Я расплылась в довольной улыбке и немного понежилась под нежданным солнышком, чувствуя себя ленивой домашней кошкой, до отвала наевшейся сметаны. На душе было хорошо и спокойно, словно вчера случилось что-то прекрасное и удивительное.
Стоп! Что за… Прежде чем я успела собраться с мыслями, пальцы машинально ощупали бок. Он отозвался болью. В памяти словно сверкнула молния, и я вспомнила все, что произошло вчера. То есть почти все: я напрочь забыла, как оказалась в своей постели. Блин! Ой, бли-ин…
— Айгюль! — заверещала я. — Гулечка!
— Что тебе, рыбонька?
Голос Айгюль слышался с кухни. Оттуда же доносился запах выпечки — похоже, подруга решила испечь мою любимую самсу с тыквой. Это замечательно! После вчерашнего мне жизненно необходима не только моральная, но и физическая поддержка. А самса Гулечки способна мертвого оживить — не только поднять настроение бедной девушке, избитой народным депутатом.
Я еще раз порылась в памяти, пытаясь сообразить, что случилось после того, как мы с Виктором вышли из забегаловки, но так и не вспомнила. Блин, неужели побои Студнева-пера нанесли мне не только физический, но и психический ущерб? Только этого не хватало…
— Айгюль, как я здесь оказалась? — крикнула я, с трудом скрывая панику. Лишь задав вопрос, поняла, насколько он дурацкий. Как люди попадают в свою постель? Возвращаются домой и ложатся спать, блин!
Однако ответ подруги оказался далеко не столь банален.
— Мужик тебя приволок, — ответила она безмятежно. — На руках. Я его раньше не видела. Немолодой, но симпатичный и в хорошей форме. И явно не бедный. На тебя он смотрел так… — она ненадолго задумалась, — как герои «мыльных опер» смотрят на героинь, на которых женятся в самой последней серии под финальные титры. Меня вообще не заметил… Эх, и где ты такого нашла? Здорово погуляла, да?
Только сейчас я поняла, что подруга ничего не знает о вчерашних событиях.
— Чтоб мои враги так всю жизнь гуляли! Без выходных и праздников! — Я сунула ноги в тапочки, стоявшие у кровати, и отправилась в ванную. — Васька разбился.
— Насмерть?! — Айгюль охнула.
На кухне что-то звякнуло — похоже, кулинарная лопатка упала на пол.
— Типун тебе на язык! К счастью, нет. Но в Склиф попал. Мы вовремя позвонили…
— Значит, так, — решительно заявила Айгюль, появляясь на пороге ванной комнаты, — когда приведешь себя в порядок — двигай на кухню. Я самсу приготовила. Позавтракаем — и ты мне все-все расскажешь. Договорились?
Я кивнула.
* * *
Покончив с завтраком и закинув грязную посуду в посудомойку, я проверила свой мобильник.
Дважды звонил Пахомыч — что ж, вполне логично. А еще совсем недавно пришла эсэмэска с незнакомого номера:
«У Васи хороший прогноз на поправку, но потребуются еще несколько операций. Жизнь его вне опасности, а восстановление, как физическое, так и умственное, будет полным. Позвоню позже».
Подписи не было, но я не сомневалась, что это Виктор.
Долго гадать мне не пришлось: телефон зазвенел ровно через полчаса после нашего с Гулей завтрака — хотя по времени эту трапезу логичнее было бы считать обедом.
— Привет, — голос я узнала сразу, — эсэмэску получила?
— Да. Спасибо за инфу! Очень рада за Васеньку. Навестить его можно?
— Нет еще. Через неделю-другую разрешат, если все будет в порядке. Я сообщу, когда появятся новости… Кстати, — мне показалось, что Виктор улыбается, — я вашу квартирантку не напугал своим неожиданным визитом?
— Она не из пугливых, так что все в порядке. Кстати, почему вы меня не разбудили, а устроили чемпионат по поднятию тяжестей?
— Вы очень сладко спали, — вот сейчас он точно улыбнулся. — Да и зачем было? Поднял, отнес, положил — никаких проблем!
— Вы всех знакомых девушек домой на руках относите? Или только таких доступных, как я?
— Только таких красивых, как вы! Кстати, Вероника, как вы после вчерашнего? Ничего не болит?
— Да нет вроде, — я снова потерла бок.
— Так да или нет?
— Ничего не болит.
— Отдохнули хорошо? — не отставал он.
— Да, более чем. Спасибо!
— Тогда как вы смотрите на небольшую прогулку в моем обществе?
Я закусила губу. Ну вот, приехали. И этот туда же!
Я подавила приступ внезапного отчаяния — черт, откуда оно взялось?! — и собралась с мыслями. Что ж, все логично. Бесплатную жрачку в ночной забегаловке и дармовую поездку по Москве с доставкой в кровать надо отработать. Да, очень не хочется вступать в деловые контакты с другом Васиного отца, тем более что вышеупомянутый друг в постели наверняка продолжит издевательства, начатые в больнице. Но это все же меньшее из зол. Дала, взяла деньги, приняла душ, забыла — механизм известный и превосходно работающий.
Гораздо хуже, если… если Виктор воспринимает меня… неадекватно. Шансов на это, конечно, мало, но некоторые нюансы его поведения в забегаловке подтверждают именно такую версию.
Ой, блин!.. Ну ладно, если не знаешь что-то важное, лучше спросить напрямую.
— Зачем? — спросила я чеканным тоном, которому позавидовала бы и тетя Тоня.
— Кофе попить, — ответил он очень спокойно. — Пообщаться. Впрочем, возможны и другие варианты. Как вы смотрите, например, на прогулку в парке? Погода, сами видите, располагает. Подобного случая может не представиться до весны.
Я машинально глянула в окно. Как на грех, погода действительно располагала. Почему-то осенние солнечные дни я люблю больше, чем весенние и летние, — есть в них какое-то пронзительное очарование. Резкий свет солнца, прохладный свежий воздух, пахнущий прелой листвой и легкими нотками дыма, удивительное несуетливое спокойствие — все это затрагивает какие-то потаенные струны в моей душе. Солнечная осень похожа на старость, которой у меня никогда не будет, — мирную и безмятежную старость хорошо потрудившегося в жизни человека.
Нас всех манят те чувства, которые нам не дано пережить…
Я одернула себя и вернула от абстрактных философствований в суровую реальность. Если вынести за скобки мои не относящиеся к делу эмоции, ситуация выглядела абсолютно простой. Чем бы ни было вызвано приглашение Виктора, ситуацию нужно как можно скорее прояснить. Значит…
— Договорились. Вот только в какой парк отправимся? Измайловский вас устроит?
— Почему бы нет? И еще одно… — Он вдруг встревожился. — Надеюсь, вы меня не боитесь? Я оставил свою визитку в прихожей вашей квартиры. Отдайте квартирантке на всякий пожарный.
Я вдруг поняла, что действительно боюсь Виктора — но не того, что он может меня изнасиловать или убить, а чего-то совсем другого в нем… или в себе самой. Блин, да что со мной такое творится?! Неужели Студнев-пер все же повредил мои мозги?
