Он возвращается с чашкой кофе, хотя мог попросить домработницу. Я больше не смотрю на него, потому что опасно, слишком сладко и страшно.
Запив глазунью чаем, я сообщаю всем, что пойду соберу сумку с пляжными принадлежностями, и просто убегаю оттуда.
Громкий хлопок двери, и я глубоко вздыхаю. Почему? Что произошло? Я понимаю, что Эрик не может объяснить мне при всех, это и лучше для меня, если он решил поставить крест.
Я мотаю головой, приходя в практически нормальное холодное состояние. Никаких чувств. А разве они были? Нет. Только жадное желание съесть его или же задушить поцелуями. Всего-то.
Начинаю бросать в сумку одежду, купальник, полотенце, крема от загара и для загара, свежее нижнее белье. Вздохнув еще раз, заверяю себя, что ничего страшного не произошло. И если все закончилось, то не о чем переживать, я в норме, застегиваю сумку и выхожу из спальни. К слову, единственной спальни на первом этаже с личным выходом к океану.
Я возвращаюсь в столовую, где Фиона сообщает мне, что все уже у машины ожидают меня. Такое чувство, что я лишняя тут, постоянно куда-то опаздываю и задерживаю их.
Откуда во мне столько язвительной злобы? Мое тело до сих пор отзывается тянущими болями при каждом шаге, но вместо того, чтобы быть уставшей, я, наоборот, ощущаю покалывающее возбуждение между бедер. И меня жутко раздражает, что я не могу контролировать свое похотливое «я» внутри, да и ему оно уже неинтересно.
– А вот и Хлои, – радостный голос Дона сейчас мне противен. Да все мне противны.
Что с тобой, Хлои?! Прекрати!
Я изображаю самую любезную улыбку и передаю сумку Дону, который с легкостью бросает ее в багажник и захлопывает его. Эрик стоит у водительской двери, наблюдая за мной, и я бросаю на него взгляд, чтобы понять хоть что-то. Но ничего, он тут же отводит глаза, улыбаясь дочери.
– Мел, садись рядом со мной, а ребята на заднем, – говорит он и юркает в машину.
Что за фигня с ним происходит?! Он должен был мне предложить там сесть, а не дочери! Мне, черт возьми! Меня он трахает!
Я спокойно опускаюсь на заднее сиденье, не подавая виду, насколько у меня все внутри горит от обиды, а рядом садится Дон, тут же беря мою руку в свою.
Ну, держись, гаденыш! Остыл? Посмотрим, как ты остыл!
– Мы едем? – спрашиваю я, удобнее устраиваясь на сиденье, ближе придвигаясь к Дону.
Без слов Эрик давит на газ, и мы с визгом и громким смехом Мел стартуем. Пока подруга ищет среди радиостанций ту, которую она постоянно слушает, я поворачиваюсь к Дону и приникаю к его уху:
– Сильно он тебя загрузил?
– По уши, – одними губами отвечает он, а я кладу на его грудь руку, изображая сочувствие на лице.
– Зато сегодня мы целый день вместе, – улыбаюсь я, чувствуя, как мою щеку покалывает мелкими иголочками. Смотрит. Смотри, урод, смотри и злись, потому что я тоже сейчас очень зла.
– И я рад этому. Я так скучал по тебе, прости, что постоянно занят и…
– Не надо, – я прикладываю к его губам палец, и он улыбается, берет мою руку и целует запястье.
– Эрик, а сколько у тебя кают на яхте? – спрашивает Мел, и я поворачиваюсь в их сторону.
– Три, – отрезает он.
Не смотри в зеркало, Хлои, даже не думай. Черт, злой. Это хорошо, это более чем отлично.
– Ну, тогда думаю, первый час мы этих голубков не увидим, – смеется Мел, поворачиваясь к нам.
– А может быть, и не час. Эрик, ты же не против? – сладко тяну я, наблюдая, как его пальцы крепче сжимают руль.
– А должен? – холодно отзывается он.
– Отлично, Дон, у тебя сегодня официальный выходной, – я наигранно радостно прыгаю на сиденье, а парень рядом со мной кладет свою руку мне на талию, поглаживая пальцами.
Ничего. Никаких импульсов. Никакого желания от его теплых пальцев на моем теле, скрытом лишь шифоном платья.
Я, закрывая глаза, кладу голову на плечо Дона, и он целует меня в висок.
Откуда во мне такое желание извести Эрика по полной? Откуда вообще это берется? Как ему удается одним только голосом заставлять меня мстить ему? Да и за что? За то, что Дон с нами? За то, что я безумно хочу узнать больше о том, насколько он может быть нежным? За то, что я хочу его только для себя?
Эгоистка. Мел его дочь, и понятно, почему он посадил ее рядом с собой. А я? А я всего лишь послушно раздвигаю ноги, сама того желая. И ведь ничего с этим не поделать. Ничего.
В один момент я ужасаюсь своему помутнению рассудка. Что со мной произошло? Эрик все сделал правильно, как я того и требовала. Тайно. Он выполнил все условия, а я… я полная идиотка.
Я немного отстраняюсь от Дона и ловлю его удивленный взгляд.
– Жарко, – оправдываюсь я, отворачиваясь к окну под завывания Мел. Нет, ни черта не жарко, в машине работает кондиционер, да и сердце сжало ледяными щупальцами.
Перед глазами пробегают дома, люди, идущие на пляж, а я до сих пор не могу прийти в себя.
Никогда со мной такого не случалось. Я всегда знала границы дозволенного и не переступала их. А сейчас переступила, нарушила договоренность и, уверена, обидела Эрика.
Да что я за тупое создание? Когда я в него превратилась?! Когда полностью сошла с ума и не смогла контролировать свои эмоции и непонятные чувства?!
– Боже, – вздыхаю я.
– Что? – переспрашивает Дон.
– Говорю, боже, как тут круто. Мы ведь уже подъезжаем? – не оборачиваясь, говорю я.
– Да, сейчас въедем на территорию яхт-клуба. Там стоит яхта Эрика, – услужливо поясняет Дон, а я киваю.
Я оборачиваюсь, смотря на мужчину, ставшего причиной моего сумасшествия. Он сосредоточен на дороге, и мне хочется положить на его плечо руку и извиниться. Поцеловать его в шею, вдохнуть аромат его одеколона и снова извиниться. И продолжать извиняться за свое поведение, пока он не согласится вернуться во вчерашнюю ночь.
Как и говорил Дон, мы проехали через массивные ворота и припарковались у входа, где к нам тут же подскочил парень, и Эрик передал ему ключи. Дон достал из багажника сумки, передав две из них Эрику, который даже не смотрел на меня. А две другие – мою и свою – закинул на плечо, улыбаясь мне.
Мел, о чем-то восторженно говоря, идет рядом с Эриком, а я плетусь рядом с Доном. Ведь все было хорошо. Все решено, так нет, мне необходимо было отключить рациональное мышление и испортить все.
Мы идем по пирсу, оставляя позади небольшие яхты, по направлению к более массивным и дорогим, пока не останавливаемся у одной из них.
Красивая! Ничего не скажешь, не белая, а из блестящего коричневого металла. Только вот я не могу впитать в себя эту красоту из-за своей глупости и чувства раскаяния.
