Его жена выглядела ещё страшнее. Платье так сильно залила кровь, что первоначальный цвет материи определить было нельзя. От злобы и ненависти, снедающей леди Сабрину, у неё отвалились два пальца на ноге, а от носа остался лишь уродливый огрызок. В своих скитаниях она подобрала призрака питона и с тех пор носила его на шее как боа. Яйца, которые откладывала змея, разбивались, и дурно пахнущее содержимое стекало Сабрине за лиф. Но ужаснее всего были её длинные ногти, из-под которых торчали ошмётки кожи и волосы, ведь Сабрина целыми днями только и делала, что рвала и царапала всё подряд.
В придачу к отвратительному виду Криксы чудовищно сквернословили. С утра до ночи они поливали друг друга отборной бранью.
– И это по-твоему кровь? – верещала Сабрина, стоило мужу пролить на землю хоть несколько капель. – Да эта жижа и за кетчуп не сойдёт! Я макала бы в неё рыбные палочки и даже ничего не заметила, опарыш ты склизкий!
– Не смей меня оскорблять, вонючая коровья лепёшка! – рявкал в ответ сэр Пелэм. – Что ты сегодня за день сделала, а? Обещала ещё до полудня придушить сына мясника, а на паршивце до сих пор ни царапины! И что это ты сотворила со своим питоном? Завязала его бабьим узлом! Тьфу, уродство какое! Всем известно, что питонов нужно вязать морским узлом.
Радость Криксы испытывали только тогда, когда замышляли очередную гадость против детей. Придумав новый отвратительный способ причинить вред ребёнку, Сабрина доставала из морозильной камеры свиную ногу и втыкала её себе в причёску. Свиные отбивные она нанизывала на верёвку и делала из них ремень для мужа, после чего супруги исполняли в мрачном, холодном помещении торжественный танец, демонстрируя, какими горделивыми и осанистыми были в прежние времена.
Веселье, правда, быстро заканчивалось. Очень скоро они срывали с себя украшения и принимались швырять друг в дружку сырой печёнкой. При этом муж с женой, охваченные ненасытной жаждой крови и злодейства, пронзительно визжали и выли.
У Криксов был слуга-вурдалак – жалкое студнеобразное существо с тусклой серой кожей. Они наткнулись на него посреди кладбища, где тот дрых с верёвкой на горле. На холодильном складе слуга спал за мусорным баком. Хозяева то и дело пинками будили его, приказывали приготовить еду, и тогда он уныло плёлся к холодильникам, бормоча на ходу что-нибудь вроде: «Сожгу!», «Изжарю!» или «Спалю!», и вяло замахивался сковородой на связку сарделек. Однако холод постепенно его доканывал (вурдалаки не выносят стужи), и мысль о том, что им самим придётся выполнять домашнюю работу, наполняла Криксов лютой ненавистью к добросердечным основательницам агентства.
– Язвы моровые! – бушевал сэр Пелэм. – Прыщи гнойные!
– Держу пари, они-то сейчас похрапывают себе в тёплых постельках, пока мы гниём в этом гадюшнике, – вторила ему леди Сабрина.
Однако тут Криксы ошибались. Несмотря на поздний час, в это самое время мисс Прингл и миссис Маннеринг раскладывали по конвертам целую сотню рекламных брошюр и на каждый конверт наклеивали марку. В брошюрах, адресованных владельцам особняков и родовых замков по всей Британии, предлагались услуги по подбору домашних привидений на любой вкус.
Два дня спустя один из ста конвертов с брошюрой упал на пыльный мраморный пол Хелтон-холла.
Глава 4
Хелтон-холл был огромным, величественным и довольно мрачным замком на севере Англии. Стены в нём были из серого камня, крышу покрывал серый шифер, вдоль террасы выстроились серые каменные статуи богов и богинь с облупившимися злыми лицами. В Хелтоне было тринадцать спален, конюшни, надворные постройки и озеро, в котором когда-то утопился фермер. Длинная подъездная дорожка, посыпанная серым гравием, упиралась в большие железные ворота с острыми шипами – в старину на такие обычно насаживали человеческие головы. На колоннах по обе стороны от ворот восседали свирепые каменные грифоны с маленькими глазками и грозными клювами.
Хелтон-холлом уже несколько столетий владело семейство Снодд-Бриттлов. Им принадлежал не только замок, но и большая часть деревни вместе с фермой. Испокон века Снодд-Бриттлы чрезвычайно гордились своей фамилией, хотя кому-то может показаться, что гордиться тут особо нечем. Девиз на родовом гербе гласил: «Пятой врагов попираю», и если кто-нибудь из Снодд-Бриттлов осмеливался вступить с брак с «неотёсанной деревенщиной», его навечно изгоняли из Хелтона.
Но затем на именитый род посыпались беды и злоключения. Старого Арчи Снодд-Бриттла, большого любителя охотиться на крупную дичь, насмерть забодал носорог. Его сын, Берти Снодд-Бриттл, погиб, поднявшись в небо на воздушном шаре: его подстрелила какая-то сумасшедшая, которая приняла воздухоплавателя за пришельца из космоса. Сын Берти, Фредерик, удавился собственным галстуком. (Он гонялся по прачечной за служанкой, и его галстук случайно попал в бельевой каток).
Хелтон перешёл по наследству к кузену Берти. Тот был не слишком умён и прыгнул в бассейн, не заметив, что там нет воды. Сын кузена умер от удара молнии: бедолага прятался от грозы под единственным на много миль деревом, торчавшим в чистом поле, как свечка.
К счастью, сын кузена успел жениться и обзавестись детьми, однако неудачи по-прежнему преследовали Снодд-Бриттлов. Старший отпрыск свалился со скалы в Шотландии, когда полез в орлиное гнездо за яйцами; моторная лодка среднего брата на слепом повороте врезалась в нефтеналивной танкер; младшего пристукнула скалкой деревенская старуха, у которой он как владелец поместья попытался отобрать дом.
С его смертью эта ветвь семьи засохла, и адвокатам пришлось изучать фамильное древо, чтобы определить следующего наследника. По всему выходило, что им станет Фултон Снодд-Бриттл, внук Ролло, младшего брата Арчи. Фултон зорко следил за судьбами родственников, покуда те ныряли в пустые бассейны, умирали от удара молнии или скалки в руках разъярённой старухи, и уже готовился вступить во владение Хелтоном, когда адвокаты вдруг сделали совершенно неожиданное открытие.
Оказалось, что у Арчи был еще один брат по имени Джеймс, родившийся прежде Ролло. Джеймс рассорился с семьёй, сменил фамилию и уехал за границу, где и прожил до самой смерти. Теперь же выяснилось, что у Джеймса есть правнук, совсем ещё маленький, не старше десяти лет. Он был сиротой и почти с самого рождения находился в детском приюте в Лондоне. Звали его Оливер Смит, и тот факт, что он законный и полноправный владелец Хелтон-холла, не подлежал сомнению.
Новость быстро разнеслась по Хелтону.
– Прямо как в сказке, – сказала жена кузнеца.
– Представляю его мордашку, когда он об этом узнает, – сказала почтмейстерша.
Потрясены были все, даже управляющий банком, который вёл финансовые дела Снодд-Бриттлов, и мистер Норман, семейный адвокат.
– Невероятно, – покачал головой управляющий банком. – Мальчик воспитывался в сиротском приюте. Как же он будет справляться? Надеюсь, его документы не вызывают подозрений?
– Ни малейших. Я всё проверил. Конечно, придётся назначить опекуна. – Поверенный вздохнул. Введение ребёнка в право владения Хелтон-холлом означало массу бумажной работы.
