Торты с горами взбитых сливок, усыпанных свежей земляникой. Торты с глазурью, на которой росли марципановые фиалки. Торты, увитые шелковыми нитями сахарной ваты.
Подойдя ближе, Клио обнаружила, что от каждого торта уже отрезан небольшой кусочек, чтобы можно было оценить аромат и начинку. Шагая вдоль стола, она видела слои шоколада, пряностей, ириса, а также беловато-желтого крема – наверняка, ванильного. Имелись, конечно же, и всевозможные фрукты.
– И ты привез все это из Лондона?
– Я всего лишь заехал к Гюнтеру и попросил всего по одному образцу.
Клио сокрушенно покачала головой и вздохнула.
– Жаль, что вся эта красота пропадет.
– Не волнуйся, мы раздадим все сладости арендаторам и жителям деревни. Только сначала попробуй и выбери то, что тебе понравится для свадебного торта. Проклятье, выбери три! Или десять. Ты станешь невестой с двенадцатиярусным тортом, из которого, когда его разрежут, будут вылетать купидоны. И весь Лондон будет вспоминать это зрелище годами. – Рейф перехватил ее взгляд. – Я знаю, ты долго ждала и имеешь все основания проявлять недовольство. Но это будет твой день, Клио.
Он сделал над тортами широкий жест рукой – словно король, правивший сказочной страной Тортландией. «Ты только представь себе, – говорил этот жест, – все это может стать твоим».
Теперь Клио поняла его стратегию. Рейф хотел ошеломить ее роскошью, богатством выбора. Решил, что если проявит достаточно фантазии и потратит достаточно денег, то женщина наверняка сдастся. Мол, помашу перед ее носом тортиком – и она, сразу забыв обо всех своих амбициях, откажется от всех своих планов ради того, чтобы пройти по церкви к алтарю.
Правда, кое-чего она никак не могла понять… Неужели Рейф до такой степени не понимает ее? Или просто не уважает? После того разговора в башне она рассчитывала хотя бы на толику уважения.
Очевидно, зря рассчитывала. И выходит, все ее планы, связанные с замком и собственной независимостью… Рейф был уверен, что она легко променяет их на двенадцатиярусный торт с купидонами.
Он взял кусок шоколадного торта и воткнул в него вилку.
– Попробуй сначала этот.
Клио с тоской взглянула на тарелку.
– Нет, спасибо.
– Хочешь начать с другого? – Он отставил тарелку и взял другую. Положив на него кусок торта оранжевого цвета, сказал: – Мне кажется этот – с абрикосовым кремом.
– Я не буду пробовать, – пробормотала Клио.
– Но ты же должна выбрать какой-нибудь из них.
– Разве?
– Да. У нас сделка, если ты помнишь.
– Тогда пусть Дафна, Феба и Тедди выберут торт за меня. Или сделай это сам. Все равно торт для гостей, а не для невесты.
Рейф окинул ее взглядом и, нахмурившись, проговорил:
– По-твоему, я потратил столько времени, сил и средств только для того, чтобы кто-то другой выбрал для тебя свадебный торт? – Он яростно ткнул вилкой в кусок лимонного желтого – словно пронзил своего личного врага. Протянув торт Клио, потребовал: – Пробуй.
– Я не люблю торты. – Клио покачала головой.
– Нет, ты любишь торты!
– Кто тебе сказал?
– Ты.
– Я? Когда, интересно?
– Давно. Когда ты проводила лето у нас в Оукхейвене. Я точно помню.
Теперь Рейф стоял очень близко – так близко, что Клио почувствовала аромат лимона, когда он воткнул вилку в лимонный торт. И она даже услышала стук серебряных зубьев вилки о фарфор.
А Рейф поднес кусочек торта к ее губам и заявил:
– И еще ты издаешь… тортовые звуки.
– Тортовые звуки? – удивилась Клио. – Что это такое?..
– Когда ты ешь торт, то издаешь звуки.
Не может быть! Или может?..
– Да-да, ты издаешь от удовольствия вздохи и тихие стоны, – продолжал Рейф. – Что-то вроде кошачьего мурлыканья… По крайней мере, так было до тех пор, пока тебя не затянули в корсет и не застегнули на все пуговицы, запретив абсолютно все – разве что дышать разрешили. Но я уверен, – он помахал кусочком торта перед ее носом, – ты это любишь.
Клио снова, уже в который раз, почувствовала, что краснеет.
– Даже если я издаю «тортовые звуки», – а я не признаю, что делаю это, – истинный джентльмен не должен их замечать.
– Я не славлюсь джентльменским поведением. Рейф Брандон – белая ворона. Безрассудный мятежник. Ученик Дьявола. Так считают во всей Англии.
«И еще его считают соблазнительным. Дьявольски соблазнительным. Неотразимым», – мысленно добавила Клио. Судорожно сглотнув, она заявила:
– Я не издаю тортовых звуков. Больше не издаю.
– Тогда съешь этот кусочек и докажи, что я ошибаюсь. – Она колебалась, и Рейф добавил: – Ведь это всего лишь кусочек торта. Чего ты боишься?
«Тебя. Меня. Торта. Пирса. Брака. Пауков. Всего!»
– Ничего, – солгала Клио. В подробных объяснениях не было никакого смысла. Он понятия не имел, о чем спрашивал, и, следовательно, не смог бы ее понять.
– Тогда попробуй.
– Ты не отстанешь от меня, да?
Рейф молча покачал головой.
– Ладно, хорошо. – Клио взяла из его рук вилку и отправила в рот кусочек торта.
«Жуй, – сказала она себе. – Ведь это – всего лишь кусочек торта. Прожуй, проглоти – и покончи с этим». Но…
Ведь Рейф был прав, черт бы его побрал! Она действительно обожала торты. А это был не просто торт. Это было… наслаждение. Нежное сахарное облачко коснулось ее языка, растаяв восхитительным лимонным туманом, который дразнил и манил…
Клио ничего не могла с этим поделать и, проглотив, издала тихий стон.
– Ну, что я говорил?! – воскликнул Рейф. – Вот он, тортовый звук!
Стараясь подольше сохранять чудесный вкус во рту, Клио энергично помотала головой.
– Нет-нет, несправедливо! Ведь это не просто торт, а… Это величайшее искушение, грех на тарелке! Тот, кто его испек, заключил сделку с дьяволом!
Рейф с улыбкой закивал, а Клио продолжала:
– Но серьезно… Никто не сможет попробовать такой торт молча, без стонов. Съешь кусочек – сам убедишься.
– Не могу. Во время тренировок я не ем жирной пищи и сладкого. – Рейф оглядел тортовое изобилие. – Ну, какой следующий?
Нет, ничего у него не выйдет! Пусть и он съест немного. Клио наколола на вилку кусочек лимонного торта и, пылая жаждой мести, протянула Рейфу.
– Попробуй же…
Клио придвинулась к нему ближе, и он поспешно отступил. Что ж, по крайней мере, она вынудила его перейти к обороне.
Выставив перед собой вилку с кусочком торта, Клио точно Ева в садах Эдема, предлагая Адаму яблоко, с чарующей улыбкой проговорила:
