Алехандро поочередно сжимал между пальцами соски, Лулу стонала. Одних этих томных звуков, исходящих из нее, оказалось достаточно, чтобы довести его до края, а ведь он еще даже не раздел ее.
Лулу прерывисто и неглубоко дышала. Алехандро аккуратно взял в рот один сосок и начал посасывать. Из ее груди вырвался крик восторга, он проделал то же самое с другим соском, запустив руку ей в трусики. Мягкие складки между бедер увлажнились в предвкушении.
Алехандро быстро стянул с себя шорты.
Лулу не сводила с него глаз, не скрывая жадного любопытства. Вдруг вспомнив о себе, завела руку за спину, расстегивая бюстгальтер. Но он уже был рядом и помог ей. Алехандро чувствовал ее напряжение, когда осторожно стягивал с плеч бретельки. Его взору явилась обнаженная грудь, увенчанная бутонами сосков малинового цвета. Неожиданно Лулу подняла руки, прикрывая свою наготу. Жест, определенно продиктованный смущением. В ее глазах на долю секунды мелькнула неуверенность, но почти сразу девушка опустила руки, приподняв немного подбородок.
На него вдруг накатила волна нежности, которая, как ни странно, не противопоставляла себя разрывавшей на части похоти.
Алехандро провел рукой по ее плечам и рукам, наблюдая, как соски становятся туже и грудь вздымается от каждого глубокого вдоха.
– Мы займемся сексом?
Невероятно глупый вопрос. Но он отнесся к нему с пониманием, поскольку это исходило от нее.
– Только если ты хочешь.
– Да. Хочу. – Она обхватила его за шею. – С тобой.
А с кем же еще? В комнате их только двое. Но ее слова лишь еще раз напомнили, насколько она милая и непосредственная.
Милая, сексуальная и не похожая ни на кого.
– Лулу?
– Что?
– Только одна ночь.
– Прекрати повторять это.
Сила желания была столь всепоглощающей, что Алехандро, несмотря на опыт, пребывал отчасти в состоянии оцепенения.
Но ничто сейчас не сможет остановить его. Даже если стены дома развалятся.
К тому же Лулу сказала, что не рассчитывает на какое-либо продолжение. Это его личные проблемы, если близость с ней кажется чем-то большим.
Аккуратно он стянул трусики с ее округлых бедер, между которых виднелись маленькие завитки темных волос. Похоже, ее кожа никогда не знала солнца, белая как снег.
Лулу смотрела на него так, словно пыталась угадать, о чем он думает. А думал Алехандро лишь о том, что он самый счастливый мужчина во всей Шотландии.
– Мне надо тебе кое-что сказать.
– Говори. – Он старался скрыть недовольство в голосе, потому что сейчас совсем не до разговоров.
– Я пересмотрела много старых фильмов.
Возможно ли, что страсть приводит к слуховым галлюцинациям?!
– Ты пересмотрела много старых фильмов? – переспросил он, решив уточнить, правильно ли расслышал.
Лулу кивнула:
– Есть один фильм. Там играют Джоанн Вудворт и Пол Ньюман. О девушке, которой однажды не повезло в любви. И поэтому главная героиня обходила всех мужчин стороной.
– Ладно. Я как-нибудь посмотрю его.
Алехандро прильнул губами к ее изящной шее.
Но Лулу не унималась:
– Она была девственницей.
Он вмиг оторвался от нее:
– И ты тоже?
Лулу кивнула, уставившись на него.
Его не смутило это признание, но взгляд, полный доверия, пробудил желание оберегать ее.
«Она дарит тебе свое доверие», – промелькнуло у него в голове.
И стало не по себе от этой мысли. Ему нечего предложить взамен. Разве что цинизм. Большинство людей никогда не делают подарки просто так. За этим обычно кроется какой-то мотив.
Лулу продолжала молчать, поигрывая мягкими завитками волосков на его широкой груди.
– Для меня это не проблема. – Алехандро раздвинул ей ноги, его рот оказался там, где горячо и влажно.
Она взвизгнула и хриплым голосом произнесла: «Non!» – но тело враз обмякло от ласк языка. Совсем скоро девушка извивалась и задыхалась, вжимаясь в матрас, из ее уст сорвался крик оргазма, который она пыталась заглушить, зажав рот рукой. В ее попытке кричать тише было что-то невероятно эротичное.
Алехандро не остановился на достигнутом и начал посасывать чувственный бугорок, пока его возбуждение не достигло головокружительной точки, желания свелись лишь к одному – овладеть ею.
Он надел презерватив и поцеловал ее раскрасневшиеся губы. В ее карих глазах смешались благодарность и радостное ошеломление. Еще ни одна женщина не покидала его спальню разочарованной.
Но то, что происходило сейчас, выходило за рамки его привычного поведения в постели. Алехандро обычно не гладил волосы женщины и не любовался как завороженный ее глазами. В данную минуту ему не хотелось разбираться в причинах этого.
– Ты готова?
Лулу кивнула и поцеловала его. Он расположился между ее бедер с отчаянным намерением ощутить ее изнутри, хотя мягкое лоно сопротивлялось вторжению.
Лулу не терпелось стать женщиной, но, чувствуя его тщетные попытки проникнуть в нее, она поняла, что этого не произойдет. Что-то не так. Ее тело задеревенело. Досада и стыд сплелись воедино, хотелось расплакаться. Почему все всегда против нее?
– Лулу, тебе просто надо расслабиться. – Алехандро повернул ее лицо к себе, чтобы их глаза встретились.
Расслабиться? Она жаждала секса, а не расслабления. Расслабиться можно и после него. Да, распрощаться с девственностью, похоже, этой ночью не грозит.
Его пальцы стали поглаживать чувственный бугорок, и знакомое ощущение захватило ее тело. Только на этот раз оно было сильнее, пронзительнее и проникало в каждую клеточку. Его твердая плоть уже находилась на полпути к цели.
Наконец Лулу расслабилась, погрузившись в наслаждение, и Алехандро вошел в нее до конца. Этот момент практически не запечатлелся в ее сознании, поскольку его пальцы продолжали ласкать ее, и она инстинктивно подстроилась под ритм первобытного танца.
Он прошептал, чтобы Лулу обвила ноги вокруг его талии, она подчинилась. Его руки нежно обхватили ее бедра. Он начал двигаться необычайно осторожно. Лулу догадалась, что Алехандро старается доставить ей удовольствие и не причинить дискомфорт. От осознания этого у нее на мгновение перехватило дыхание.
Алехандро сосредоточенно изучал ее лицо.
– Я делаю тебе больно?
Лулу покачала головой.
Она превратилась в оголенный нерв, испытывающий непередаваемые чувственные ощущения. Поддавшись зову плоти, она выгнула спину, полностью растворившись в мужчине. До нее будто откуда-то издалека донеслись звуки собственных вскриков, когда тело затрепетало в преддверии агонии упоения.
