Изабель едва заметно наклонила голову:
– Она самая, сэр. – Несмотря на жару, тон ее был ледяным.
Сэр Реджинальд ничего не замечал. Он не сводил взгляда с ее ожерелья.
Даже в лунном свете Изабель замечала, как оно поблескивало, бросая невидимую сеть.
Сэр Реджинальд явно потерял дар речи. Он облизнул губы и, не сводя взгляда с камней, сказал:
– Дорогая моя, прошу, расскажите, откуда у вас это ожерелье.
– Это? – Изабель поднесла пальцы к бриллиантам. Помолчав, она сказала: – От одного поклонника. Совсем недавно. Я надела его впервые.
Сэр Реджинальд поднял взгляд к ее лицу. Его выражение больше нельзя было назвать дружелюбным.
– От Фробишера? – рявкнул он.
Изабель удивленно подняла брови и позволила себе едва заметно улыбнуться:
– К сожалению, нет… не от него. От другого человека.
– От кого?! – Сэр Реджинальд схватил ее за запястье.
– Сэр, послушайте…
– Черт вас побери… не вздумайте играть со мной! На вас голубые бриллианты, что можно заметить даже невооруженным глазом. Эти камни, несомненно, из одного секретного месторождения, а у меня предположительно есть интерес в этом предприятии. Однако я ничего не слыхал о вашем проклятом ожерелье. Так что рассказывайте, кто вам его подарил!
Из-за кустов вышли три мужские фигуры и окружили сэра Реджинальда.
Еще одна фигура – Ройд – возникла рядом с Изабель. Не успел сэр Реджинальд закрыть рот, как Ройд схватил его за руку.
Сэр Реджинальд вытаращил глаза, закричал от боли и выпустил Изабель, как будто обжегся. Он ахнул:
– Послушайте! – Даже в лунном свете было заметно, как он побагровел. – В чем дело?
Одна из темных фигур шагнула ближе.
– Считаю, сэр Реджинальд, что вам лучше пойти со мной, – послышался голос Дирне. – Несколько джентльменов очень хотят поговорить с вами. Среди них Волверстоун.
– Что? – В голосе сэра Реджинальда явственно слышался страх.
У двери послышалось чириканье.
Дирне схватил сэра Реджинальда за руки и связал их; другая фигура сунула платок в рот сэра Реджинальда, когда он открыл его, собираясь закричать, а третья фигура быстро обмотала его голову шарфом, успешно заглушив возможные крики.
Трое вместе отнесли потрясенного баронета в сторону, где была более густая тень. Изабель не знала, как они собираются его обездвижить, но верила им на слово.
Ройд снова скрылся в тени, из которой вышел. Изабель зажмурилась. Хотя она и знала, что он рядом, видеть его она не могла.
Шаги приближались не по центральному, а по одному из боковых проходов. На сей раз они были тихими – новый посетитель не то чтобы крался, но ступал осторожно.
Изабель ждала. Кто еще? Как только она убедилась, откуда появится новый пришелец, она повернулась и посмотрела в мраморную чашу фонтана; ее положение позволяло ей краем глаза наблюдать за боковым проходом.
Ридикюля она не взяла, но у нее на запястье висел веер. Она раскрыла его и начала медленно обмахиваться.
Высокий, бледный, как мертвец, джентльмен, одетый чрезвычайно хорошо, но с крайне рассеянным и скучающим видом, вышел из тени.
– Вот вы где, дорогая. А я вас искал.
Она перестала обмахиваться и расширила глаза:
– Искали? Не думаю, сэр, что мы с вами знакомы.
– Лорд Хью Девени. – Новый знакомый едва заметно кивнул вместо поклона. – А искал я вас для того, чтобы вернуть то, что принадлежит мне, – по-моему, это замечательное ожерелье мое. Будьте так добры, дайте его сюда.
Изабель едва не рассмеялась, но, хотя они были знакомы чуть больше минуты, она поняла: лорд Хью нисколько не сомневался в том, что она подчинится.
– Ваше, сэр? – Она вложила в свой голос достаточно изумления для убедительности. – Должно быть, вы ошиблись. Я получила это ожерелье от папы – а он, в свою очередь, получил его от одного своего знакомого из Африки. Ожерелье прибыло в Англию совсем недавно; не понимаю, как оно может оказаться вашим.
Лорд Хью помрачнел и, сжав губы, презрительно бросил:
– Все просто, дурочка! Этот джентльмен из Африки был невежей, который продал вашему отцу краденое. Это голубые бриллианты; они добываются на руднике, в который я вкладываю средства, поэтому бриллианты принадлежат мне, и я предлагаю вам немедленно отдать мне проклятое ожерелье.
Лорд Хью потянулся за ожерельем.
Ройд протянул руку.
Лорд Хью вздрогнул, зажмурился и ошеломленно уставился на Ройда.
Из тени вышел Волверстоун:
– Добрый вечер, Девени. Если интересуетесь, я все время был здесь и слышал все, что вы сказали. Я узнал немало интересного.
Лорд Хью несколько раз открывал и закрывал рот, не произнося ни звука. В отличие от Камминса лорд Хью смертельно побледнел.
– Не знаю… – С заметным усилием лорд Хью взял себя в руки. – Послушайте, Волверстоун, не знаю, в какую игру вы сейчас играете…
– Наоборот, Девени! Вопрос заключается в том… – Волверстоун покосился вбок; появились три его знакомых; они тащили сэра Реджинальда, связанного, с кляпом во рту, – в какой игре замешаны вы и сэр Реджинальд.
При виде сэра Реджинальда краска отхлынула от лица лорда Хью.
– Язык проглотили, Девени? – Видя, что лорд Хью не отвечает, Волверстоун покосился на трио, державшее сэра Реджинальда. – Выньте кляп!
После того как приказ был исполнен, сэр Реджинальд облизнул губы, а Волверстоун объявил:
– Неплохо бы вам начать говорить, господа. Снисхождение проявят только к тем, кто идет навстречу следствию, а нам, чтобы завершить расследование, достаточно, чтобы заговорил лишь один из вас.
Лорд Хью с беспомощным видом посмотрел на сэра Реджинальда.
Сэр Реджинальд метнул на него испепеляющий взгляд, потом воинственно стиснул челюсти:
– От меня вы ничего не узнаете! Какими бы домыслами и обвинениями вы ни тешились, нет ни одного доказательства, что мы замешаны в чем-то противозаконном! – Он устремил воинственный взгляд на Волверстоуна: – Мы ни в чем не виноваты! Вы должны нас отпустить.
Волверстоун состроил удивленную мину и через некоторое время тихо сказал:
– Пока нет, Камминс. Пока нет.
Лорд Хью попытался высвободиться из рук Ройда – что ему не удалось; Ройд просто держал его.
– Волверстоун, я понятия не имею, о чем вы говорите! – Обернувшись к Ройду, он прошипел: – Пустите меня, черт вас побери! – Выпрямившись и делая вид, что не замечает Ройда, он обратился к Волверстоуну: – Ваша светлость, если вы прикажете этому джентльмену отпустить меня, я вернусь в зал.
