– Утверждаю.
– Ты врешь. Когда я увидел тебя впервые, ты находилась без сознания. Значит, не могла меня гипнотизировать. Но ты уже тогда мне понравилась. Вот.
– И что из того, что понравилась? И ты сразу же решил меня спасти любой ценой?
– Ну-у, об этом я тогда не думал… Я просто подумал…
Он не мог вспомнить, когда впервые решил, что обязан помочь лесовичке. Но, судя по всему, произошло такое не сразу. Получается, в этом она все-таки была права.
– Ну вот видишь, – сказала Глаша, – ты сам все понял. Не ломай голову, просто поверь мне. Да и зачем мне тебе врать? Куда проще было бы держать тебя в неведении.
– Ничего я не понял, – упрямо возразил старшина. – Если у тебя такие способности – почему не сбежала раньше?
– Потому что это не так легко сделать. Я не могу заставить человека подчиняться щелчком пальцев. Для начала мне необходимо войти в его сознание, как бы настроиться на его волну. Кроме того, сбежать из Капитолия не так-то просто. Мало кого-то загипнотизировать – надо ведь еще выбраться через ваши посты. Но я не могу загипнотизировать сразу всех караульных. Поэтому ждала подходящий момент. Да и…
– Что?
– Знаешь, выбраться из Капитолия – это еще не означает спастись. Кругом одни развалины и мутанты. А мне некуда идти. Совсем некуда! – она повысила голос. – И все из-за вас, сволочей! О, как же я вас ненавижу, капитолийцев!
Она сжала кулаки и потрясла ими в воздухе.
«Вот о чем она точно не врет, так это о своей ненависти, – подумал Латыпов. – А все остальное можно считать совпадением. Она ненавидит нас всех и не хочет принимать от меня помощь. Ну да, проще считать меня злодеем, чем нормальным человеком с душой и сердцем. Вот почему она сочинила о своем гипнозе. Да, это похоже на сумасшествие. Хотя…»
– Чувствую, что не веришь, – сказала девушка. – Знаешь, это твое дело. Может, мне тебя загипнотизировать? Ну, чтобы ты убедился?
– А как я смогу это сделать?
– Ну, этот несложно. Например, я заставлю тебя отрубить себе палец. Когда внушение закончится, ты ничего не будешь помнить. Но одним пальцем у тебя станет меньше.
– Издеваешься?
– Вовсе нет. – Она хохотнула. – Так что, попробуем?
– Не надо, – сказал Латыпов, опасливо косясь в сторону лесовички. Вот ведь черт! А вдруг она не врет? Интересно, тактический шлем защищает от такого воздействия? От гипноза шамов немного защищает.
– Да ты не бойся, – сказала девушка, словно подслушав его мысли. – Если хочешь обезопаситься – не смотри мне в глаза, и все. Как видишь, я ничего от тебя не скрываю.
– Почему? Ты же сказала, что мы враги.
– Да, враги. Но мне не хочется тебя обманывать. Кажется, ты честный парень. И к тому же действительно пару раз спас меня от смерти. Хотя один должок я тебе уже возвратила.
– Это ты о чем?
– Об этом лысом уроде, который чуть не размазал тебя чугунным люком. Разве ты ничего не заметил?
«Да нет, заметил, – подумал старшина. – Как уж тут не заметить, когда так воняло паленой шерстью? И вот это на самом деле выглядело очень подозрительно».
– Хочешь сказать, это ты его подпалила?
– Да.
– Каким образом?
– Сама толком не знаю. Но иногда от моего взгляда загораются вещи. Человеческое тело – тоже.
– Врешь ты, – заявил Латыпов. Но без уверенности в голосе – скорее из упрямства. – Вон видишь – старая коряга лежит? Попробуй ее поджечь.
– Даже не буду – просто так не получится. Мне надо сильно разозлиться, буквально выйти из себя. Вот тогда это происходит. Но я не могу разозлиться ни с того ни с сего.
– Понятно. Брехать ты мастерица. А вот на деле…
– Ты не переживай, – сказала Глаша. – Думаю, очень скоро ты меня разозлишь. И тогда я тебе обязательно что-нибудь прижгу, капитолиец.
Старшина промолчал. Ему очень не хотелось верить заявлениям лесовички. Уж лучше считать ее сумасшедшей, чем этим самым… ага, псиоником. Но следовало признать, что некоторые события с трудом поддавались привычным объяснениям. А то, что произошло с лысым мутантом, и вовсе не укладывалось в голове.
Кроме того, Егор, наверное, не просто так обозвал Глашу ведьмочкой. Ох, не зря говорят в народе, что не бывает дыма без огня. Так что же делать?
– Так что будем делать, Сергей? – спросила лесовичка. – Уже совсем темно. Тебе не кажется, что нам пора где-то укрыться?
– Кажется. Только ответь мне на один вопрос.
– На один – пожалуйста.
– Ты по-прежнему хочешь меня убить?
– Честно?
– Честно.
– Если бы я могла, то убила бы всех капитолийцев. По крайней мере, всю вашу Элиту и солдат. Но могу обещать, что тебя я не трону.
«Пока не трону, – закончила Глаша про себя. – Глупо убивать лягушку, на которой переплываешь через реку. Тем более лягушку по имени Сергей».
Глаша, как и ее сестра Алена, верила в Провидение. В этом она походила на свою бабушку Нину, некогда изгнанную из общины за паранормальные способности. И, по слухам, сгинувшую бесследно на северо-западе Зоны Москвы.
Глава четыре
УПЫРИ
Как Тимур ни вглядывался и ни вслушивался в сгущавшиеся сумерки, появление шамов все равно застало его врасплох. Два плюгавеньких упыря выросли перед ним словно из-под земли, настолько неожиданно, что он инстинктивно схватился за рукоять меча. И тут же не столько услышал, сколько ощутил негромкое шипение, трансформировавшееся в слова уже непосредственно у него в голове:
– Стоять, хомо! Иначе – смерть!
Тимур послушно замер, даже не пытаясь реагировать. Лишь отметил, как прав был Егор, посоветовавший упредить мутантов о своем появлении. Иначе бы его прикончили в два счета, не замарав рук – шарахнули бы по мозгам импульсным разрядом, и готово. На то они и шизики, как называл их покойный Михей.
Нет, что ни говори, а опасней ночных охотников, чем шамы, в природе не существует. А все потому, что любой мутант, зверь и биоробот в темноте полагается, в основном, на слух и обоняние; ну и на зрительные рецепторы, разумеется, если обладает возможностями видеть в темноте. И только шамы способны чувствовать приближение живого существа по активности головного мозга, даже если оно находится за стеной, не издает ни единого звука и совершенно не пахнет.
Вот почему Тимур еще на подходе к логову «мозгоправов» начал мысленно твердить одну и ту же мысль: «Я Тимур, иду к Руго, у нас с Руго договор. Я Тимур, иду к Руго, у нас с Руго договор». Твердил, как заклинание, и оно, кажется, сработало, послужив чем-то вроде пароля.
Остановившись после команды, Тимур, наконец, разглядел караульных – да и то лишь потому, что они выступили из густой тени деревьев, как будто материализовавшись из воздуха. Низкорослые, одетые в драные халатики, шамы совсем не производили впечатления опасных противников, если бы не висевший на шее одного из них автомат «шмайсер». Второй «шизик» был вооружен короткой шпагой с клинком типа «колишемард» – широким у основания и узким, как стилет, в остальной части.
