Бен сунул руку в карман брюк, вытащил маленький металлический клин, который всегда носил с собой в дни выступлений и которым обычно закреплял большой барабан, чтобы тот не смещался на сцене во время игры. Бен подсунул клин под дверь больничной палаты. Просто, но эффективно.
«Пока сюда никто не сможет войти, я буду спокоен».
Бен даже произнес эту мысль вслух, и тут его взгляд упал на ванную комнату, смысл которой в реанимационной палате ему так и не открылся, но, возможно, эта секция отделения изначально не проектировалась для тяжелобольных пациентов.
С колотящимся сердцем он толкнул дверь. В ванной никого не было. Никакого охотника, который хотел заработать премию Ночи вне закона.
Бен сильнее загнал клин под дверью между порогом и рамой, вернулся к Джул, взял ее за руку и попытался собрать разлетающиеся мысли в аккуратную кучу.
«Некто, выдающий себя за Линду, солгал мне. И заманил меня сюда.
Это женщина.
Почему она не пришла на Максштрассе?
Потому что раз у нее есть номер…
Нет, адреса у нее нет. Не обязательно.
Но откуда у нее номер телефона?
Я сам его оставил.
Где?
Он вывешен. В сестринской комнате.
ПРОЧИТАЛА!»
Человек, который использовал самый сильный из страхов Бена, чтобы выманить его из квартиры, очевидно, был в этой больнице. Возможно, даже в этой палате.
Бен заметил какое-то движение под потолком и почти улыбнулся, когда понял, что испугался работающего телевизора.
Он сам согласился, чтобы телевизор иногда включали и надевали Джул наушники – так она могла воспринимать другие акустические раздражители, а не только монотонный шум клиники.
При этом Бен представлял себе скорее музыкальные видеоклипы или документальные фильмы о природе с деликатным сонорным голосом за кадром. А не ток-шоу, которое включили в телепрограмму в качестве спецвыпуска. И как нарочно на тему «Ночь вне закона», что Бен легко мог понять и без звука, потому что за спинами участников ток-шоу снова появилось его лицо, на этот раз рядом с незнакомой ему, невероятно тощей женщиной, по всей видимости Арецу Херцшпрунг. Как и у него, у нее на лбу была нарисована восьмерка – графическая доработка редакции.
Бен погладил Джул по волосам, нежно поцеловал в лоб и осторожно снял с нее наушники, чтобы послушать самому, присел на край кровати.
Ток-шоу вела привлекательная шатенка в сером деловом костюме. Справа и слева от нее сидело по два гостя.
Сейчас как раз говорил мужчина, который, как миниатюрный Будда, восседал на своем кожаном крутящемся стуле и был настолько маленького роста, что его густо покрытые волосами ноги едва доставали до пола телевизионной студии. На мужчине были шлепанцы и шорты, что подходило к его яркой гавайской рубашке, но не к появившейся надписи внизу экрана, сообщающей, кто это: «Кристоф Маркс, звездный адвокат».
«Это тот тип, который прислал мне эсэмэску?»
«– …конечно, эта Ночь вне закона такая же легальная, как кокаин в детском саду, – говорил защитник по уголовным делам, у которого однозначно была слабость к выразительному, образному языку. – Наше правовое государство никогда не допустит такую лотерею смерти, ни при каких обстоятельствах. Скорее ИГИЛ станет основным спонсором «Эмнести интернэшнл».
Кристоф Маркс посмотрел прямо в камеру.
– И, обращаясь ко всем зрителям, которые хотя бы на секунду задумались, сто́ит ли им присоединяться к охоте, я хочу коротко и ясно сказать: это не шутка. Какой-то сумасшедший включил двух людей в нелегальный список смертников. Между прочим, двух берлинцев, что говорит о том, что обе жертвы были выбраны абсолютно осознанно, а не случайно, как утверждают на веб-странице. Не позволяйте сделать себя инструментом личной мести какого-то психопата. И не думайте, что это будет оправдано законом. Бундеспрезидент, который потерпит такое и лишь заикнется о помиловании, лишится своего поста быстрее, чем вы успеете разорвать мешок для мусора».
Щелчок заставил Бена перевести взгляд с телевизора на дверь. Ручка дергалась. Кто-то пытался справиться с клином.
«– Неужели я слышу «но»? – спросила ведущая, и Бен снова посмотрел на экран.
– Да, к сожалению. Потому что в нашем перенасыщенном информацией мире, в котором любой идиот, не проверив, пересылает и комментирует любой заголовок, даже якобы серьезные СМИ уже распространили смехотворный слух, что Ночь вне закона, при определенных обстоятельствах, может быть вполне легальной.
– И что это означает?
– Это означает, что в нашей стране достаточно придурков, которые затем будут говорить: «Я прочитал в Snapchat, что это разрешено. Я думал, что могу вышибить Бену Рюману мозги».
– Это что-то меняет? – хотела знать ведущая, которая, очевидно, совсем забыла про других гостей.
– Очень много. Потому что с хорошим адвокатом… – Маркс осклабился и сделал паузу, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кого он имеет в виду, – преступник в итоге может представить все как убийство по неосторожности. Представьте себе, что вы приходите домой и в темноте убиваете взломщика, проникнувшего к вам в квартиру. Потом включаете свет и обнаруживаете: «Ой, это же был мой муж, который вернулся из командировки пораньше, чтобы удивить меня».
Ручка задергалась сильнее, дверь задрожала, но Бену теперь было не до того.
«– Вы хотели убить человека и думали, что это оправдано самозащитой, – объяснил Маркс ведущей и публике. – Так и охотник Ночи вне закона. Он хочет убить и думает, что это разрешено. Если он правдоподобно сумеет доказать этот бред, то с юридической точки зрения он совершил всего лишь убийство по неосторожности.
– Которое наказывается не так сурово?
Маркс пожал плечами:
– Если повезет, преступник может даже получить условное наказание. И к сожалению, за десять миллионов евро многие согласны на такую перспективу».
– Хватит! – закричал Бен телевизору.
Вскочил, сорвал с головы наушники и швырнул их на пол.
Ну отлично. Ему грозит смерть, а его убийце полгода общественно полезных работ?
Он посмотрел на дверь – ручка больше не двигалась.
Почувствовал напряжение, которое люди имеют в виду, говоря о затишье перед бурей.
Бен подошел вплотную к кровати Джул, не зная, что ему делать. Наверное, лучше всего дождаться приезда полиции, что, вероятно, очень скоро случится, если он и дальше будет сидеть здесь забаррикадировавшись.
– Прости, что втягиваю тебя в это, – прошептал он и снова погладил Джул по волосам.
Этот чудаковатый адвокат был прав. Бен где-то уже читал, что, по статистике, в любом обществе есть пять процентов идиотов. То есть четыре миллиона в одной только Германии. Четыре миллиона ограниченных людей, которые считают, что Землей управляют инопланетяне, самостоятельно увеличивают себе грудь силиконом из строительного магазина или позволяют своим детям играть с метамфетамином. И сейчас начавшаяся шумиха в СМИ навела этих психов на новую идею. А еще были те типы, которые и так постоянно дебоширят. Уличные банды, пьяные или хулиганы, которым Ночь вне закона в перерыве между играми бундеслиги пришлась как раз кстати. Нельзя забывать и о всех сумасшедших, которые жаждут внимания. Даже если в конце они не получат денег, которые причитаются первому убийце Ночи вне закона. Заголовки говорили сами за себя. Мало чем за ночь можно было прославиться на весь мир. С сегодняшнего вечера, с 20:08, убийство Бена стояло в самом верху списка.
