…С безумным криком Маха кинулась на жестокого охотника, кусала его и колотила, вцепилась в волосы, рвала редкую бородку. Но тот легко справился с ней. Он схватил Маху за кисть и вывернул ей руку. От все усиливающейся боли яростный крик женщины перешел в стоны, заглушаемые грубым смехом охотника
{190}.
Рис. 60. В древности мужчины с женщинами не церемонились…
Справедливости ради, в этой книге «гнусному неандертальцу-каннибалу» противопоставляется положительный герой, который погибает в поединке, пытаясь защитить женщину…
Рис. 61. Иллюстрация Зденека Буриана к книге Йожефа Аугуста «Великие открытия»
Уже почти 90 лет назад образ «пещерного человека — насильника» примелькался настолько, что Гилберт Кит Честертон выдал в книге «Вечный Человек» язвительный комментарий, под которым я готов подписаться (а это 1925 г.!):
В наши дни книги и газеты наперебой описывают популярного героя, которого называют Пещерным Человеком. Видимо, все хорошо, даже лично с ним знакомы. Его психологию серьезно учитывают и враги, и авторы романов. Насколько я понял, он чаще всего бил жену и вообще, как говорят теперь, обращался с женщиной «без дураков». Не знаю, первобытные ли дневники или сообщения о разводах легли в основу таких воззрений.
Мало того, я никак не могу понять, почему, если фактов нет, надо считать наиболее вероятными именно эти поступки. Нам непрестанно толкуют, что человек тех времен то и дело размахивал дубинкой и, прежде чем уволочь даму, стукал ее по голове. Нет, не пойму, почему у столь грубого самца столь щепетильная самка!
Может быть, Пещерный Человек был истинным зверем, но отчего бы ему быть грубее самих зверей? Браки жирафов и ухаживания бегемотов обходятся без таких ужасов.
[…]
Мы лучше увидим правду, если рассмотрим, а не отбросим это реальное свидетельство. В пещере нашли не страшную дубинку, обагренную женской кровью, и не ряды треснутых, словно яйца, женских черепов. Она не оказалась тайной комнатой Синей Бороды. Она вообще никак не связана с модными фразами, мудрыми домыслами и литературными толками, которыми нас заморочили
{191}.
Прав Честертон, прав! Фактически, с точки зрения археологии, ситуация еще невнятней, чем она представлена в мифе о древнем насилии. Строго говоря, археология на эту тему молчит вплоть до появления палеолитических «венер» — статуэток женщин из верхнего палеолита, которых некоторые исследователи интерпретируют как древнейшую порнографию…
Проблема на самом деле гораздо шире. Изучать любые стороны быта древних людей, не относящиеся напрямую к орудийной деятельности и добыванию пищи, крайне трудно!
Ученые, конечно, изобретают все более хитроумные способы заглянуть в прошлое, благодаря чему мы узнаем неожиданные подробности. Например, анализ ДНК неандертальцев из испанской пещеры Эль-Сидрон показал: все взрослые мужчины из этой пещеры имеют одинаковый митохондриальный гаплотип, а у всех женщин гаплотипы разные. Видимо, мужчины — местные, а женщины пришли из «другой пещеры». Патрилокальность — когда жена переходит жить в семью мужа — характерна и для большинства современных традиционных обществ (подробней мы на этом остановимся в мифе № 58). Впрочем, распространять на всех неандертальцев выводы, основанные на анализе одной группы, нужно с большой осторожностью!
Подобную картину, только исходя не из ДНК, а из содержания стабильных изотопов стронция в зубах, удалось получить для гораздо более древних гоминид — южноафриканских массивных австралопитеков
{192}.
Изощренность современных методов впечатляет — но, боже, как скудны результаты! Остальное — лишь догадки, основанные на аналогиях с современными человекообразными обезьянами… и на размере клыков (да, и не забудем половой диморфизм, то есть различия между самцами и самками).
Наблюдения за приматами показали, что у видов с высокой агрессивностью, у которых конкуренция за обладание самкой нередко переходит в стычки, природа снабдила самцов очень крупными клыками. В случае конфликта самец скалится и показывает свое великолепное оружие — нередко этого бывает достаточно, чтобы устрашить конкурента. Особенно ярко эта особенность выражена у павианов, которых даже называют иногда саблезубыми обезьянами. Шимпанзе размерами клыков, конечно, уступают павианам, но тоже не лыком шиты.
Приматы, которые не могут похвастаться огромными клыками, как правило, более миролюбивы и склонны к кооперации, а не к дракам. Замечательно, что древние гоминиды — наши предки — обладатели маленьких клыков! Уже у ранних представителей гоминид, таких как ардипитек, клыки заметно меньше, чем у современных человекообразных, хотя и больше, чем у людей. Значит — решил известный антрополог Оуэн Лавджой, входивший в команду исследователей ардипитека, — гоминиды-самцы прокладывали путь к сердцу подруги не кулаками и клыками, а подарками и галантным ухаживанием.
Между прочим, даже у современных шимпанзе с их клычищами дама вполне может постоять за себя и дать достойный отпор, если кавалер ей не приглянулся. При этом неудачливый ухажер, как правило, подчиняется! В шимпанзином сообществе царят демократичные порядки, а случаи сексуального насилия крайне редки…
Джейн Гудолл, наблюдавшая шимпанзе в течение десятилетий, вспоминает только один случай «изнасилования» у шимпанзе, который описывает в своей книге «Шимпанзе в природе: поведение» так:
Однажды Гоблину удалось спариться с Гремлин, сломив ее сопротивление преследованием и яростной атакой (один из немногих случаев «изнасилования»; подобные попытки Гоблин предпринимал и в отношении своей матери). В трех остальных случаях Гремлин удавалось избавиться от Гоблина
{193}.
И далее:
В арнхемской колонии самки по большей части «решали сами, стоит ли им заниматься сексом»: если самка не была готова принять самца, то «этим весь вопрос и исчерпывался». Если самец настаивал, самка часто в конце концов прогоняла его, и на помощь ей нередко приходили другие самки
{194}.
