– Я не смогу уснуть, пока не узнаю правду. Они… они что-нибудь нашли?
– Я действительно не знаю. А если бы и знала, то не сказала бы, пока вы еще чуть-чуть не поспите. На вас сильно повлияли внешние обстоятельства, вам нужен покой! Поверьте, туда, откуда вы пришли, отправились люди, они усиленно ведут поиски, и единственное, что вы можете сделать, – это лежать и быстрее поправляться.
Миссис Фарли пришлось согласиться, что медсестра привела хорошие доводы, хотя такое положение дел ее никоим образом не устраивало. Более того, она была настолько изнурена, что, пока раздумывала, следует ли предпринять еще одну попытку, погрузилась в сон. На этот раз, так как ее разум немного успокоился, сон был более крепким.
Сестра Мэйз смотрела на спящую женщину с удовлетворением. У нее возникла сложность: как примирить свои профессиональные обязанности, согласно которым она не должна позволять пациенту тревожиться, с исполнением гражданского долга. Последний требовал, чтобы миссис Фарли сообщили как можно меньше из того, что стало известно, дабы та предоставила инспектору Вестхоллу самые исчерпывающие сведения. Чем больше миссис Фарли расспрашивала о произошедшем, тем острее сестра Мэйз чувствовала себя не в своей тарелке. Было ясно, что дама что-то недоговаривает. Взять, например, фразу «подумала, лучше побежать». Почему она замолчала столь внезапно, если затем собиралась произнести «за помощью»?
В одном сестра Мэйз была уверена: местная полиция чрезвычайно заинтересовалась произошедшим. По всей видимости, ниже за переправой что-то обнаружили и даже позвонили в Скотленд-Ярд. По слухам, скоро должен был приехать инспектор Вестхолл, и он, естественно, захочет увидеть пациентку. Если больничный хирург спросит ее мнение, она предложит поговорить с пациенткой днем, при условии, что миссис Фарли до этого поспит.
За невозмутимой профессиональностью медсестры скрывалось любопытство. Та малость, которую она услышала, ее заинтриговала. По миссис Фарли нельзя было даже предположить, что такая женщина может оказаться на прибрежной полосе Мадфорда посреди ночи. И все-таки она там оказалась. И что значит ее постоянное «Он действительно утонул»?
К несчастью, инспектор Вестхолл, взяв разрешение у доктора, поблагодарил вежливо за беспокойство, пообещал не очень утомлять пациентку, но ясно дал понять, что присутствие медсестры нежелательно.
Инспектор не привык тратить время на проявление чувств и, задав миссис Фарли пару предварительных вопросов – кто она, где живет, – поинтересовался, знает ли она Алана Ренвика. Конечно, они дружили. Знает ли она, что он был в Мадфорде прошлой ночью? Ответом послужил лишь кивок перебинтованной головы.
Видимо, после этого (миссис Фарли была не уверена, в какой последовательности задавались вопросы) инспектор соблаговолил сообщить ей, что она не обязана давать показания, однако вправе сделать заявление – если желает. Впоследствии она призналась, что решение оказалось непростым, так как она боялась сказать больше, чем следует, и впутать других людей. К тому же ее переполняло естественное любопытство, а по сути, всепоглощающий страх – что произошло? В конце концов миссис Фарли поведала, что получила в Лондоне письмо, в котором Алан сообщал о намерении покончить с собой. Тем не менее сначала он хотел попрощаться и назначил время и место. Поэтому она выехала из Лондона и дошла пешком до назначенного места, не решившись воспользоваться каким-либо транспортом.
– С какой целью вы приехали?
– Не дать ему покончить с жизнью.
– Вам известно, что мистера Ренвика ищет полиция в связи со смертью его слуги?
– Конечно. А почему бы еще он захотел совершить самоубийство? Этого человека все обожали! Даже если он и убил этого Бейнса, то наверняка исключительно в целях самозащиты.
– Понятно. А вы не подумали связаться с полицией, чтобы его остановить?
– А вы бы так поступили? Алана тут же арестовали бы.
– Но если вы считали, что мистер Ренвик в состоянии доказать свою невиновность или хотя бы непредумышленность убийства, разве вы не могли сделать что-то более эффективное? – Миссис Фарли хранила молчание, и инспектор продолжил многозначительно: – Думаю, вы читали отчет по делу.
– Отчет излишне пристрастный. Может, вы и считаете, что нашли доказательства против Алана, но его доводы вы не слышали.
– А вы слышали?
– Нет.
– Тогда давайте не будем об этом. Вы с ним встретились?
– Да.
– Где именно?
– Возле переправы.
– Вам удалось его разубедить?
Миссис Фарли на минуту замолчала, затем положила руку на голову. Та немного побаливала, и женщина понимала: если она сейчас не даст нужные показания, то неизбежно запутается. Поэтому, отбросив тщательно продуманную преамбулу, она сразу перешла к сути. На самом деле миссис Фарли немного изменила суть.
– Боюсь, – сказала она, – инспектор, что я запутаюсь, если не расскажу вам историю целиком. Мистер Ренвик написал мне еще одно письмо с описанием нескольких этапов своего плана. Мы изначально предположили, что я должна быть возле переправы, искать помощи, хотя мое падение было непреднамеренным. И это самое прискорбное. На первом этапе требовалось инсценировать самоубийство. На такую мысль вас должна была натолкнуть одежда Алана и спрятанное в ней письмо.
– На переправе?
– Не пытайтесь меня подловить. Полагаю, вы нашли вещи в паре сотен ярдов от берега в лесу. Продолжу. Мы допускали, что вы не поверите в историю с самоубийством и вообразите, что случилось то, что должно было случиться: он доплыл до плотного грунта на той стороне рядом с пляжными кабинками, взял чистые вещи и скрылся.
– Там была одежда?
– Да.
– Вы ее туда положили?
– Нет.
– А кто?
– Не знаю. Пожалуйста, не перебивайте. Я должна была находиться рядом, смотреть, как он прыгнет в воду. Сразу после этого нужно было поднять тревогу и сообщить, что я видела, как он попал в опасность, и что, на мой взгляд, он действительно утонул. Мы надеялись, вы решите, что тело унесло в море, а Алан, следовательно, сможет на самом деле выйти сухим из воды.
Инспектор Вестхолл принял чрезвычайно серьезный вид.
– Миссис Фарли, – медленно проговорил он, – вы ставите себя в очень затруднительное положение.
– Я понимаю. Все время понимала. Но послушайте. Ночью стоял пронизывающий холод, а ему пришлось из леса идти раздетым. Дойдя до меня, он уже промерз до костей, бедняжка, у него зуб на зуб не попадал. Он очень храбрый мальчик, иначе вылез бы обратно из ужасной ледяной воды.
При одном упоминании об этом миссис Фарли содрогнулась, потом промокнула глаза. По крайней мере, она выплатила долг, который навлекла на себя даже секундным подозрением, что ее любимый Алан мог испугаться.
– Я хотела, – продолжила она, – принести ему кофе, однако мой термос разбился. Зато у меня с собой было немного бренди. В последний момент я дала ему выпить, но, похоже, пользы это не принесло. Алан весь оцепенел, словно ничего не соображал, и так как он не мог простоять там всю ночь – о, даже сама мысль об этом невыносима, – я легонько его подтолкнула.
