— Не понимаю, о чем вы, — насторожилась она.
— Мы оба знаем, что приглашение предназначалось тебе для того, чтобы мы могли встретиться. Твоя сестра с мужем оказались здесь по воле случая, — быстро добавил он.
Энди бросила тревожный взгляд на танцплощадку и застонала про себя: ни Колин, ни Ким не услышали ее немого призыва прийти на помощь, а ей все труднее сохранять вежливое внимание в разговоре с человеком, который не признавал правил приличия.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, почему не танцуешь на публике.
Настойчивость сидящего напротив мужчины выводила ее из равновесия. Энди не покидало ощущение, что он видит ее насквозь и вполне способен угадать мечты и надежды, включая те, которые безнадежно рухнули четыре года назад. Это граничило с абсурдом — он не знал о ней ничего.
— Черт, я вспомнил, где видел тебя раньше, — пробормотал он. — Миранда Джейкобс — балерина.
Кое-что он все-таки знал о ней. Собственно, он знал самое главное.
Энди с трудом перевела дыхание.
— Уже не балерина, — запнулась она в шоке, чувствуя, как кровь отлила от лица и дрожь охватила тело. — Извините, мне надо в дамскую комнату. — Она подхватила сумочку, думая о том, чтобы скорее сбежать. Однако ее остановила рука Дариуса. Сильные пальцы сомкнулись вокруг запястья, не причиняя боли, но удерживая на месте. Властный взгляд ясно дал понять, что протестовать бессмысленно: он не из тех, кем можно командовать. Энди заморгала, сдерживая слезы. Еще не хватало заплакать перед Дариусом Стерном. — Отпустите мою руку, мистер Стерн.
— Дариус.
Энди упрямо покачала головой:
— Дайте пройти.
Он не убрал ладонь. Вместо этого Энди почувствовала, как большим пальцем Дариус поглаживает нежную кожу запястья, усиливая волнение, которое она по-прежнему испытывала в его присутствии. А ведь секунду назад она думала только о том, чтобы скрыться и в одиночестве справиться с нахлынувшими тяжелыми воспоминаниями.
— Я был там четыре года назад, Миранда, — ровным голосом сообщил Дариус. Пульс под его пальцами участился, зеленые глаза затуманила боль, а лицо побелело как простыня. — В театре на спектакле, — уточнил он, — в тот вечер, когда с тобой случилось несчастье.
— Нет, — слабо запротестовала она.
— Да, — мрачно подтвердил он.
Как в замедленном кино, весь эпизод прошел перед его глазами: молодая балерина на сцене будто споткнулась, попыталась удержаться на ногах, но потеряла равновесие и рухнула со сцены. Весь зал ахнул, музыка остановилась, танцоры замерли — все ждали, сможет ли она подняться. Теперь, когда Дариус понял, что Миранда и есть та самая балерина, которую одинаково превозносили критика и зрители, пророча ей блестящее будущее, но чья карьера трагически оборвалась четыре года назад, ему многое стало понятно. Символично, что в тот вечер она танцевала Одетту в «Лебедином озере».
Воспоминание возникло не случайно. Его сразу поразила естественная, воздушная грация юной женщины, удивительное изящество, сквозившее во всем: в походке, в том, как она сидела, скрестив лодыжки, как подносила к губам бокал шампанского, даже в беззащитности ее взгляда.
Тема, которую он затронул, явно вызвала болевой шок, что нисколько не удивило Дариуса. Миранду Джейкобс называли новой легендарной Марго Фонтейн. На сцене от нее нельзя было отвести глаз. Не только Дариус, но и пресса разделяла это мнение, судя по заголовкам в газетах на следующее утро после трагедии. Все сходились на том, что тяжелые травмы, по всей вероятности, навсегда оборвут блестящую карьеру молодой балерины. К сожалению, печальные прогнозы подтвердились несколько дней спустя — многочисленные переломы и ушибы никогда не позволят Миранде профессионально выступать на сцене. Что же, речь шла только о профессиональных танцах…
Дариус встал, обошел вокруг стола и легким усилием ладони заставил Миранду подняться.
— Пойдем потанцуем.
— Нет.
Дариус замер.
— Ты не можешь танцевать по медицинским показаниям даже медленный танец?
Изумрудные глаза негодующе блеснули.
— Я не инвалид, мистер Стерн, хотя теперь уже и не профессиональная балерина.
— Тогда я не принимаю отказ. — Его тон не допускал возражений. Он отпустил ее руку, но вместо этого обнял за тонкую талию, по хозяйски привлек к себе и повел в зал. Дариус едва заметно кивнул диджею. Через секунду быстрый ритм музыки сменился тягучей, лирической песней.
— Как удачно, — хмыкнула Миранда, ступая на танцевальную площадку.
— Но не случайно, — бесцеремонно поправил Дариус. Он хотел обнять эту женщину и не собирался отказываться от своих намерений.
Миранда отрицательно покачала головой. Прямые шелковистые волосы скользнули по плечам. Она уперлась руками в его грудь с явным желанием оттолкнуть.
— Я действительно не хочу танцевать.
— Не лги, — уверенно заявил Дариус, не отпуская ее, чувствуя, как учащенно бьется пульс, а тело напряглось в нетерпеливом ожидании. Совсем как птица в клетке, жаждущая вырваться на свободу.
Господи, его снова потянуло на поэтические сравнения! Пора вспомнить, чему научила его мать за последние двадцать лет: женщины — холодные, расчетливые создания, которым нельзя доверять, а такие сложные, травмированные, как Миранда, опасны вдвойне. Ему хватает эмоционального груза, которым его наградила собственная семья, чтобы взвалить на свои плечи еще и чужой. Он давно принял решение ограничить общение с женщинами только постелью, чтобы время от времени удовлетворять сексуальный голод. Правда, теперь, когда он сам настоял на танце, отступать было поздно.
— Шевелись, Миранда, — вполголоса приказал он, положив ее руку себе на плечо и плотнее прижимая к себе. Дариус начал двигаться в такт музыки, не оставляя ей другого выбора, кроме как следовать за ним.
Она была такая хрупкая, что Дариус боялся причинить ей боль, просто обнимая в танце. А если бы он решил заняться с ней сексом, то, вероятно, просто раздавил бы. Об этом не могло быть речи. Зная, кто она, кем была, какую физическую травму перенесла, легко представить ее сложные душевные переживания. Несмотря на очевидное взаимное притяжение, одного танца с ней будет достаточно. Он проводит ее на место, вернет, так сказать, семье, а сам поднимется в офис и подождет, пока они покинут его ночной клуб, чтобы никогда больше не вернуться сюда. Именно так он и поступит.
Ее мягкие волосы щекотали лицо. Серебристые пряди пахли цитрусом, смешанным с более глубоким, усиливающим вожделение, пряным ароматом. Дариус понимал, что Миранда не могла не заметить его эрекцию.
Впервые после долгого перерыва танцуя на публике в многолюдном клубе, Энди поначалу слишком волновалась, чтобы замечать что-либо вокруг. Постепенно нервы успокоились, дрожь прекратилась, и она смогла сосредоточиться на мужчине рядом. Притом что Энди была на каблуках, Дариус возвышался над ней на добрых двадцать сантиметров. Под пальцами она ощущала железные мышцы широких плеч. Грудь и плоский живот, к которым прижималось ее тело, были не менее твердыми — вероятно, он не только пересчитывал свои миллиарды, сидя в офисе, но и находил время для занятий в тренажерном зале. Впрочем, она не сомневалась, что Дариус тратил немало энергии на эротические игры в постели.
