— То, что было, Жефа, уже не повторится. Теперь твои силы на исходе, и их не хватит на то, чтобы стать счастливым зверем, собирающим свою кровавую жатву… Берегись тайного слова.
— Тебе легко говорить, старик, а что мне делать? Говоря твоим языком, мне суждено встретиться с тайным словом. Но так было задумано. Рано или поздно я услышу это слово и умру, истекая всей той гадостью, которую ты так хорошо описал… — ощутив свою уязвимость, Джеф впервые заговорил совершенно искренне, забыв про субординацию… — К тому же ты обещал меня убить… — напоследок обронил Мэнсон.
Аюпа помолчал, а потом ответил:
— Добить раненого — чести немного… Он поднялся со своего места и, подойдя к Джефу, взял его за руку.
— Пойдем со мной, тебе нужно глотнуть свежего воздуха.
Джеф послушно последовал за Аюпой и, оказавшись снаружи, сразу почувствовал себя лучше. Голова стала яснее, а желудок сократился от голодного спазма.
«Это от дыма…» — догадался Мэнсон.
Горевшие в деревне костры были уже погашены, из чего Мэнсон сделал вывод, что он пробыл в гостях у Аюпы не двадцать минут, а несколько часов. Вслед за Аюпой Джеф посмотрел на ночное небо и попытался сориентироваться в запутанной карте звезд.
— Где твой дом, Жефа? — спросил старик, сделав приглашающий жест в сторону звездного неба.
— Что? — не понял Джеф.
— Где твоя планета? Откуда ты?
— Я… — начал было Джеф, но остановился, поняв, что собирается сказать данные из «легенды». По «легенде» он родился на Шакуте, а на самом деле… А на самом деле Джеф не помнил.
«Я не помню, где я родился!.. — ужаснулся он. — Стоп, но я должен помнить хотя бы город… Или свое настоящее имя. Вспомнил! Мое имя Ленни Фрозен!»
Однако секунду спустя Джеф вспомнил и то, что Ленни Фрозен — это имя из предыдущей «легенды». Мэнсон посмотрел на Аюпу, интуитивно ожидая от него поддержки, но старик продолжал смотреть на небо, будто не замечая затруднений Мэнсона.
Джеф попробовал повспоминать еще, но всякий раз он наталкивался только на обрывки «легенд» и фрагменты устаревших секретных инструкций.
— Вот именно это я и называю «злой человек» или «злые люди», — обронил Аюпа, продолжая смотреть на небо.
В этот момент возле легкого навеса, стоявшего на краю деревни, начало разгораться светлое пятно. Оно разгоралось все сильнее, а затем в ночное небо ударил яркий столб света. Он жил только долю секунды, а потом растаял, поглощенный ночным мраком.
Джеф хотел задать Аюпе вопрос, но с интервалом в пару секунд необычный феномен повторился еще два раза.
Предотвращая готовые вырваться вопросы, на плечо Мэнсона легла рука Лалы. Джеф понятливо кивнул и покорно последовал за девушкой. Доведя гостя до его хижины, Лала пропустила его вперед и, придержав циновку, сказала:
— Завтра пойдем купаться, Жефа, — от тебя уже плохо пахнет.
— Да, конечно. Давно пора… И бритву мне найди, а то я бреюсь тупым ножом…
— Хорошо, Жефа. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Лала.
Шаги девушки растаяли в тишине, а Джеф, нащупав свою лежанку, с облегчением повалился на соломенный тюфяк. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Не сделав никакой физической работы, он вымотался только от путешествия в неизвестное и попыток вспомнить свое настоящее имя.
«Настоящее имя… А было ли оно у меня?..»
49
Фрэнк стоял возле окна и с ноткой ностальгии смотрел на неухоженный скверик, находившийся как раз под его окном. Во всей Чипиере это было единственное место, хоть как-то напоминавшее знакомые Фрэнку миры.
Несколько оставшихся в сквере скамеек занимали бродяги. Они не покидали своих мест, а если и уходили, то оставляли на скамьях пустые ящики, давая понять, что территория занята.
На заросшей чертополохом лужайке целыми днями шумели дети. Они играли в салки и бегали вокруг непонятного бетонного гриба, так неуместно оказавшегося на территории сквера. По виду он напоминал военное сооружение, и, как Горовиц ни гадал, он не мог определить, что это такое.
В дверь его комнаты постучали.
— Войдите…
Дверь приоткрылась, и показалась голова мадам Консератос.
— Ваш обед готов, мистер Кертис.
— Спасибо, я уже иду. — Фрэнк отошел от окна, на секунду заглянул в потрескавшееся зеркало и спустился в хозяйскую столовую, из которой доносились аппетитные запахи.
Фрэнк прошел к обеденному столу и, потянув носом, спросил:
— Чем это так вкусно пахнет? Что у нас на обед?
— Суп из ревеня и пшенная каша с мясом, — гордо сообщила хозяйка.
— О, это очень кстати, — улыбнулся Горовиц, усаживаясь за стол.
По настроению мадам Консератос нетрудно было догадаться, что данное меню олицетворяло для нее верх королевской роскоши.
«Интересно, чем же она питается, когда не удается заполучить жильца?..» — подумал Фрэнк, принимая от хозяйки тарелку с горячим супом. По виду это была зеленоватая вода с утопленными в ней корешками. К тому же на поверхности супа не плавало ни одной капельки жира.
«Ничего, в нем наверняка полно витаминов…» — успокоил себя Горовиц и под взглядом мадам Консератос зачерпнул первую ложку. Суп оказался кисловат, но Фрэнку приходилось есть вещи и похуже. На одном дыхании он опустошил тарелку и, отставив ее в сторону, благодарно кивнул хозяйке.
— Еще тарелочку? — радостно спросила она.
— О нет, благодарю вас. У меня осталось место только на порцию второго.
— Ну как хотите… — Вдова вышла на кухню, а Фрэнк принялся рассматривать райских птиц, которыми была расшита некогда роскошная скатерть. Сейчас она превратилась в ветхую тряпочку, любовно заштопанную опытной рукой.
Наконец вдова Консератос вынесла второе блюдо и поставила его перед своим жильцом.
— Отлично, выглядит просто сногсшибательно. — Фрэнк заранее начал расточать восторги, стараясь не столько угодить своей хозяйке, сколько убедить себя в съедобности очередного блюда. — Пшено у вас привозное, мадам Консератос?
— Да, на Хингане ничего нет.
— А ревень?
— Ревень местный.
«Хорошо хоть ревень освоили», — подумал Фрэнк и осторожно поковырял подозрительно белое мясо.
— А что это за мясо?
— Мясо и мясо. У нас на Хингане его не различают. А в других местах по-другому?
— Да как вам сказать, мадам… — Горовиц подцепил на вилку «мясо» и, собрав всю волю в кулак, положил кусок в рот. Стараясь не вдаваться во вкусовые оттенки, он прожевал его и быстро проглотил. Затем так же, по методике приема лекарств, он справился со всем блюдом.
