— Ты слышал, что я сказал, Пит? Если дернешься, я тебя просто пристрелю, — пообещал Вуди.
«Этот пристрелит — факт. Однако, может, все же попробовать?» — Пит перевел взгляд на раненого Калера. Марк Копэ как раз захватил рукой торчавший из тела Вилли сердечник и собирался его вытащить.
«Как только дернет, я использую свой шанс», — решил Пит.
— Итак, ты понял, что тебе нужно делать? — спросил Ингерн. Он держал палец на спусковом крючке и готов был выстрелить в любую секунду.
— Да, Вуди, я понял, — кивнул Пит, словно соглашаясь со своим поражением.
— Потерпи, Вилли. Я сейчас дерну, — предупредил Копэ и рванул сердечник вверх.
Калер вскрикнул от боли, и Пит, сделав шаг в сторону, выхватил пистолет.
Он уже нажимал на курок, когда первая пуля ударила его в грудь. Пит потерял равновесие и попытался опереться о стену, но последовал еще один удар, потом еще, и бой был проигран.
Пит рухнул на спину и, уже умирая, до самого последнего проблеска сознания досадовал на свою неповоротливость.
— Сукин сын, — с чувством произнес Ингерн. — Ведь я не хотел его убивать. Гуачу — того не жалко, а Пит… Сукин сын…
— Ладно тебе, Буди, посмотри, какую штуку они воткнули Вилли в бок… — и Марк продемонстрировал окровавленный сердечник отвертки.
— О, эта дрянь с зазубринами, — поморщился Ингерн. — Ты как, Вилли, дышишь нормально?
— Да… Кажется, легкое… не задето… Вот только кровь из меня, как из барана…
— Ничего, сейчас мы тебя перевяжем и вызовем санитаров…
Пока Марк делал повязку из подручных материалов, Вуди Ингерн достал рацию и, коротко описав ситуацию, вызвал санитаров.
Уже через две минуты к «Тритону» подскочили два микроавтобуса, и на борт судна взошли люди, одетые в комбинезоны портовых рабочих.
Орландо Кальвин, озадаченный такой активностью местного сервиса, вышел из рубки и увидел трое носилок, которые тащили к выходу.
— Что случилось? — спросил Кальвин у одного из механиков.
— О, сэр, небольшая неприятность. Несчастный случай — удар электротоком.
— Что, всех троих? — ужаснулся Кальвин.
— Увы, сэр, — развел руками механик.
Встревоженный Орландо стал обходить помещения «Тритона», но всюду царил порядок, а в одном месте в коридоре даже пахло моющими средствами.
Последние рабочие спешно прошли мимо Кальвина и направились к выходу.
— Эй, а деньги? Я должен вашей команде двести кредитов!
— Это не к нам, сэр, это к старшему.
Кальвин пожал плечами и не поленился пройтись до самого хвоста, но и там все было в полном порядке — ни потеков масла, ни обрывков изоляции. Это были на редкость аккуратные механики.
«Пойду протестирую системы», — решил Кальвин. Это был лучший способ проверить работу наладчиков.
118
Едва уехала команда ремонтников, к «Тритону» подкатило такси, и на борт корабля поднялись Джим Форш, Грэйс, Тони и Ник.
Увидев всех вместе, Кальвин был несказанно рад, однако его предложение отпраздновать возвращение командира было отклонено.
— Попозже, Орландо, — сказал Джим, — лучше поскорее поднимай судно. Задерживаться здесь нам не следует.
— А что за машина подъезжала к «Тритону»? — спросила Грэйс.
— Механики. Они сделали отладку практически даром, правда, у них случилось несчастье — троих ударило током. Приезжали люди с носилками и все такое…
— Да ты тут развлекался, как мог, — покачал головой Дилонги, — Ладно, поднимайся скорее, а то хочется принять душ…
Все разошлись по каютам, а Кальвин, пожав плечами, вернулся в рубку. Включив передатчик, он надел наушники и связался с навигационной службой порта.
— Диспетчер, ответьте регистрационному номеру 56–11.
— Слушаю вас, 56–11.
— Прошу дать разрешение на взлет.
— Номер вашей стоянки.
— Одну минуту. Ага, вот: 34-56-3987.
— Ваш подъемный вектор 1-11-23. Счастливого пути.
— И вам тоже всех благ.
Пальцы Кальвина пробежались по панели, включая тумблеры загрузки реакторов. Разноцветные лампочки стали вспыхивать одна за другой, показывая степень готовности судовой установки.
«Введите параметры подъемного вектора», — запросил компьютер. Орландо набил нужные цифры, и компьютер благодарно их проглотил. На экране появилась диаграмма разгона реакторов. Синяя линяя двигалась слева направо, а внизу бежали цифры готовности.
«100 процентов», — показала диаграмма, и из стартовых двигателей вырвались струи раскаленного воздуха. «Тритон» вздрогнул и оторвался от бетонной площадки.
— Внимание, мы взлетаем. Просьба к экипажу оставаться в своих каютах, — объявил по всем помещениям Кальвин.
Судно стало набирать высоту, и вскоре внизу показались огни города, где экипаж «Тритона» прошел очередную проверку на прочность.
Режим подъема стал меняться, и автопилот включил маршевые двигатели. Сначала они работали на малой тяге, но, как только прогрелись, судно начало резко отрываться от Любица.
Промелькнули пояса военных спутников, огромные модули базы военного флота, и еще через пару минут «Тритон» вырвался на простор.
— Как дела, Орландо? — появился в рубке Форш. Только сейчас Кальвин заметил, что командир выглядит слегка бледным
— Все нормально, Джим. Как ты?
— Ничего особенного. Наши, как всегда, пришли вовремя и сумели перестрелять всех плохих парней…
— А твой друг? Зуфар, кажется…
— Увы, Орландо, я пришел слишком поздно. Но своей смертью он подтвердил мои догадки.
— И что из этого следует?
— Следует то, что мы идем на Конику. В город Тайлес…
— Я слышал, там много воды.
— Надеюсь, для посадки «Тритона» найдется немного суши.
Кальвин вызвал на экран звездную карту и отметил на ней Конику. Навигационная программа тотчас выстроила маршрут и сообщила, что на переход будет затрачено семьдесят восемь часов.
— Ну вот… Теперь все в порядке, — указал на экран Орландо, — за кем мы гонимся на этот раз?
— За Визирем.
— Прямо сейчас?! А ребята знают?
— Да, мы поговорили еще в машине.
— Подумать только, — покачал головой Кальвин, — о походе за Визирем говорят между прочим… А я думал, что ты тогда говорил об этом чисто теоретически…
— Нет, Орландо, все совершенно серьезно.
— Я, как всегда, останусь «на хозяйстве»?
