Тётя Мод делала всё возможное, чтобы превратить магазин белья в уютный дом: цепляла под потолком паутину, приносила с кладбища засохшие головки чертополоха, втирала в стены плесень, однако хозяйка лавки денно и нощно наводила чистоту, не выпуская из рук тряпки и швабры. Призраков она не видела, и, хотя те весь день спали и вообще старались не путаться у неё под ногами, хозяйка вечно ходила сквозь них и заставляла бедного попугайчика крутиться волчком вместе с клеткой, когда вращала стойку с бюстгальтерами. Бабулю всё больше беспокоил мистер Хофман из мозольной лавки, который на нервной почве находил у себя новые и новые болезни, а Эрик опять начал считать прыщи на лице и писать скверные стишки, посвящённые Синтии Харботтл.
– Эрик, мы уж сколько лет призраки, – убеждала его мать, – твоя Синтия давно растолстела и состарилась.
Этот аргумент только причинял Эрику боль; он упрямо повторял, что для него Синтия навсегда останется юной, и улетал в магазинчик поздравительных открыток поглядеть, не найдётся ли рифмы к словам «Синтия» и «Харботтл» – к каждому в отдельности либо тому и другому вместе.
– Ох, Генри, доведётся ли нам когда-нибудь обрести настоящий дом? – со слезами на глазах обращалась бедная Мод к мужу.
В ответ мистер Уилкинсон ласково поглаживал её по плечу, советовал набраться терпения и ни разу не обмолвился о том, что, всякий раз делая вид, будто летает в зубоврачебную клинику изучать современные методы пломбирования, на самом деле занимался поисками подходящего жилья, – к сожалению, безрезультатно.
Сильнее всего, однако, тётю Мод тревожила Приютина, которая постепенно превращалась в уличную девчонку. У Тины появились дурные привычки, она часто не ночевала дома и общалась с совершенно неподобающей компанией: призраками голых людей, чьи дома охватил пожар в то время, пока они принимали ванну, крысоловов, пьяниц и прочего сброда. Кроме того, девочка постоянно тащила в дом самую странную живность. Тина всегда была без ума от зверюшек. Конечно, ей нравились живые питомцы, но, согласитесь, привидению возиться с животными из плоти и крови как-то глупо, поэтому своё сердце она отдавала тем божьим тварям, которые после смерти стали призраками, так и не сообразив, что, собственно, с ними произошло. И всё же одно дело держать в садике «Тихой гавани» призрачных ежей, кротов и кроликов и совсем другое – укладывать среди шелковых пижам и гимнастических трико призрак задавленного бездомного кота или растерзанного голубя.
– Солнышко, прошу, не подбирай больше никого, – умоляла тётя Мод. – В конце концов, у тебя есть попугайчик и твоя чудесная рыбка.
Меньше всего на свете Тине хотелось обидеть добрую тётю Мод, однако в глубине души девочка не могла не признавать, что разговаривать с птицей, которая заучила всего две фразы – «Откройте шире» и «Билли – хороший», – не очень-то увлекательно. Молчаливая рыба, по-прежнему обитавшая в непромокаемой сумочке, тоже доставляла мало радости. Тина не винила её за это, но мечтала о более занятном питомце, интересном и необычном.
Она зачастила в Лондонский зоопарк и в один зимний вечер на обратном пути обнаружила нечто такое, что изменило жизнь всего семейства.
За день до того Тина приметила в зоопарке больного утконоса. Вид у зверька был не ахти: бурый мех потускнел, глаза подёрнулись плёнкой, на клюве выступил белёсый налёт. Разумеется, Тина понимала, что, умерев, утконос вовсе не обязательно станет привидением, ведь у животных всё в точности как у людей: одни превращаются в призраков, другие – нет. И всё же Тину переполняла надежда. Подлетая к клетке, она представляла, как будет класть утконоса с собой в кровать и прижимать к груди. Такого диковинного питомца нет ни у кого! Само собой, тётя Мод поначалу поднимет шум, но добрый нрав не позволит ей выбросить зверюшку на улицу.
Девочку, однако, ожидало горькое разочарование. Видимо, идиот-смотритель дал утконосу какое-то лекарство, и теперь тот держался гораздо бодрее, можно сказать, выглядел молодцом. Зверёк шустро сновал по клетке и даже уплёл целого червяка.
Приютина ужасно расстроилась из-за того, что ей не достанется утконос, и, видимо, именно по этой причине ошиблась поворотом. Улица, над которой она проплывала, оказалась не той, что вела к торговому центру. Тина уже собралась развернуться в обратную сторону, как вдруг наткнулась на вывеску над большим серым зданием. Надпись на вывеске, составленная из светящихся голубых лампочек, гласила: «ПРИЮТИНА ФАНТОМ».
Тина резко затормозила и в изумлении вытаращила глаза. «Невероятно, – пробормотала она. – Это же моё имя. Меня зовут Приютина, и я – фантом».
Девочка взмыла под самую крышу и ещё раз прочла надпись. «Так это мой дом? – произнесла она вслух. – Место, где мне полагается жить?»
Впрочем, она тут же в этом усомнилась. А может быть, существует второй фантом по имени Приютина? Может, здесь обитает важная дама-призрак с зелёной кожей и пустыми глазницами, величественное привидение в платье со шлейфом и властными манерами? Однако, всмотревшись сквозь стёкла, Приютина увидела, что комнаты в здании довольно убогие: всего пара кабинетов со шкафами, письменным столом и телефоном. Призрак царственной дамы, обладательницы зелёной эктоплазмы, никогда бы не стал селиться в таком доме.
Взбудораженная, Тина поспешила домой.
– Тётечка Мод, скорее летим со мной! – с порога крикнула она. – Я там такое нашла, такое!
– Тина, тебе давно пора спать, – возразила миссис Уилкинсон. – Сейчас почти восемь утра, через полчаса откроют магазин.
– Ну пожалуйста, – взмолилась девочка, – это очень важно!
Мод уступила и вместе с Приютиной полетела к тому самому зданию. Приземлившись на козырёк крыши над вывеской, она, как и Тина, пришла в неописуемое волнение.
– Милая, посмотри внимательней, здесь написано не «ПРИЮТИНА ФАНТОМ», а «ПРИЮТИТЕ ФАНТОМ». Уверена, это специальное агентство, которое занимается поиском жилья для таких, как мы. Видишь пометку мелким шрифтом: «Призракам, желающим сменить место жительства, надлежит зарегистрироваться. Регистрация осуществляется с полуночи до трех часов ночи по вторникам, четвергам и субботам»?
Миссис Уилкинсон стиснула Тину в объятьях.
– Девочка моя, надеюсь, теперь всё плохое позади. Есть кто-то, кому небезразлична наша судьба!
Глава 3
Тётя Мод оказалась права. Кое-кому судьба призраков действительно была очень и очень небезразлична. Если говорить точно, таких людей было ровно двое: мисс Прингл, сухонькая беспокойная леди с круглыми голубыми глазками, и миссис Маннеринг, зычноголосая, пышная женщина, которая любила командовать и носила пиджаки с огромными подплечниками.
Знакомство эти две дамы свели на вечерних курсах ведьм. Обе интересовались нетрадиционным образом жизни, полагали, что наделены сверхъестественными способностями и планировали раскрыть весь свой магический потенциал, но занятия им категорически не понравились. Уроки проходили в тесном подвале неподалёку от Паддингтонского вокзала; кроме того, слушателям курсов вменялось делать такое, что мисс Прингл и миссис Маннеринг считали для себя совершенно неприемлемым, – например, плясать в одном исподнем, двигаясь строго противосолонь, или втыкать булавки в кукол, на создание которых какой-нибудь трудяга потратил уйму времени.
