– Ты еще ему это расскажи!
Папа вздохнул и вышел в коридор. Слава смотрел исподлобья.
– Значит, так, – сказал Сергей, – браслет можешь не носить, но телефон всегда должен быть при тебе, понятно?
– Я не маленький, – начал возмущаться Славик, но папа его перебил.
– Это не обсуждается, – сказал он, – маме нужно привыкнуть, а я не смогу каждый раз срываться с работы, когда ты решишь прогуляться. А теперь иди и извинись.
Славка попытался выдержать папин взгляд. Папа смотрел спокойно, без выражения, но почему-то захотелось убежать и спрятаться. Слава опустил голову и пошел в комнату.
– Извини, – сказал он глухо. – Я буду брать с собой телефон. Не привык просто.
Мама не отвечала. Она сидела, закрыв лицо руками, и всхлипывала. Славику захотелось обнять ее, а потом самому залезть маме под мышку. Там всегда было спокойно и безопасно.
Но мама горько плакала.
Раньше она никогда не плакала. Может быть, когда он был в школе, она и давала волю слезам, но Славик ни разу этого не видел. Ведь его нельзя было расстраивать. А теперь можно.
Он развернулся и ушел к себе в комнату. Там он лег на кровать в одежде и лежал. Знал, что сейчас придет мама, наверное, отругает. Теперь ведь его и ругать можно, теперь он от этого не умрет.
Славик незаметно для себя задремал. Проснулся от голосов за дверью.
– Куда? – это папа.
– Спать, – мама. Голос уже не дрожит.
– Больше ты у Славика в комнате не спишь. Теперь он сам. А у нас есть своя спальня.
Повисла пауза. Слава прислушался. За дверью происходила какая-то возня, потом раздался тихий чмокающий звук, и мама попросила:
– Не тут.
Родители ушли, а Славик все пытался понять, что за причмокивание он услышал. Уже проваливаясь в сон, понял – родители поцеловались. Или папа поцеловал маму?
*
Директор местного медиахолдинга господин Климов смотрел на выложенные перед ним стопки купюр с брезгливым интересом, как турист в Китае на блюда местной кухни, которые еще слегка шевелятся.
– Это пока только сто тысяч, – сказал Сергей. – Все остальное верну позже… Как только клиника вернет.
Климов перевел взгляд на посетителя. Выражение лица у него не поменялось.
– Но вы сегодня же возвращаете мне контроль над моим сайтом! – заявил Сергей. – Прикажите вашему админу сообщить мне все новые пароли. И на управление сайтом, и на доменное…
– Сережа, – наконец подал голос хозяин кабинета, – вали отсюда. Мне работать надо.
– Сделка отменяется. – Сергей ткнул пальцем в деньги. – Это мой сайт. Авторский! Это нарушение всех законов…
– Надо же! – перебил его хозяин кабинета. – Законы вспомнил… А когда ты у меня деньги выпрашивал, чё-то как-то не вспоминал ни про какие законы. Забрал мешок кэша и уволок с благодарностями. И налоги небось не заплатил. Не заплатил, нет?
Сергей понял, что возразить ему нечего.
– Нет, – пожал плечами Климов, – если тебе так охота, деньги можешь оставить. Но сайт я тебе все равно не верну.
– Почему?
– Не хочу.
Сергей сжал зубы и принялся молча забрасывать купюры в портфель.
– Кстати, о законах, – добавил Климов. – Ты не забыл, что не имеешь права разглашать детали договора? А то влетишь на такие штрафы, что квартиру продавать придется. Ничего личного, чисто по закону.
*
«Слава, привет! – написала Ника. – Ты жив?»
Слава улыбнулся. Хотел написать: «Нет, я умер», но вовремя спохватился. В их компании такими вещами не шутили.
«Вроде да», – ответил Славик.
«Уфф! А то в группе пишут, что ты умер».
Слава зашел в группу – и действительно наткнулся на ветку обсуждения его, Славика, смерти. Усмехнулся, написал: «Вы чего, с дуба рухнули? Тут я, живой!»
Тут же отписался Нике: «Все норм. Они дураки».
Ника была его неофициальным куратором, человеком, которому он мог написать в любое время дня и ночи. Собственно, и писал. Лет с десяти.
Ника ничего не ответила. Это было странно. Слава привык, что она реагировала мгновенно в любое время дня и ночи.
«Ау?» – написал он.
Ноль реакции.
«Ты чего?»
Опять ничего.
Решил заглянуть в «Зайчиков» и обнаружил, что из группы его выбросили.
Это уже становилось совсем не смешно.
Слава бросился писать в личку отдельным «зайчикам», но кто-то вообще не отвечал, кто-то моментально банил, а кто-то ругался черными словами. Только Юра ответил относительно нормально: «Это точно ты?»
«А кто?!!» – решил не пожалеть восклицательных знаков Слава.
«5 сек.», – написал Юра и пропал надолго.
Слава в панике написал Нике: «Что там у них происходит? Почему молчишь?!»
Через томительную паузу она ответила: «Я не знаю, кто вы, но прошу не отвечать от имени Славы. Это жестоко и непорядочно. И удалите, пожалуйста, его аккаунт. Хотя бы из уважения к чувствам родственников».
«Ника!!!!!!! – теперь сообщения Славы состояли почти исключительно из восклицательных знаков и яростных смайлов. – Ладно они идиоты!!! Но ты!!!!!!! Это я! Я! Я СЛАВА!»
«Я уточнила, – тут же ответила Ника. – Вячеславу Веселову в лечении отказано. Я знаю только одну возможную причину отказа в лечении в клинике Зайцера – смерть. Ставлю вас в известность, что я уже пишу жалобу администратору социальной сети с требованием удалить учетную запись умершего человека».
Слава чуть не взвыл. Не хватало, чтобы его забанили навечно! То есть он, конечно, потом заведет новый аккаунт, но как он будет общаться с другими «зайчиками»? А с Никой?
Слава смотрел на фотографию Ники в мессенджере. Она улыбалась. У нее был вздернутый носик и светлые волосы. Раньше он не видел в ней живую девушку, она была ему как мама, а теперь все изменилось.
Славка понимал, что счет пошел на секунды. Надо было доказать им всем, что он живой. Хотя бы Нике. К счастью, на глаза попалось стеклышко веб-камеры ноутбука. Он записал короткое, но выразительное видео, в котором обозвал всех придурками и паникерами.
– Я живой, ясно! – почти кричал Славка в микрофон ноута. – И Ника, слушай, ты хоть ерундой не страдай!
Он отправил видео Нике и Юре.
Судя по всему, Ника его даже досматривать не стала, потому что написала через десять секунд: «Извини! Просто было очень похоже, что кто-то пишет за тебя!»
Славка выдохнул.
«Но почему вам отказали в лечении? – продолжала Ника. – Что сказал Зайцер? Тебе нужна помощь?»
