Мертвая леди вдруг взяла палочку и написала: «Смерть ощутит в тебе Смерть».
Это было очень… странное замечание. Настолько, что я опять ничего не поняла.
«Мертвый заговорит», — продолжила леди.
Да как бы уже вполне разговаривает, если смотреть объективно на ситуацию.
Глянув на меня, мертвая леди осознала степень моей догадливости, приближающейся примерно так к догадливости бревна, стерла все вычерченное и, улыбнувшись, прошептала одними губами: «Когда в твоем сердце расцветет любовь, смерть обернется жизнью».
Я молча допила воду, пытаясь понять, правильно ли я расшифровала движения ее губ, потому как… снова ничего особо не было понятно.
Мертвая леди улыбнулась снова и написала: «Норт любит тебя».
Стакан в моей руке дрогнул.
Леди же дописала: «Его ждет долгая, полная величия жизнь».
Это следовало понимать, как то, что, если он станет мне дорог, он не умрет?
— Правда?! — шепотом спросила я.
Она величественно кивнула, а затем добавила все там же острым краем палочки на покрытой пылью и тленом земле: «Его судьба предопределена. Но…»
И она вдруг перестала писать. Задумалась, вычерчивая что-то непонятное на земле, а затем медленно, словно неуверенно, добавила: «Тебя спасет любовь».
— Любовь не спасает никого, — прошептала я.
Мертвая леди лишь улыбнулась, не собираясь мне ничего доказывать, а затем написала: «Вернись по венам Некроса».
И встала, намекая, что разговор завершен.
* * *
Возвращалась я, доверившись мертвой леди, по венам Некроса. Возвращение было безрадостным, вообще навалились апатия и горечь. Мне было безумно жаль лорда Гаэр-аша, я вновь и вновь думала о Норте, мне было важно хотя бы попрощаться с Риком, сначала узнать, как он, а потом попрощаться. И видит Тьма, лучше пусть так, чем еще и Рик пострадает от моей любви, дополнив список тех, кого я потеряла.
Я остановилась у прозрачной стены, устало посмотрела вниз и затаила дыхание…
Сердце Некроса было красным!
Не синим с черными прожилками, не мертвым, нет — оно выглядело и билось, как живое! Размеренно, четко, без задержек, и трубки вен, те, что были ближе к нему, тоже начинали менять цвет. Я глазам не поверила! Ожило не только сердце Некроса, оживала вся система туннелей, что оплела внушительный грот под Академией некромантии.
«Когда в твоем сердце расцветет любовь, смерть обернется жизнью» — так сказала леди.
И то, что я видела сейчас, это было именно «смерь обернется жизнью»! Это было чудо! Немыслимое, невозможное, удивительное! Посреди необъятной пещеры совершенно свободно бьющееся громадное живое сердце, медленно, но верно оживляющее все, что было мертво!
Невероятно!
Просто невероятно!
И невозможно, если честно. Откровенно говоря, я считала себя довольно одаренным артефактором, в смысле, хорошо обученным за счет того, что занималась и с дядей Тадором, и самостоятельно сверх программы обучения, но вот гением я явно не была. И все, на что я, возможно, была способна, — это дать толчок, используя Эль-таим, но уж точно не вдохнуть в сердце Некроса столько жизни, что оно оказалось способно делиться ею, оживляя мертвые вены.
Но вспышка магии внизу, и я увидела того, кто был сейчас скрыт полумраком, — лорда Гаэр-аша. Ректор стоял рядом с бьющимся сердцем Некроса и укутывал его серой сетью поддерживающих заклинаний, призрачной зеленоватой сетью исцеления, темно-алой сетью защиты… Слой за слоем, колоссальное вливание силы, одно за другим. Я ощущала лишь мощь, энергию примененной магии, которой с лихвой хватило бы, чтобы разметать в клочья всю нежить Мертвых лесов и все строения Некроса заодно, и ощущение используемой силы росло с каждым мгновением. Словно Гаэр-аш выкладывался до последней капли силы, на пределе возможностей, словно…
Я подавила эту догадку прежде, чем она оформилась в полноценную мысль, но едва под сердцем Некроса синим свечением вспыхнули камни, с ужасом поняла, насколько верным оказалось предположение — Гаэр-аш превращал всю пещеру в один мощный накопитель энергии, который, похоже, сможет несколько лет как минимум питать ожившее сердце. Но пугало не это — пугала причина, по которой глава Некроса сейчас выкладывался так основательно, что едва ли сможет стоять по завершении процесса. Ректор готовился к своему уходу и сделал все, чтобы у сердца Некроса был шанс продолжать жить.
Медленно отступив к стене, чтобы лорд Гаэр-аш меня не заметил, я еще несколько минут как зачарованная наблюдала за его действиями. Затем почувствовала, как отпускает ощущение внутренней дрожи и напряжения, и поняла, что ректор практически закончил. Постояла еще, ожидая, упадет или не упадет. Просто тут больше никого не было, а учитывая, сколько сил Гаэр-аш затратил, он может сейчас потерять сознание, и я тогда сбегаю за Нортом… С другой стороны, Норт сейчас не в лучшем состоянии, так что лучше за целителем.
Но ректор не падал. Сложив руки на груди, он молча смотрел на живое сердце Некроса. Оба не выказывали никаких признаков слабости — сердце мощно билось, Гаэр-аш уверенно стоял и даже не шатался. Затем спокойно и даже как-то расслабленно прошел к одному из камней, поднял с него мантию, отряхнул, надевать не стал и, перекинув через плечо, направился к ближайшей прозрачной вене, видимо собираясь уйти.
А я лично не собиралась с ним встречаться, поэтому поспешила к выходу в туннель. Причем вышла, пробежалась по туннелю, домчалась до нужного тупика и уже начала выводить символы открытия, когда за спиной раздалось:
— При активации магии крови способом, который выбрал Норт, ты должна была проспать сутки, мучимая видениями из жизни предков.
Я замерла.
— Но ты здесь, — продолжил Гаэр-аш, — совершенно спокойно передвигаешься по венам Некроса, используешь магию и явно не ощущаешь усталости. Что ж, из всего этого я могу сделать лишь один вывод — вы стали любовниками.
Это хорошо, что я стояла спиной к ректору — удалось скрыть удивление, накрывшее после его слов. А потом я осознала, почему Норт так настоятельно пытался лично провести меня до общежития. Он думал, что меня погрузит в магический сон. То есть стоп — меня, значит, и должно было погрузить в магический сон! Получается, что еще и с кошмарами… но ничего кошмарного мне не приснилось вообще. Более того, я и проснулась сама, вместо того чтобы, оказывается, проспать сутки.
То есть мертвая леди права, и это не магия крови?!
— Адептка Каро, — холодно произнес лорд Гаэр-аш, — повернитесь.
— Зачем? — не удержалась я от удивленного вопроса.
Пауза, и хриплое:
— Я должен быть уверен, что в твоих глазах нет слез. Что ты не жалеешь о случившемся. Что…
Стремительно повернувшись, я прямо посмотрела на ректора. В моих глазах не было не то чтобы слез, но и даже намека на них. Единственное, что там было, — напряжение в попытке понять: если это не магия крови, то что тогда? С другой стороны, активировали мы ее с Нортом именно как магию крови, причем тем самым упомянутым ректором вампирским способом. Но вот она я, кошмаров нет, желания пойти спать тоже не особо. И в то же время лорд Гаэр-аш не стал бы говорить о том, чего не знает.
