Глосберг поежился — ситуация все больше напоминала ему ловушку. Неожиданно ему в голову пришла подходящая мысль.
— Значит, так, господа. Перед лицом опасности, которая нависает над нашей фирмой, я принимаю следующее решение. Чтобы оправдаться перед корпорацией «Бати», я не запрещаю своим пилотам принять это предложение в частном порядке. — Глосберг посмотрел на Хаша, и тот удовлетворенно кивнул. — Думаю, что это убедит и «Маркос» в моем полном нейтралитете. Я не хочу участвовать в чужих войнах.
— Хорошо, — сказал Хаш и, повернувшись к Тому Питсбургу, спросил — Когда у вас будет собрание?
— Завтра в шестнадцать ноль-ноль.
— Отлично, в шестнадцать ноль-ноль я буду у вас, господа. А теперь разрешите откланяться.
29
Машина Энрике стояла на обочине магистрали, которая вела в район Энтуш. Пальцы нетерпеливо барабанили по рулевому колесу, а нога притоптывала в такт неслышной песенки, которая крутилась в мозгу Энрике. Он немного нервничал и вспоминал вчерашний разговор с Лучано.
Когда он позвонил Папе и объяснил ситуацию, Лучано, со свойственным ему спокойствием, посоветовал ехать домой и лечь спать.
— Расслабься и поостынь, Рико. Завтра в одиннадцать утра жди на шоссе номер двадцать четыре, возле транспортного отстойника. Знаешь это место?
— Знаю.
— Значит, до завтра.
И вот теперь Энрике ждал возле отстойника, мысленно репетируя начало разговора.
Мимо проносились машины и обдавали новенький «дигли» воздушными потоками. Энрике поминутно смотрел в зеркало заднего вида, однако машины Лучано видно не было.
Наконец после череды тяжелых грузовиков на шоссе показался лимузин Папы Лучано
Он плыл уверенно, как представительский корабль, и слегка покачивался на неровностях дороги. Казалось, попадись навстречу стена, и этот лакированный снаряд пройдет сквозь нее, не поцарапав своих холеных боков.
Лимузин объехал «дигли» и остановился в десяти метрах впереди. Из машины выбрался Педро Гуин и придержал дверку, приглашая Энрике сесть в салон.
Коррадо подошел к лимузину и, не глядя на Педро, забрался на широкое сиденье. Дверь бесшумно закрылась.
— Здравствуй, Рико.
— Доброе утро, Папа.
— Ну рассказывай.
— Вчера в «Черной жемчужине» я увидел парня с часами клуба «Трайдент». Этот парень работает в «Доу-Форс».
— Ты думаешь, что это те самые часы?
— Человек с часами «Трайдент» не может работать в какой-то занюханной почтовой фирме.
— Это так, — согласился Лучано. — Что ты планируешь?
— Ну что я планирую? — пожал плечами Энрике. — Грохну этого сопляка и заберу часы.
— А ты не думал, откуда у него деньги на «Черную жемчужину»?
— За него платил посол. Не настоящий посол, а просто черный парень — его я тоже видел у проходной «Доу-Форс».
— То есть они жулики?
— Думаю, что да.
Обдумывая услышанное. Папа немного помолчал, а потом пристально посмотрел на Коррадо и сказал:
— Рико, я считаю тебя серьезным человеком. Проверенным и честным, поэтому я тебе скажу то, чего не знает даже Педро. Водитель нас не слышит, а Педро это тоже ни к чему. Я специально выставил его на улицу. — Лучано сделал паузу и продолжил: — Я дам тебе миллион, Рико. Вслушайся в это слово — «миллион». Почувствовал, как оно звучит?
— Да, — кивнул Энрике, все еще не осознавая, что миллион предлагают именно ему.
— Так вот, если эти часы окажутся именно теми часами, я дам тебе миллион. Ты меня понял?
— Как не понять, Папа.
— Вот и отлично. Только не нужно прямо сейчас мчаться к «Доу-Форс» и открывать беспорядочную стрельбу. Большие деньги требуют внимания и осторожности. Ты меня понимаешь?
— Да, Папа Лучано, понимаю. Я буду осторожен.
— Правильно. Все подробно выясни, все разузнай и чисто выполни задание.
— Хорошо, Папа.
— Все, можешь идти.
Энрике открыл дверцу и вышел на воздух, а на его место вернулся Гуин.
— Педро, для тебя есть одно дельце, — сказал Лучано.
— Слушаю, Папа.
— Кажется, Рико вышел на часы. Помнишь, какие часы?
— Конечно, Папа.
— Хорошо. Возьми столько людей, сколько понадобится. Опытных и осторожных, а не дураков вроде Диджели и Леклерка.
— Да, Папа.
— И устрой за Рико слежку. Выясни, где часы, и возьми их первым. Понял?
— Да, Папа.
— Если все сделаешь как надо, получишь… ну, скажем, сто тысяч.
— Я все сделаю, Папа. — И Педро нервно дернул головой.
«Надо полагать, сделаешь», — подумал Лучано и сказал:
— Ладно, поехали дальше.
Педро постучал по прозрачной перегородке, водитель кивнул, и лимузин плавно тронулся с места.
30
С самого утра у Джека Холланда все валилось из рук. То он забывал включить насос, то неправильно вставлял штуцер, и фекалии заливали судовые туалеты. Пилоты жутко ругались, а Байрон отдувался за Джека и сваливал все на старое оборудование.
Когда после очередного скандала они катили свою бочку к следующему причалу, Бэри поинтересовался:
— Ты почему такой странный сегодня, Джек? Неужели похмелье мучает?
— Нет. Просто тот гангстер не выходит у меня из головы.
— Дался тебе этот бандюга. Может, это вовсе не он.
— Это он, Бэри. Это точно он. Я его узнал, и он меня тоже.
— И что теперь ты собираешься делать?
— Не знаю. Наверное, нужно куда-то бежать.
— А куда бежать?
Впереди показалась бригада механиков. Они шли длинной вереницей и тащили на себе какие-то ящики. Ноша была тяжелая, и бедняги обливались потом. Последним в колонне шел Лоди Айзек. Поравнявшись с бочкой ассенизаторов, он поставил ящик на пол и, сев на него, выдохнул:
— Вот такая веселая работа, парни. Лучше уж дерьмо возить, честное слово.
— Чего это ты тащишь? — спросил Бэри.
— Жидкостный узел от водородного контура.
— А почему на себе?
— Да вот только что как назло электрокар сломался. Задымился, зараза, заискрил и встал как вкопанный. — Лоди вытер пот и продолжил: — Слыхали новость? Сегодня в четыре часа собрание пилотов.
— Чего им собираться-то? Пиво, что ли, пить?
— Говорят, работу предлагают опасную. Аж за сто тысяч…
