– И что? – Эдвина, опираясь на руку Деклана, привстала на цыпочки и выгнула шею, но так ничего и не увидела.
– Я так удивилась, что стояла и смотрела на него, – и, прежде чем собралась с мыслями, он побагровел и залопотал, что алмазы его, что он знает, откуда они, и произошла какая-то ошибка, и если я сейчас же не отдам их ему, он велит меня арестовать… – Изабель покачала головой. – Он все не умолкал. С более идиотской попыткой получить ожерелье я еще не сталкивалась. Мы с Гарри не верили собственным ушам. В довершение всего, когда Гарри спросил, каким образом ожерелье может принадлежать ему, тот человек – позже Гарри объяснил, что это маркиз Рисдейл – понял, что наговорил слишком много. Он развернулся, собираясь уйти, но его уже ждал Дирне с двумя помощниками. Они стояли у него за спиной и слышали все, что он говорил. Рисдейл опустил голову и попытался прорваться, но его схватили и задержали – а теперь там Дьявол Синстер, и они пытаются вывести Рисдейла из зала без особого шума.
– Только что к ним подошел Волверстоун, – сообщил Деклан, – вместе с Минервой. Она довольно сурово разговаривает с Рисдейлом – похоже, велит ему вести себя прилично.
– Не сомневаюсь… о-о-о! – Эдвина широко улыбнулась.
Изабель и Деклан встревоженно оглянулись.
Эдвина прижимала ладонь к животу и старалась не морщиться от боли.
– Что случилось? – воскликнул Деклан, бледнея.
– Всего лишь приступ боли. – Понимая, что она его не убедила, Эдвина понизила голос и пояснила: – Если хочешь знать, твой отпрыск только что меня лягнул. Довольно сильно!
– А это нормально? – Деклан по-прежнему не испытывал облегчения.
– Совершенно нормально, – заверила его Изабель. – Но, может быть, тебе лучше отвести Эдвину к окну? Там немного тише; возможно, ваш наследник скоро успокоится.
– Тебя нельзя оставлять одну, – нахмурилась Эдвина. – С тобой всегда должны стоять двое.
Изабель огляделась и заметила, что Летиция, жена Дирне, беседует с леди Клариссой.
– Пойду к маркизе и леди Клариссе. Музыканты отдыхают, но скоро снова начнут играть, и мои партнеры меня разыщут. Кто знает? – Она шагнула к маркизе. – Похоже, нам везет. Возможно, сегодня нам удастся выманить и последнего из «заказчиков».
Деклан покосился на Эдвину.
Та посмотрела ему в глаза и нерешительно взглянула на Изабель.
– Мне и правда лучше постоять у окна – там намного прохладнее. Но… ты уверена?
– Совершенно уверена. – Изабель махнула рукой, отсылая их прочь. – Речь идет о… пяти шагах, не больше! – С улыбкой она повернулась к Эдвине и Деклану спиной и скользнула в толпу.
Сегодняшнее платье было сшито из дорогого переливающегося шелка цвета морской волны, который подчеркивал сверкание ожерелья на фоне ее белой кожи. Бриллианты сегодня, если можно так выразиться, выглядели еще ошеломительнее, чем два дня назад.
Изабель улыбалась и кивала, проходила мимо дам, разодетых в шелк и бархат. Все равно что пробираться на корабле в переполненной гавани – то туда, то сюда.
– Послушайте… вы мисс Кармайкл?
Она остановилась; ей показалось, что заговорившему с ней джентльмену – наверное, гостю, кем он еще мог быть? – на вид можно было дать лет двадцать, а то и меньше.
– Да, это я.
– Превосходно! Я так и сказал дворецкому, что разыщу вас, – он сейчас пытается одновременно находиться в нескольких местах. Но внизу вас спрашивает посыльный. Он сильно волнуется – что-то говорил о поисках какого-то мальчика.
Мальчика?!
– Не может быть! – Все мысли мигом выветрились у нее из головы. Неужели Дункану как-то удалось сбежать от дедушки и бабушек? Айона тоже здесь; она где-то в толпе. Неужели Дункан направляется сюда – а может быть, в порт, или…
Страх, какого она еще никогда не ведала, схватил ее за горло, и ей стало трудно дышать. Она развернулась к дверям зала; они находились совсем недалеко.
– Вы сказали, в вестибюле? – с трудом переспросила она.
– Да… внизу лестницы. Позвольте, я вас провожу. – Молодой человек не стремился взять ее за руку, но, идя с ней рядом, он помогал ей пробиться в толпе.
Наконец они добрались до дверей. Верхняя площадка лестницы была переполнена, но молодой человек показал на прихожую внизу. Едва заметно улыбаясь, она протискивалась в толпе гостей и, стараясь не бежать, зашагала вниз.
В холле также было множество гостей – одни только приехали, другие уже уезжали. Передавали плащи, пальто, цилиндры, трости; одни отдавали их, другие забирали. Давка получалась невероятная. Она остановилась на площадке и стала осматриваться, ища глазами одного из лакеев Эдвины.
Молодой щеголь остановился рядом с ней.
– Он был вон там… Ага! Вот и он! – Пригнувшись, он показал на открытую дверь. – Ждет снаружи, на улице.
Изабель подобрала юбки и, забыв об осторожности, бросилась вниз по лестнице. Протиснувшись в толпе, преграждавшей холл, она выбежала на крыльцо.
– Он там, – показал молодой щеголь.
Как часто случается на больших приемах в Мейфэре, по обе стороны от красного ковра толпились зеваки – горничные, мальчики на побегушках, лакеи, модистки и подмастерья. Они глазели на гостей, охали и ахали, любуясь нарядами, украшениями и прическами. Изабель заметила нескольких лакеев, которых она вроде бы видела на Стэнхоуп-стрит, но на улице было темно, еще темнее из-за того, что вход в особняк так ярко освещался факелами; она поспешила вниз и повернула направо.
Щеголь схватил ее за локоть и, придвинувшись вплотную, стал расталкивать зевак. Все смотрели на них с любопытством, но охотно расступались и снова поворачивались к крыльцу.
– Еще чуть-чуть…
Она услышала некоторое напряжение в голосе щеголя, и чутье подсказало: что-то не так. Изабель остановилась, но щеголь тащил ее дальше.
Он оказался сильнее, чем она ожидала; она сделала еще несколько шагов, а потом остановилась, выдернула руку и с яростью напустилась на него.
Голову ей накрыли чем-то черным.
В ту же секунду ее схватили за руки и быстро связали их впереди, не переставая тащить вперед, дальше от особняка Сент-Айвзов.
Изабель ничего не видела сквозь черный капюшон, который нахлобучили ей на голову. Она чувствовала, что с двух сторон ее тащат два дюжих здоровяка; потом ей на плечи накинули тяжелый плащ. Она задержала дыхание…
– Если вам дорога жизнь вашего сына, не кричите, – велел ей грубый голос.
Она сжала губы. Только теперь она все поняла. Им… кем бы они ни были… удалось выманить ее из дома. Неужели никто из ее защитников не видел, как она уходила?
Здоровяки тащили ее дальше, но они шли по мостовой. Куда подевался щеголь?
Проклятье… и это на Гровнер-сквер, в сердце модного Лондона! Где все?
