Неужели он более или менее вернул ее, чтобы снова рисковать ею, их будущим и своим сердцем…
Нет, такой план ему совсем не нравился!
Но это был единственный план, способный выманить оставшихся четырех «заказчиков» на свет, поэтому он прогнал опасения и тревоги и оглядел джентльменов и леди, которые вызвались защищать ее и будут окружать Изабель через четыре дня, когда она войдет в бальную залу Волверстоун-Хауса.
– И если у нас по-прежнему не будет четырех имен, в пятницу сделаем вторую попытку на балу у герцогини Сент-Айвз. – Изабель посмотрела вниз, на Дункана. Разговоры о заключенных, войсках и кораблях его очень интересовали, но, когда беседа перешла на украшения и балы, он начал клевать носом. – Пойдем. Пора спать. – Она помогла ему встать и посмотрела на остальных: – Пока все в наших руках, и у нас впереди несколько дней мира и покоя.
Ройд тоже встал:
– До среды нам нечего делать. – Он обвел взглядом остальных: – До тех пор мы свободны.
Пусть временно они были свободны от задания, однако они упустили из виду другие требования.
На следующий день Эдвина, Изабель, Эйлин, Кейт и Дункан находились в верхней гостиной и шумно играли в разнообразные игры. Услышав грохот подъезжающего экипажа, Эдвина встала и подошла к окну.
– Как странно! – нахмурилась она.
– Что? – Изабель подошла к ней и увидела, что перед домом остановилась большая старомодная карета. Она мельком заметила лакея, который поднимался на парадное крыльцо. – Я думала, вы больше не ждете гостей.
– Не ждем, – ответила Эдвина. – Я не узнаю ни карету, ни кучера.
Остальные тоже подошли посмотреть и выглядывали на улицу поверх плеча Эдвины.
Дункан протиснулся вперед, к Изабель. Он прижался лбом к стеклу:
– Это карета прабабушки!
– Айоны?! – воскликнула Кейт.
– О господи! Он прав! – Изабель смотрела во все глаза. – Там ее кучер Джон!
Дункан обрадовался и бросился к двери.
Все четыре дамы, шелестя юбками, поспешили за ним.
Они вышли в переднюю и, как одна, остановились отдышаться, разгладить юбки, а затем подняли головы.
Дункан бросился наружу; за ним степенно последовал Хамфри.
Ройд – видимо, встревоженный топотом на лестнице, – выглянул из библиотеки, где сидели все братья.
– Что происходит? – Он посмотрел на Изабель.
– Приехала Айона. – Изабель ненадолго остановилась. – Передай Калебу, что он не сможет убежать и спрятаться.
Они с Эдвиной первыми вышли на порог – и увидели, что Айона не единственная незваная гостья, которой Хамфри, лакей и Дункан помогали выйти из кареты.
Эдвина обернулась и крикнула вглубь дома:
– Фробишеры! Ваши родители приехали!
Изабель обозревала развернувшуюся внизу сцену:
Дункан уже здоровался с Айоной. Когда к ней подошел Ройд, она впервые увидела, как встретились их сын и его дедушка.
Фергюс улыбался. Он протянул руку, и Дункан поклонился, потом вложил руку в руку деда. Дункан лучезарно улыбался, он, как обычно, излучал уверенность. Ну а на лице Фергюса сочетались радость, удовольствие, удовлетворение и немалая гордость.
– Айона уже рассказала им о Дункане, – прошептала Изабель.
Ройд что-то буркнул, когда из кареты вышла его мать Элейн; впервые она не искала взглядом сыновей, а с неподдельным изумлением смотрела на внука.
Айона, опираясь на руку Хамфри, взошла на крыльцо. Остановившись, посмотрела на них – сначала на Ройда и Изабель, стоявших сбоку от входа, потом на Деклана и Эдвину, стоявших за ними. Потом ее взгляд упал на Роберта и Эйлин и, наконец, он остановился на Кейт и Калебе.
– Так, – сказала Айона, – похоже, всем вам есть что мне рассказать.
Изабель шагнула вперед:
– Бабушка! – Она поцеловала Айону в щеку. – Мы тебя не ждали.
Айона только хмыкнула.
Изабель как будто разрушила чары. Кейт вышла вперед, чтобы поцеловать Айону в другую щеку:
– Тетушка Айона!
Изабель поспешила взять бразды правления в свои руки, пока этого не сделала Айона. Она взяла бабушку под руку:
– Входи! – Она обвела жестом остальных: – Всех Фробишеров ты знаешь, а это леди Эдвина, жена Деклана. – Она помолчала, пока Эдвина тепло приветствовала Айону. – А это, – она жестом указала на Эйлин, – мисс Эйлин Хопкинс. Она выходит замуж за Роберта.
Изабель и Кейт провели Айону в гостиную, малодушно предоставив Ройду разговаривать с родителями. Правда, с ним оставались братья, Эдвина и Эйлин, не говоря уже о Дункане, чтобы их отвлечь.
Айона позволила усадить себя в кресло. В ответ на вопрос Изабель Айона объяснила, что, прочитав записку Дункана и поняв, что случилось и что неизбежно произойдет, она решила побеседовать со старшими Фробишерами и первой объявить им радостную весть, что у них есть почти восьмилетний внук, о котором они понятия не имели.
– Должна признаться, они хорошо все восприняли. – Но когда Айона рассказала, что Изабель отправилась на поиски Кейт, Фергюс рассказал, что Ройд отправился во Фритаун, чтобы выполнить последнюю часть какого-то задания. – Мы сложили два и два, но так как по-прежнему ничего не знали, то решили навести справки. Фергюс связался с лондонской конторой и узнал, что почти все корабли Фробишеров отправились во Фритаун. Поэтому мы решили приехать сюда и узнать, что происходит.
Услышав шум у двери, Изабель выпрямилась. В гостиную под руку с Ройдом вошла Элейн Фробишер.
Элейн, среднего роста, отличалась густыми рыжими волосами, которые немного поблекли и были теперь рыжевато-русыми, и светло-карими глазами. Лицо ее сияло; было ясно, что, несмотря на обстоятельства, знакомство с внуком стало для нее радостью.
– Изабель! – Элейн выпустила Ройда и протянула Изабель обе руки.
Изабель ответила на этот жест и невысказанную мольбу в глазах Элейн. Ройд был ее первенцем; она принимала все его дела близко к сердцу. Элейн не хотела, чтобы между ними что-то стояло, – как не хотела Изабель. Она схватила пальцы Элейн и, нагнувшись, поцеловала ее в щеку.
– Простите, что не сказала вам, – прошептала она, – но я не могла… тем более тогда.
Элейн отпрянула и пытливо заглянула Изабель в глаза:
– А сейчас?
Изабель улыбнулась:
– Сейчас, по-моему, все будет хорошо.
Элейн просияла:
– Чудесно! – Она сжала руки Изабель, но тут же выпустила ее, чтобы она могла поздороваться с Фергюсом.
За долгие годы Изабель чаще встречалась с Фергюсом, чем с Элейн; его грубоватая сердечность иногда причиняла боль, но он, видимо, передал это качество по наследству Ройду. После того как она поцеловала его в щеку, а он, как всегда, буркнул: «Ну, мисс», – он легко похлопал ее по плечу:
