На носу судна, спрятавшись за прозрачным наблюдательным барьером, стоял снайпер. Базер знал, что его зовут Фостер и что раньше он не ладил с законом. Однако сейчас на этого парня у Базера ничего не было, а если бы и было, он конечно бы заткнулся. Качать права было не в его интересах.
— Чуть правее от нас в двух милях парусный катамаран, — сообщил сидящий у локатора лопоухий парень. Вид у него был совсем не представительный, однако с радаром и прочими приборами он обходился довольно умело.
— Парусный катамаран? — переспросил шериф, но лопоухий не стал ему отвечать, видимо считая обычным гостем.
— Да, — сказал капитан Кортнев, — есть в городе пара чудаков, которые держат такие лодки.
— А я бы такую не купил, — сказал шериф. — Заплатить деньги, а потом еще дергать за все эти веревки, как обезьяна какая.
— О, капитан, вижу сразу три маленьких метки, — сообщил лопоухий.
— Выбирай ближнюю, Берти.
Берти пощелкал клавишами и сказал:
— Одна из них ошибочная. Это оторвавшийся бакен…
— А другие?
— На два градуса правее что-то непонятное… Нужно смотреть.
— Нужно — значит будем.
«Вайтгофт» замедлил движение и пошел тише. Вскоре с правого борта показалось то, что Берти принял за отметку.
Источая ужасное зловоние, на песчаной отмели лежала туша морского зверя. Полусгнившая плоть была порезана тонким металлическим тросом, на который, по всей видимости, этого зверя и ловили.
— Глонтодонт, — с видом знатока сказал Берти.
— Откуда здесь глонтодонты? — усмехнулся шериф. Про жизнь глонтодонтов он ничего не знал, но лопоухий ему исправился, и Базер старался его поддеть.
— Вижу лодку, сэр! — внезапно закричал Берти, указывая не на экран радара, а на далекую, подпрыгивающую на волнах точку.
— Ага, это уже лучше, — сказал капитан и стал выводить судно на новый курс.
— Левее, левее бери! — стал советовать Базер. — А то уйдет!
— Нет, он теперь никуда не уйдет, — сказал Кортнев, давая двигателям полный газ. «Вайтгофт» затрясся от натуги и начал стремительно набирать скорость.
Сидевший на носу судна снайпер ожил. Он поднял с пола винтовку и стал готовиться к работе.
Проследив за его действиями, шериф невольно поежился. Ему совсем не хотелось становиться свидетелем убийства.
«В крайнем случае отлучусь в гальюн, чтобы все это произошло без меня», — решил он.
Расстояние до цели быстро сокращалось, и, чтобы подать Ландеру сигнал к остановке, капитан включил сирену.
Старенький «виккерс» начал сбрасывать обороты и пошел тише.
— Мне стрелять, капитан? — спросил по рации Форест.
— Здесь командую не я, а шериф Базер, — перекинул ответственность Кортнев и улыбнулся Базеру, как будто сделал ему одолжение.
— Стрелять не нужно, я его арестую, — вздохнув, сказал тот и, поправив фуражку, стал спускаться на палубу.
Когда он подошел к борту, яхта уже практически остановилась, а маленький «виккерс» покачивался возле нее.
Ландер, все еще одетый в гидрокостюм, сидел за рулем.
«Улика налицо», — подумал шериф и крикнул:
— Клаус Ландер, вы арестованы!
— О, это вы, шериф Базер? Заметив на поясе Ландера подводный пистолет, шериф сурово добавил:
— Никаких шуточек, парень! Встань и подними руки!
Клаус повиновался. Подошедший снайпер встал рядом с Базером и, прицелившись в Клауса, негромко сказал:
— Ну давай, легавый, командуй, и я это сделаю Шериф заколебался. Действительно, зачем устраивать игры? Один выстрел, и все закончится. Потом затопить лодку — и, что называется, концы в воду. Неожиданно догнавшая яхту волна отразилась от ее борта и подбросила «виккерс». Стоявший с поднятыми руками Ландер не удержался и свалился в воду.
— Ну ладно, Фостер, — решился Базер, — как всплывет — стреляй…
34
С трудом перевалившись через борт, Клаус плюхнулся в полузатопленный катер и несколько минут блаженно улыбался, осознавая, что имеет возможность немного отдохнуть.
Как только боль в мышцах немного прошла, он достал брезентовое ведро и стал вычерпывать воду. Эта работа немного его разогрела, однако костюм он решил не снимать, боясь, что на встречном ветру может снова замерзнуть.
— Ну, старичок, не подведи, — попросил он «виккерс» и утопил кнопку запуска. Мотор пару раз чихнул и завелся. Оставив его поработать вхолостую, Клаус достал из рюкзака защитные очки, надел их, а затем включил тягу.
Насидевшийся под водой катер почувствовал свободу и стремительно понесся на север, разбивая встречные волны в мелкие брызги.
Клаус планировал попасть в город еще до темноты. Что будет делать потом, он пока не знал и решил подождать реакции Солейн.
Думая об этой женщине, Клаус не испытывал к ней никакой ненависти. Она делала то, что считала нужным, а Клаус всего лишь старался выжить и нанести противнику максимальный урон. И хотя он осознавал, что существование в мирном обществе происходит по другим, не военным законам, его наемнические привычки, как ни странно, органично вписывались в жизнь большого города.
Для себя Клаус решил, что, если война с Солейн Гутиерос закончится, он снова отстроит свой дом. Слишком долго он ждал возвращения под его старую крышу и теперь, когда дома не стало, чувствовал себя по-настоящему осиротевшим.
Постепенно усталость давала о себе знать, и Клаус впал в оцепенение, позволявшее ему вести катер и одновременно отдыхать.
Так, преодолевая километр за километром, он ненадолго приходил в себя и снова погружался в полудрему. Иногда у горизонта появлялись суда, но они следовали по своим делам и не представляли никакой опасности. По мере приближения к Эль-Гео их становилось все больше.
Спустя несколько часов непрерывной скачки по волнам Клаус увидел появившиеся из туманного марева небоскребы. Он с облегчением вздохнул и подумал, что пора снимать костюм, но неожиданно заметил мчавшийся наперерез быстроходный «вайтгофт».
На случай, если это не за ним, Клаус взял чуть правее, но на судне-перехватчике заревела сирена, и это означало, что Клаусу следовало остановиться.
Пришлось заглушить двигатель.
Катер проплыл по инерции еще немного и почти уткнулся в борт подошедшего судна.
«Вайтгофт» замолотил винтами, отрабатывая задний ход. На его палубе появился знакомый Клаусу шериф Герберт Базер. Рядом с ним встал еще один человек с винтовкой. Он наставил ее на Клауса и смотрел на него, как настоящая бойцовая собака — тупая и скорая на расправу.
— Клаус Ландер, вы арестованы! — выкрикнул полицейский.
