— Я вижу, ты совсем не переживаешь из-за неудачи, — заметил Рене, когда они после душа сидели у электрического камина.
— Никакой неудачи нет, Жак, — возразил Удо. — Мы с тобой живы и послезавтра снова отправимся в гости к Джимми в сопровождении всего флота старика Эрнандо. У нас будет больше шансов… А вот если бы мы сейчас плавали между сваями форта, вот это была бы неудача.
— Ты мастер успокаивать, Удо.
— А ты слишком нетерпелив. Неужели думал, что два миллиона кредитов упадут в руки сами?
— Честно говоря, были такие мысли, — невесело усмехнулся Рене. — Достань бутылку вина, что ли. Из погребов мадам Гутиерос.
— Сейчас согреется еда и я принесу вино. Кстати, ты заметил, что за стальная девица была рядом с внучкой старика Эрнандо?
— Заметил, — кивнул Рене. — Глаза ее мне не понравились.
— Вот-вот, и Джимми она знает в лицо. Откуда?.. С кухни послышался зуммер электропечки, и одновременно с ним раздался негромкий стук в дверь.
— Впускай гостей, а я пойду принесу ужин, — сказал Галлауз и, поднявшись, пошел на кухню.
Рене отворил дверь и почти не удивился, увидев Люцию и высокую девушку, которую они с Удо только что обсуждали. Рене вспомнил, что ее называли Одри.
— Какая удача! — воскликнул Жак. — Две самые красивые женщины постучались в дверь к жалким неудачникам… Удо, у нас гости!
— И снова вы не одеты, Жак, как и в прошлый раз, — сказала Люция.
— Я не виноват, мисс, что вы выбираете такие моменты.
С подносом в руках появился Галлауз.
— Привет, Удо, — поздоровалась Люция. — Знакомьтесь ребята, это Одри.
— Очень приятно, мисс Ленокс, если не ошибаюсь, — улыбнулся Рене и протянул Одри руку. Слегка пожав ее натренированную ладонь, он посмотрел гостье в глаза, однако та поспешно их опустила.
— Сейчас я принесу вино вашей матушки, Люция, «Жеман де Фьера».
— Это нектар для избранных, — подтвердил Рене, поглядывая на Одри.
Галлауз принес бутылку, открыл ее и, расставив бокалы, стал разливать вино.
— Лучший тост — короткий, — сказал он. — За нашу встречу… Все выпили.
— Мне нравится. Вино хорошее, — похвалила Одри.
— А Люция утверждает, что его делают из отбросов.
— Насколько я понял, Одри, вы пришли поговорить о Джимми? — напрямую спросил Рене.
— Почему вы так решили?
— Потому, что на сегодня это главная тема, — ответил за напарника Галлауз. — Но в любом случае разговор нужно начинать с вас, мисс Ленокс. Как познакомилась с Джимми Люция, мы знаем, а какова ваша история?
— Я работала в Форт-Абрахаме под руководством Клауса Ландера, которого вы называете Джимми. Кстати, почему?
— Мы служили с ним почти три года. Война на Близнецах — слышали о такой?
— Да, приходилось слышать, — кивнула Одри.
— Так вот, мы все вместе воевали в рядах армии Юнитара.
— И потом вы что-то не поделили?
— Нет, мисс Ленокс, — ответил Рене. — Мы, как и вы, работаем исключительно за деньги. Ничего личного против Джимми у нас нет. Еще вина?
— Немного, если можно.
— А вам, Люция?
— Как и Одри — немного.
Жак налил гостьям, а остатки разлил себе и Галлаузу.
— А в армии Юнитара вы были… истребителями? — задала Одри главный вопрос.
Рене и Галлауз не торопились отвечать и спокойно допили свое вино.
— Откуда такое предположение? — вопросом на вопрос ответил Рене.
— Я чудом убралась из форта, потеряв всех своих людей меньше чем за две минуты. И все это сделал Клаус, которого вы называете Джимми и утверждаете, что служили вместе с ним.
— Вы решили, что он был истребителем?
— Я в этом просто уверена, — категорично заявила Одри.
— Что ж, мисс Ленокс, вы не ошибаетесь. Джимми Зедлер, или, как вы его называете, Клаус Ландер, был лучшим истребителем. В армии Сореса его боялись и знали буквально все. Случалось, Джимми приносил по пятьдесят медальонов за ночь, и его опасались даже сослуживцы. Военачальники армии Сореса предлагали своим истребителям миллион за поимку или уничтожение человека по имени Черный Пес, Мистер Смерть, Спокойной Ночи. У него было много прозвищ.
— Я тоже стану истребителем! — громко заявила Люция, что вызвало улыбку у присутствующих. — Что, не верите?! — Ну почему не верим, Люция? — миролюбиво сказала Одри. — В тебе есть все, что для этого нужно. Дело только в небольшом везении, однако при доходах твоей матери ехать на войну вовсе не обязательно.
— Нет, сидя на маминых деньгах, я ничего не узнаю об этой жизни. И потом, ни ты, ни Удо, ни Жак — никто из вас не занимается этой работой только из-за денег, ведь так? — Щеки Люции горели ярким румянцем, и от этого она более походила на ребенка, чем на взрослого человека.
— Я работаю только из-за денег, — сказал Галлауз и поднял руки, словно сдаваясь. — Получу свои деньги и буду жить тихо.
— Кстати, а откуда такой экстравагантный способ доказательств? — задала вопрос Одри. — Я имею в виду голову, конечности.
— Так захотел клиент, — сказал Рене.
— Видимо, он не совсем нормальный либо очень сильно ненавидит Клауса Ландера. У него личные счеты?
— Слишком много вопросов, Одри, — заметил Галлауз. — Слишком много. Давайте я принесу вам еще вина, а то складывается впечатление, что вы сознательно собираете информацию о нашем контракте.
Одри сдержанно улыбнулась и сказала:
— А кто говорит о соперничестве? Просто у меня свои счеты с Ландером и я могла бы быть вам полезна.
— У вас под курткой бинты, мисс Ленокс, вы еще не совсем здоровы, — заметил Галлауз. — Едва ли вы сумеете принять участие в походе.
— Нет, я уже практически в форме.
— Да, — подтвердила Люция, — сегодня утром она посадила меня на плечи и присела двести раз. Вот так!
Разговор постепенно перешел на спортивную тему и больше не касался Клауса Ландера. Посидев еще немного, гости попрощались и ушли.
Когда дверь за ними закрылась, Рене повернул замок и сказал:
— Эта накачанная сучка желает часть нашего пирога.
— Я понял это, — кивнул Галлауз. — Нужно ее убрать. Такая просто так не отстанет.
118
Последние двое суток Клаус провел на военных объектах форта.
Он посещал заграждения на болотах в восточном порту, следил за минированием стоявших на мели судов, забирался под причалы, где готовились контратакующие группы «морских загонщиков». Каждые два часа во внутреннюю бухту садились самолеты-разведчики, и пилоты докладывали о передвижении противника.
