Сложность заключалась в том, что я не понимал, как от него тихо и мирно избавиться – и при этом не помочь. Эта мысль заставила меня осознать – к сожалению, слишком поздно, – что меня провоцировали делать один неправильный шаг за другим, что первые шаги я предпринял, когда у меня не было полного понимания происходящего, и что я совсем позабыл про свою обычную профессиональную осторожность. Несмотря на то что пилюля была горька, следовало признать: Алан в каком-то смысле меня переиграл. Во всяком случае, пока. Впредь я буду более осмотрительным.
Вероятность того, что все это время Алан использовал меня как марионетку, была очень велика. Не исключено, что ему даже хватило наглости смеяться надо мной. Я собирался дать решительный отпор.
Вернувшись, я понял, что мои опасения подтвердились. Алан, наплевав на все запреты, стоял прямо у окна, не удосужившись ни убрать после завтрака посуду, ни заправить мою кровать, ни сделать хоть что-то по хозяйству. Конечно, домашние дела были для Алана чем-то непривычным, но ведь мы договорились, что они будут лежать на его плечах.
Я решил, не откладывая, ему это растолковать, а в конце обговорить, как именно он должен покинуть мою квартиру. Суть первого пункта дискуссии может показаться обманчиво банальной, однако, чтобы прийти к правильным выводам, требовалась жесткая дисциплина. И тем более дисциплина требовалась при обсуждении второго пункта. К сожалению, было очевидно, что с этой самой дисциплиной возникли большие проблемы.
Глава 7
– Отойди от окна, – сказал я.
– А, ты уже вернулся. – Алан как ни в чем не бывало зевнул. – Я тебя не ждал. Как продвигается расследование?
– Что не ждал – вижу. Отойди от окна.
– Ладно, не кипятись.
Он пожал плечами, но хотя бы сделал пару шагов от окна и в результате подошел к столу, за которым я завтракал.
– Все равно здесь нужно убрать, – пробормотал он и стал собирать посуду.
– Действительно, – сухо согласился я.
Как же это на него похоже: пытаться завуалировать тот факт, что ему приходится подчиняться, сделав вид, что он занимается тем, что и планировал! Но я не собирался спускать ему это с рук. А указывать мне на то, что я вскипел, с его стороны вообще неприлично. Я многозначительно обвел взглядом очередные доказательства того, что он все утро валял дурака: грязный стол, полная окурков пепельница, раскрытая книга, лежащая корешком вверх рядом с моим креслом.
– Я думал, мы договорились. По комнате не должно быть заметно, что здесь живу не только я.
– Ты хочешь сказать…
– Да, – перебил я. – Я хочу сказать, что ты не выполняешь свою часть соглашения. Ты идешь на неоправданный риск и ведешь себя как лентяй и лодырь.
– Мой дорогой Дик, похоже, ты считаешь меня слугой?
– Вот уж не думал, что ты станешь вслух произносить слово «слуга», но если настаиваешь… Да, в некотором смысле я считаю, что это твоя временная работа. Если бы не ты, я бы уже кого-нибудь нанял.
– Когда я появился, у тебя никого не было.
– Не сомневайся, быстро нашел бы. А твое присутствие мне мешает. Не ожидал, что придется объяснять такие вещи.
– Так и я не ожидал, что придется. Но если ты видишь все в таком свете, то лучший вариант – поскорее меня отсюда вышвырнуть. И поверь, я этому буду только рад.
Чудовищная неблагодарность его последней фразы меня слегка покоробила. И я парировал, что и не просил приходить.
– Как будто я не знаю, – рассмеялся Алан. Смена его настроения произошла, как всегда, неожиданно. – Дружище! Я ведь и правда свалился тебе как снег на голову. И признаю, что ты повел себя до жути порядочно. Просто тактичность – не твоя сильная сторона, что ни говори. Конечно, я не против работать по хозяйству, однако у меня на это целый день, все равно здесь торчать. Думаю, мне можно позволить самому выбирать время. Уж чего-чего, а времени у меня в избытке, и когда хочется побездельничать утром пару-тройку часов, я так и поступаю. Сижу здесь, заняться нечем, остается лишь пялиться на циферблат, наблюдать, как идет время, и ждать. А чего ждать-то?
– Момента, когда я смогу тебя вывезти.
– Именно. Когда я смогу уехать.
Проигнорировав тот факт, что мне предстоит его вывозить, он повторил:
– Когда я смогу уехать. Разве ты не понимаешь, что ожидание действует на нервы? Вдруг объявится твой дружок-полицейский? Не могу отделаться от мысли, что он уже на пороге. И когда накрывает, мне нужно стать за шторы и смотреть на дорогу. Он меня не возьмет, обещаю. Крыса в мышеловку не попадется. Шаг отчаянный, но, думаю, получится. Выпрыгну из окна.
– Не советую. Кстати, в квартире есть пожарный выход, но если за тобой и вправду придут, за ним будут следить. Как и за окнами. Ты точно ноги переломаешь. И даже если убьешься, полиция поймет, что ты скрывался у меня.
– Неудачный для тебя исход!
В голосе Алана мелькнули саркастические нотки. Какая наглость! В конце концов, почему мне нельзя себя подстраховать?.. Впрочем, выхода нет, надо восстанавливать его боевой дух.
– Успокойся, – сказал я. – Держи себя в руках. Будешь постоянно ждать инспектора – закончишь тем, что нарисуешь его в воображении и сбежишь от несуществующей опасности. И тогда может случиться все что угодно. Даже если просто поранишься, врача я вызвать не смогу.
– Если я здесь застряну надолго, он мне и так понадобится. Спертый воздух, никакой физической нагрузки… Меня все это угнетает. Сегодня ночью мне просто необходимо выйти на улицу, хоть на чуть-чуть.
– Ни в коем случае.
Увидев, что моя резкость лишь рассердила его, я продолжил:
– Я все понимаю, но тебе надо потерпеть.
Он снова пожал плечами, более спокойно.
– Наверное, я обязан подчиниться, однако предупреждаю, – его легкомысленность не заставила себя долго ждать, – доктор мне понадобится. Во-первых, мы оба переедаем. А если серьезно, мне нужен дантист.
– Вот только не говори, что у тебя болят зубы!
– Сзади такой трухлявый экземпляр, что он может заныть в любой момент.
– Нужно было раньше посетить врача.
– Кто же спорит, – ответил Алан с притворной серьезностью. – А пока дай своей горничной, уборщице и повару в одном лице пять минут, и я буду готов обсудить вопрос по моему выселению. Не принимай мое желание сбежать слишком близко к сердцу. В конце концов, хотя твоя компания доставляет мне удовольствие, а мое радушие не знает границ, на это есть свои причины. Возможно, ты о них и сам задумывался.
– Уборку придется отложить. Если я скоро не вернусь в офис, пойдут слухи. К тому же мне нужно кое-что сделать.
– Как скажешь. Но не ты ли настаивал на этой самой уборке? Так в чем заключаются твои блестящие идеи?
