на платной стоянке
перед баром Пита, пока Тревор швырялся деньгами, угощая пивом всех своих
друзей.
Супервторник начался рано утром седьмого марта. Аарон Лэйк
торжественно прошествовал через огромный банкетный зал отеля «Манхэттен», а
вокруг него бушевало море людей и громыхала музыка. Он был героем дня и вполне
заслуженно принимал поздравления от тысяч незнакомых людей. Еще бы – ему
покорился даже Нью-Йорк, где он получил сорок три процента голосов! Что же до
его главного противника, губернатора Тэрри, то он вынужден был довольствоваться
двадцатью девятью процентами, не говоря уж об остальных соперниках. Лэйк то и
дело пожимал руки, обнимал каких-то людей, постоянно улыбался и размахивал
руками, приветствуя собравшихся.
А после торжеств в Нью-Йорке он отправился на самолете в
Лос-Анджелес, где его ожидала очередная церемония празднования победы на
предварительных выборах. Полет на арендованном за один миллион долларов в месяц
«боинге» дал ему возможность хоть немного отдохнуть и прийти в себя после
шумных торжеств в Нью-Йорке. Его многочисленные помощники и эксперты тем
временем анализировали результаты предварительных выборов в двенадцати других
штатах. Помимо штатов восточного побережья, где результаты уже были объявлены,
Лэйк одержал убедительную победу в штатах Мэн, Коннектикут и Вермонт, переиграл
противников с небольшим преимуществом в Нью-Йорке, Массачусетсе, Мэриленде и
Джорджии и проиграл восемь процентов голосов в штате Род-Айленд.
Вскоре пришло сообщение, что Лэйк победил также в штате
Миссури и весьма близок к победе над губернатором Тэрри в Огайо.
К моменту, когда самолет Лейка коснулся земли в Калифорнии,
исход предварительных выборов был предельно ясным. Он получил поддержку трехсот
девяноста делегатов, то есть большинства. Кроме того, Лэйк заручился поддержкой
богатейших семей Америки, что означало дальнейшее усиление его позиций. А самое
главное – он имел в своем распоряжении столько денег, что губернатору Тэрри и
не снилось.
Сторонники последнего все чаще и чаще стали перебегать к
фавориту предвыборной гонки.
Глава 20
Шесть часов спустя после объявления победы в Калифорнии Лэйк
проснулся, чтобы дать первые интервью журналистам в прямом эфире. За два часа
он провел восемнадцать встреч, а затем вылетел в Вашингтон. Там он сразу
направился в свою новую штаб-квартиру, расположенную на первом этаже огромного
здания на Эйч-стрит, что практически в двух шагах от Белого дома.
Его радостно встретили все сотрудники офиса, которых он от
всей души поблагодарил за сотрудничество и добросовестную работу, хотя никто из
них, как оказалось, не работал в штабе добровольно, то есть на общественных
началах. Лэйк пожимал всем руки, добродушно улыбался, а сам никак не мог
понять, откуда взялась такая огромная армия специалистов и экспертов.
И почти каждому он говорил, что они непременно выиграют
президентские выборы, и все соглашались с ним. Почему бы и нет?
