Порывшись в сумочке, Лулу прижала к носу платок, пропитанный маслом лаванды и мяты, воткнула в уши наушники плеера, закрыла глаза и постаралась погрузиться в медитативную музыку, которая возвращала ее в маленький мир, где ничто не могло причинить вреда.
Алехандро на всякий случай проверил двигатель и открыл заднюю дверцу, чтобы достать полотенце для рук.
Маленькая французская принцесса наслаждалась музыкой с платком у носа, чтобы не вдыхать неприятный запах овец или пастуха. Вообще всего, что оскорбляло бы ее деликатную натуру.
Он с силой захлопнул дверцу.
Лулу тут же вытащила наушники и оглянулась вокруг. Овцы уже успели отойти от машины на безопасное, по ее меркам, расстояние. Поэтому она осторожно открыла дверцу и ступила на асфальт. Ничего не произошло. Под ней не разверзлась земля, в воздухе витал только запах свежей травы и торфа. Совсем неплохо.
В поле зрения Алехандро мельком попал развевающийся подол бирюзовой юбки у открытого багажника. Подойдя туда, он увидел, как Лулу пыталась достать запасную шину.
– Позвольте спросить, что вы делаете?
Девушка промолчала и, схватившись за колесо обеими руками, скинула его на землю, приподняла и подкатила к машине сбоку.
– Скорее всего, мне следует сформулировать вопрос иначе. Вы знаете, что делаете? – Его явно забавляла эта сцена.
Снова проигнорировав вопрос, Лулу порылась в багажнике и извлекла, как драгоценные трофеи, баллонный ключ, домкрат вместе с рукояткой от него.
Алехандро неохотно кивнул в знак одобрения, и это придало ей уверенности.
Ей не за что благодарить своего пропащего отца, но то, что она в состоянии поменять колесо, устранить протечку водопровода или прочистить засорившиеся трубы, исключительного его заслуга. Маман не могла позволить оплатить помощь сантехника или автомеханика, поэтому им пришлось все делать самим.
– Может быть, сначала снимете ваши туфельки, querida, – предложил Алехандро.
– Я бывшая балерина. После пуантов четырехдюймовые каблуки – сущие пустяки для меня, – с гордостью заявила она.
Тем не менее ей было довольно неудобно снимать покрышку и удерживать равновесие. Покончив с этим, Лулу присела на корточки, открутила гайки с помощью ключа и расположила домкрат под машиной.
Зная, что Алехандро наблюдает за каждым ее движением, она старалась выполнять все максимально четко и ловко. Прикладывая всю силу, крутила рукоятку домкрата, пока наконец автомобиль с легким скрипом не приподнялся на нужную высоту. Лулу сняла колесо, но не рассчитала его вес и чуть не упала с ним наперевес. Алехандро вовремя подошел к ней сзади, взяв за плечи.
На нее нахлынуло странное желание. Хотелось, чтобы время остановилось и она всегда чувствовала силу и защиту, исходившие от его крепкого большого тела.
– Хватит. Давайте я закончу.
На мгновение в ее сознании всплыли образы, не имевшие ничего общего с ремонтом машины. «Как ему удалось превратить меня в нимфоманку?» – ужаснулась Лулу.
Алехандро тем временем поднял запасное колесо с легкостью циркового силача, прикрутил его и заработал рукояткой домкрата в обратном направлении, опуская автомобиль. Поставил на место покрышку и закинул в багажник проколотую шину вместе с инструментами.
Лулу протянула ладонь:
– Дайте мне ключи.
Алехандро заколебался на секунду, но в итоге не стал перечить и отдал ей ключи.
– Садитесь. – Она уселась на водительское место.
Он улыбнулся и сел рядом, снова ощутив легкий аромат фиалок, исходивший от нее.
Теперь Лулу уже не выглядела девушкой, которую он встретил в аэропорту. Темные кудри спутались, превратившись в объемный нимб вокруг раскрасневшегося лица. Глаза ярко блестели, юбка сильно помялась. Топ немного испачкался мазутом. Она сбросила на пол обувь, и на ее лице появилось выражение предельной сосредоточенности.
Она опять стала дикой и красивой. Как тогда, когда он ее поцеловал.
– Может, вам лучше не набирать такую скорость? – мягко посоветовал Алехандро, когда стрелка спидометра резко пошла вверх.
– Может, вам лучше сказать, почему вы хотели оставить меня в запертой машине посреди дороги?
– Вы не были заперты, а я пошел разведать обстановку, чтобы исправить ситуацию, в которую мы попали. До сих пор не понимаю, зачем вы разыграли маленький спектакль, когда я предложил выйти из автомобиля, если вы оказались способны принести пользу.
– Не ваше дело.
Лулу бросила на него изумленный беглый взгляд и опять посмотрела на дорогу.
– Да, так и есть.
– Вы знаете, куда мы едем?
Она переключила передачу и резко отбросила с лица кудри.
– Конечно знаю.
Алехандро прочитал про себя знак, промчавшийся мимо них: «Инверури».
Его глаза невольно блуждали по прелестным округлостям ее вздымающейся груди и слегка надутым губкам.
Лулу, очевидно, очень нравится вести машину и быть главной. Поэтому он не посчитал нужным сообщить, что они едут в неправильном направлении. В замке все равно сейчас только и разговоров, что о вечной любви и счастливой семейной жизни. Скука смертная.
Алехандро устроился удобнее в кресле и, скрестив руки на груди, притворился, будто закрыл глаза. Пусть все идет своим чередом, девочка выпустит пар, а он доведет начатое с поцелуя до логического завершения.
За окном мелькала сельская местность. Если верить ее карте, они должны уже выехать на автомагистраль. Смеркалось, шел дождь. Лулу понятия не имела, где они находятся.
Полоса сужалась, фары освещали только дорогу впереди, поэтому было невозможно прочитать знаки. Темнота придавала всему вне машины угрожающий вид.
Придется остановиться, индикатор топлива близился к нулю.
Она притормозила у обочины и легонько коснулась плеча своего попутчика. Никакой реакции. Пришлось повторить попытку с большей настойчивостью.
– Мистер де Круазье.
Снова неудача.
– Алехандро!
Густые ресницы взлетели вверх. Он смотрел на нее так, будто она обнажена. Ее посетило подозрение, а спал ли он вообще или просто делал вид.
– Кажется, мы заблудились, – неохотно призналась Лулу.
– Да неужели?
– Я не знаю, где мы.
– Правда, нам повезло, – протянул он с издевкой. – Теперь я поведу.
Лулу огорченно вздохнула и перелезла на освободившееся место пассажира.
Алехандро сел за руль и развернул машину.
– Откуда вы знаете?
– Я видел последний знак. Мы недалеко от Инвернесс.
Сначала девушка испытала облегчение, но потом нахмурилась:
