Это была баланда, претендовавшая на звание креветочного супа. Неумелый повар запустил мясо слишком поздно, и теперь его кусочки можно было жевать сколь угодно долго.
Горовиц понимал, что, пока он обедает, Сайке и капитан Лейбдорф решают вопрос, как лучше распорядиться той «ценной» информацией, которую они получили. Назвав им одно из имен Янга Бристоля, Фрэнк поступил совершенно правильно. И хотя сам он о Бристоле никогда не слышал, здесь, на Хингане, этот человек, похоже, был чрезвычайно популярен.
«Лишь бы не появился „умненький“, который мог бы сложить одно с другим и сразу понять, что информация Рэя Кертиса полная туфта…» — рассуждал про себя Фрэнк. Он с трудом проглотил последнюю полуразжеванную креветку и перешел ко второму блюду. Им оказалась жареная рыба с рисом в качестве гарнира.
«У них что, сегодня рыбный день, что ли?..»
Только со второго раза Фрэнк сумел пробить рыбу вилкой и, предчувствуя очередную борьбу с блюдом, тяжело вздохнул. Он отрывал небольшие кусочки и старательно их разжевывал, понимая, что в его положении привередничать не приходится.
«Итак, они потребуют назвать всех известных мне соратников…» — продолжал рассуждать Горовиц. Это было несложно. Фрэнк знал около шестидесяти человек, входивших в четыре различные криминальные организации. Это были большие синдикаты, связывавшие Револьту, Любиц, сырьевой район Нового Востока и многие другие миры. Разбираться в такой «бороде» было довольно трудно. А отличить криминальную организацию от террористической и того сложнее.
Когда Фрэнк наконец покончил с едой, в помещение снова заглянул капрал Лихачев. Увидев, что арестант уже пообедал, капрал забрал посуду и молча вышел, не отпустив, против ожидания Фрэнка, никаких кровожадных шуточек.
«Видимо, для него я уже вне критики…» — решил Горовиц.
Капитан и майор Сайке пришли еще, через пятнадцать минут. Было заметно, что оба они преисполнены решимости действовать немедленно.
— Как вам наш обед, мистер Кертис? — между прочим поинтересовался капитан.
— Спасибо, сэр. Все было очень вкусно.
— Вы отчаянный дипломат, Кертис, — усмехнулся майор, и Фрэнк отметил, что теперь к нему обращались подчеркнуто уважительно. — Итак, — продолжил разговор Сайке, усаживаясь на самый мягкий стул, — Итак, что нам осталось выяснить? Только пустяки. А именно: что вас заставило рассказать нам о своих намерениях, мистер Кертис, а не продолжать валять ваньку, как вы это делали на допросе у лейтенанта Пинкстоуна?
— Видите ли, сэр, я собирался перебежать в «Би-Экс» и именно им рассказать все, что знаю.
Упоминание о могущественной организации неприятно поразило капитана и майора Сайкса. Последний поиграл чугунными желваками и спросил:
— А почему именно «Би-Экс»?..
— Я полагал, сэр, что только они смогут обеспечить мою безопасность в обмен на информацию.
— То есть, мистер Кертис, вы настаиваете, чтобы мы передали вас в «Би-Экс»? — Тон майора стал заметно суше и официальнее.
— Но что же мне остается, сэр? — беспомощно развел руками Фрэнк.
— Мы и сами могли бы создать для вас персональную программу защиты, — вкрадчиво заговорил капитан Лейбдорф.
— А что вы попросите взамен? — осторожно спросил Фрэнк.
— Да сущие пустяки, дорогой мистер Кертис. Вы ведь уже выдали нам агента на станции «Барьер-2». Кстати, скоро его возьмут. Судно с группой захвата уже вылетело. И еще одна небольшая деталь — как должны выглядеть эти ваши «фонды»?
— Это был туго свернутый, заскорузлый от крови сверток. С драгоценностями…
— А почему он в крови? — осторожно уточнил капитан.
— «Черный квадрат» — это террористическая организация, сэр. Их методы добычи средств вполне определенны.
— Понятно, — кивнул капитан и переглянулся с майором.
На столе зазвонил телефон. Лейбдорф схватил трубку и ответил. С минуту он слушал доклад, затем сказал:
— Хорошо, Гиршем, возвращайтесь. Капитан положил трубку на место и повернулся к Сайксу:
— Сэр, лейтенант Гиршем только что взял казначея. Под матрасом его койки были найдены переданные господином Кертисом «фонды». — Затем капитан посмотрел на Фрэнка и, улыбнувшись как старому знакомому, добавил:
— Это был туго свернутый, заскорузлый от крови пакет.
Фрэнк равнодушно кивнул, однако почувствовал необычайное облегчение. Он боялся, что Рорди струсит и не возьмет бриллианты либо возьмет, но спрячет так, что их не найдут. Тогда могли возникнуть осложнения, но все прошло благополучно, и теперь словам рэя Кертиса будут верить еще больше.
— Итак, мистер Кертис, я хочу, чтобы вы поработали на нас, — заявил майор. — Совсем немного, только до того момента, когда проявится Янг Бристоль. А потом мы передадим вас местному отделению «Би-Экс» да еще снабдим наилучшими рекомендациями.
— Но если вы меня полностью «выжмете», сэр, я никому не буду нужен, — возразил Фрэнк.
— Это разумное замечание, — пробасил майор. Он посоображал с полминуты, а потом предложил:
— А давайте сделаем так, мистер Кертис. Вы поработаете на нас в пределах наших интересов, а все ваши дела за пределами Промышленного Союза пусть остаются с вами. Таким образом, и мы будем довольны, и вам останется что преподнести людям из «Би-Экс».
— То есть я буду чем-то вроде официального двойного агента? — несмело улыбнулся Фрэнк.
— А что, вас пугают лавры Янга Бристоля?
— Не знаю, сэр. Но в общем-то ваше предложение мне нравится.
— Ну вот и отлично. — Майор ударил себя по коленям и довольно улыбнулся.
35
В полумраке лабораторного подвала тихо попискивали контрольные приборы, отображая на своих самописцах состояние очередного экспериментального образца.
За показаниями датчиков следили двое молчаливых сотрудников, которые неслышно двигались среди заставленных аппаратурой стеллажей.
Входная дверь распахнулась, и в лабораторный бокс вошел доктор Вильям Шварц. Его вечно всклокоченная грива и лихорадочно горевшие глаза говорили о том, что Шварц был не от мира сего и жил в понятной только ему реальности.
Едва доктор Шварц появился в лаборатории, оба сотрудника тотчас подошли к нему и показали записи. Шварц полистал исписанные страницы и кивнул головой. Затем оставил наблюдателей и прошел к столу, на котором лежало опутанное трубками и облепленное датчиками тело человека.
Накачиваемый аппаратом воздух мерно вздымал грудную клетку, а насос, имитировавший сердце, надежно поддерживал идеальный ритм и давление. На лице экспериментального объекта играл легкий румянец.
Это был хороший знак, и Вильям Шварц позволил себе улыбнуться.
— Сэр… — раздался голос за спиной доктора.
