– Спасибо, доктор, – поблагодарил я врача и ляпнул, не подумав: – Чем я вам обязан? – сказал и чуть губу не закусил от вида лица доктора.
– Что??? Вы это о чем, молодой человек? С ума, что ли, сошли? – Ух, такую бы реакцию врачам двадцать первого века!
– Извините, доктор, я от чистого сердца, вы же видите, как я рад!
– Чтобы я такого больше не слышал. Второй глаз закройте повязкой, не нужно вам сейчас мучиться, а главное тревожить нервные окончания и сетчатку. Да и трудно вам будет с двумя разными глазами.
– Как скажете, – я принялся завязывать повязку. Пират, мля, слепой Пью.
– Ну, как, дойти сможете? Может, мне вас положить в госпиталь на недельку?
– Да что я там буду место занимать? Отлежусь дома, а уж до вас-то дойду.
– Ну и хорошо, мест в госпиталях и правда, мало.
До дома я добирался пешком, не хотел, чтобы на меня пялились, потому как близко я не вижу совсем, и видок у меня, наверное, еще тот. Блин, надо же, какое в глазу сложное устройство, вот же зараза. Фокус на руку – муть, вперед, на сотню метров – идеально вижу. Черт, а может… А, на следующем приеме спрошу, кстати, не послезавтра. Док позже передумал и назначил время на завтрашний день, говорит, что хватит времени, чтобы поставить точный диагноз.
Придя домой, выкурил сигарету и завалился спать. Делать с моим зрением особо нечего, не кроссворды же решать, да и нет их. Проснулся посреди ночи. Выспался, блин, а вот не фиг днем спать! Мучился, ворочаясь в кровати больше часа, когда, видимо снова устав, на этот раз от бессонницы, получилось вновь уснуть. На этот раз спал уже до утра. Наутро, промыв глаза, как и предписывал врач, кипяченой водой, обнаружил, что муть стала более прозрачной. Я все так же хорошо видел вдаль, но и от разглядывания своих рук слезы уже не текли и глаза не болели. Второй был в том же состоянии, как и после капель, то есть сплошная пелена, лишь слабые очертания крупных предметов вижу, не более. Ладно, будем посмотреть, как говорят в Одессе, авось и повезет, если кто повезет.
На следующий день, осмотрев меня, доктор, Станислав Игоревич Варшанский, положил меня в стационар. Не фиг, говорит, мне гулять, так я буду под постоянным наблюдением. Его заинтересовал, видите ли, мой случай. Варшанский был профессором именно по проблемам со зрением, поэтому не мог пропустить такой случай. Опыт, блин, нарабатывает. Во второй мой приход он закапал мне новую смесь. Драло так, что думал, мне растворитель закапали, казалось, глаза просто вытекут сейчас. Через час, как резь и боль прошли, и с меня сняли повязку, которой накрывали голову, я вдруг понял, что теперь я вообще не вижу, так же, как только после проезда по мне танка. Заорав как резаный, я звал врача. Женщина-санитар забегала по этажу в поисках Варшанского, а я все орал. Блин, экспериментатор хренов, в первый раз я был готов его на руках носить, теперь хотел задушить. Минут через десять появился эскулап и приказал, ага, услышав его тон, я даже заткнулся, лечь в постель и не вставать до завтра. С трудом, но я выполнил распоряжение.
– Вы солдат или мальчик? – Варшанский строго смотрел на меня.
– Док, ну поставьте себя на мое место, – извиняющимся голосом объяснял я, – вчера вы мне второй глаз приоткрыли, а сегодня и первый лишили зрения, как мне себя чувствовать?
– Я же сказал, чем вы слушали, нужно лежать и ждать утра. Утром будем смотреть, что у вас и как. Я ввел вам новый препарат, требуется время, чтобы отследить его работу.
– Я что, подопытный? – испугался я.
– Молодой человек, – вдруг изменил тон профессор, – а у вас есть выбор?
– Ну, не знаю, выбор есть всегда…
– Не в вашем случае. Это вообще случайность была, что вы к нам сами пришли. По всем признакам, травма такова, что вы вообще не должны были хоть что-то видеть.
– А как же вчерашние капли?
– Я проверял реакцию глазного нерва, успокойтесь, она у вас хорошая. Я же говорил, тот глаз, которым вы немного видите, я точно вам восстановлю, а вот завтра мы узнаем, что делать со вторым.
– Ясно, извините, доктор.
Врач удалился, а я, закрыв глаза, получил в задницу укол и позволил вновь обмотать мне голову темной повязкой, это чтобы свет не травмировал глаза. Почти успокоившись, я медленно провалился в сон. Спалось плохо, постоянно снился Сталинград, бои, причем не те, что я сам видел, а какие-то незнакомые. Проснулся, по ощущениям, ночью. Хотелось пить и наоборот. Слез с кровати и по стене дойдя до двери из палаты, на выходе почувствовал, что меня кто-то ухватил за плечо.
– Кто здесь? – я просто не слышал, чтобы кто-то двигался.
– Не кричи, я помогу. – А, это сосед по палате, кстати, какой-то инженер.
– Спасибо, проводите, пожалуйста, в туалет, если не трудно.
С соседом по палате мы дошли до туалета, где передо мной кто-то так надымил, что у меня аж легкие заныли. Сделав дела, я позвал соседа.
– У вас не найдется папиросы? Или табачку? – обратился я к инженеру.
– Извини, не курю, да и тебе не советую, – ответил сосед.
– И вам всего хорошего! – буркнул я и вышел из туалета. Тут я услышал знакомый голос санитарки, подбежавшей и подхватившей меня под руку.
– Александр, что же вы разгуливаете по ночам?
– Сестренка, в туалет захотелось…
– У вас «утка» под койкой стоит! – упрекнула меня санитарка.
– Да пока на нее забираешься, сто раз дойти можно.
Отправился в палату, уже поддерживаемый санитаркой. Меня заботливо уложили в койку и впердолили такой болючий укол, что мне даже подурнело. Растерев задницу и дождавшись, пока место укола перестанет зудеть, я незаметно для себя уснул. В этот раз снов не было, и я просто хорошо выспался. Настолько хорошо, что даже пропустил обход. Врач, дойдя до нашей палаты, осмотрел соседа и ушел, не став меня тревожить. Вернулся он после того, как закончил обход.
– Давайте, Александр, посмотрим ваши глаза.
– Всегда готов, – выпалил я.
Сняв с меня повязку, док отошел к двери и спросил:
– Ну, есть изменения, – врач разглядывал мой глаз через лупу. – Несомненно, правый придет в порядок, скорее всего уже скоро, да и с левым не все так плохо.
Эх, жарища-то какая! Июль на дворе, как вспоминаю сталинградскую зиму, аж передергивает всего. Целый месяц я не выходил на улицу, вообще. Доктор Варшанский ставил на мне опыты, причем так издевался, что мне и самому не хотелось выходить. Зато уж сейчас… Правый глаз практически восстановился, лишь когда читаю, слезится, очки мне прописали, в них и правда совсем хорошо, но вот что-то не хочется их таскать. С левым все сложно, чтобы мне самому было легче, врач предложил все-таки завязать его, а то буду постоянно запинаться. Левый, тот, что пострадал сильнее, видел только вдаль и только через пелену, очень тяжело фокусировать два глаза на одном предмете. Нет, слава богу, косоглазия нет, но слишком по-разному видят оба глаза. В больнице целый месяц меня мучили разными каплями, мазями, даже порошками, а главное, постоянной гимнастикой для глаз. Это была собственная, так сказать, разработка Варшанского, я уже упоминал, что он профессор, вот и ставил на мне эксперименты.
