— Они же гении, — вздохнула я. — Простым смертным такое не под силу.
— А по-моему, наоборот, — покачал головой Виктор. — Эти мастера стали гениями именно потому, что смогли преодолеть свой страх и подняться над сиюминутными кошмарами ради вечной красоты.
— Когда у человека есть талант такой невероятной мощи, он, наверное, дает силы идти вперед, несмотря ни на что, — сказала я с легкой завистью.
— А почему ты уверена, что у тебя нет никаких талантов?
— Потому что, в отличие от тебя, я видела свои рисунки и слышала собственное пение. Признаюсь как на духу: и то и другое — не для слабонервных!
— Я бы посмотрел и послушал, — заметил Виктор с мягкой ободряющей улыбкой. — А вообще, есть ведь и другие способы проявить себя — например, танцы…
— Меня обучали танцам в школе моделей. Тут я не из худших, но по сравнению с по-настоящему талантливыми девушками — ноль без палочки. Поверь, я знаю, о чем говорю.
— А фотографировать не пробовала?
— Нет. Фотографировать приятно, когда есть много друзей, которые с удовольствием посмотрят твои снимки. А я одна… столько лет была… Понимаешь, мне требовалось выкладывать собственные фото и выставлять себя… как товар на витрине.
— Попробуй снимать сама. Это совершенно другое. В первом же встреченном магазине куплю тебе фотоаппарат, — решительно сказал он. — Ты теперь не одна, и я с огромным удовольствием буду смотреть то, что снимешь ты.
Мое сердце радостно подпрыгнуло в груди.
Виктор сдержал слово. Быстро освоив чудо иностранной техники, я по дороге отщелкала несколько сотен фотографий восхитительных пейзажей.
В Ратнапуру мы приехали уже под вечер и остановились во вполне приличном придорожном мотеле. За ужином я поначалу азартно вспоминала все события минувшего дня, но в какой-то момент почувствовала: с Виктором что-то не так. Я даже не успела осознать свои ощущения, как тревожно спросила:
— Что с тобой? Лекарства нужны? Или лучше врача вызвать? Ты же наверняка оформил медстраховку…
— Пустяки, — ответил он с легкой улыбкой. — Перегрелся немного, вот и все. Посижу спокойно — и приду в норму.
Некоторое время после ужина я внимательно наблюдала за Виктором. Он выглядел как обычно, но мне все равно почему-то было тревожно.
Не успокоил даже потрясающий ночной секс — точнее, успокоил, но ненадолго. Когда я переключилась от чувств к мыслям, то подумала, что неутомимостью в любовных утехах Виктор пытается доказать себе и мне, что с ним все в порядке.
Утром я еще раз попробовала поговорить о здоровье, но получила столь энергичный, хоть и нежный, отпор, что временно обо всем забыла.
А потом мы отправились осматривать город. Ратнапура, расположенная в горах, — один из всемирно известных центров по добыче драгоценностей. Погулять там и пофотографировать достопримечательности оказалось очень интересно. Волшебство продолжалось, Виктор улыбался и восхищался моими снимками. Все снова стало по-прежнему.
На следующее утро после завтрака Виктор подмигнул мне и загадочным тоном сообщил, что следующий пункт нашего путешествия — сюрприз для меня. Я помянула незлым тихим словом мужской шовинизм и таинственность, но спорить не стала и покорно отправилась туда, куда мой мужчина решил меня отвезти.
* * *
К моему изумлению, мы поехали в Коломбо — столицу государства Шри-Ланка.
Въехав в город, мы быстро добрались до фешенебельной его части, где располагались самые дорогие магазины, в том числе ювелирные. Кое-что стало понятнее.
— А может, не надо? — спросила я не без грусти. — Я ведь не ради подарков с тобой…
— Я знаю. И именно поэтому очень хочу тебе что-нибудь подарить.
Верьте или нет, но я вправду расстроилась. Столько лет наизнанку выворачивалась ради брюликов — и именно поэтому отчаянно не желала, чтобы хоть кто-то, даже я сама, решил, будто я с Виктором ради них.
Но выламываться как бледная вошь на тарелке тоже глупо: он ведь действительно хотел меня порадовать. Поэтому, нацепив на лицо дежурную ослепительную улыбку, я вслед за Виктором отправилась в ювелирный магазин.
Он, не говоря ни слова, повел себя так, что все продавцы сразу поняли: это настоящий вип-клиент. И немедленно закружились вокруг нас в неторопливом затягивающем хороводе.
От блеска камней и очарования украшений, то броских, то элегантных, начала немного кружиться голова. Я напомнила себе, сколько хорошего и нужного для животных можно купить, если сэкономить на, в сущности, абсолютно бесполезных камушках, — и нечеловеческим усилием воли взяла себя в руки.
Но и обижать Виктора тоже не хотелось, а еще здесь было столько всего красивого!..
Найти компромисс между всеми этими желаниями оказалось непросто. Он принял форму неброского, но элегантного и отнюдь не дешевого гарнитура из сережек и кольца, украшенных сапфирами.
Пока Виктор уточнял с продавцами детали покупки, я отправилась осматривать украшения, сверкавшие за пуленепробиваемыми стеклами витрин.
Все камни были прекрасны; каждый, казалось, хотел рассказать свою историю — и так желал, чтобы я его выслушала!.. Я не могла избавиться от ощущения, что сияние драгоценностей греет мне кожу даже сквозь толстенное стекло.
Витрина в самом дальнем углу отличалась от прочих. Здесь восхитительный комплект, буквально усыпанный огромными камнями, не лежал в черных бархатных футлярах, а украшал сделанную из дерева статую женщины в традиционной местной одежде. Два больших браслета, осыпанных рубинами и сапфирами, сапфировое ожерелье и диадема с крупным рубином — одним словом, сказка! Я почувствовала себя Эллочкой-людоедочкой, впервые увидевшей чайное ситечко, — смотрела на великолепие за стеклом и не могла оторвать от него глаз.
От восхищенного созерцания меня отвлекли голоса: как ни странно, негромкое деловое обсуждение покупки сменилось чуть ли не спором. Я прислушалась, порадовавшись, что английским владею абсолютно свободно.
Продавец твердил, что это заказ, за который уже внесен аванс, поэтому сделка не может быть расторгнута. Виктор решительно обещал не только заплатить магазину более высокую цену, но и компенсировать первому покупателю издержки. С тяжким вздохом я направилась к столу переговоров:
— Виктор, не надо! Мне не так уж хочется этот гарнитур. Пойдем отсюда, а? Не стоит швырять деньги на ветер. Я тебя просто не узнаю!
Виктор взглянул на меня с яростью, которую я у него прежде не то что не видела, но и вообразить не могла.
— Пожалуйста, не мешай мне, — велел он с вежливостью, которая казалась оскорбительнее любого крика. — Я свободный человек и делаю то, что хочу.
— Как скажешь, — я резко развернулась и села в кресло подальше от стола переговоров и от витрин.
Было очень грустно. Что ж, любая сказка когда-нибудь заканчивается, даже самая прекрасная на Земле…
