– Ну как же мне не знать об Ижабе? – Пуго хохотнул. – Я ведь, почитай, с самого начала за тобой следил – с того момента, когда ты в становище полез. Кстати, ловко ты с кровососами расправился, я и глазом моргнуть не успел. Как тебе удалось?
– Сам не знаю, – сказал Тимур. – Так ты следил за моими передвижениями? И что – мысли читал?
– Не столько читал, сколько почитывал, хомо. Я ведь и так неплохо знаю, что в твоих мозгах творится… Да, забавный ты парень. И не дурак, надо заметить. Ловко ты Ижаба расколол, он едва не сознался.
– Так это ты его убил?
– А кто же еще? Влепил ментальным разрядом, и готово.
– Он ведь мне об Алене сообщить хотел.
– Намекаешь? – Шам захихикал. – Да ты спроси прямо, где твоя самка. Я ведь понимаю, что ты из-за нее испереживался весь.
– Вот и спрошу, – пообещал Тимур, машинально опуская ладонь на эфес меча. – Где ты ее запрятал, сволочь?
– Ай-яй-яй, как невежливо. – Пуго неодобрительно покачал головой. – Не забывайся, хомо. А то рука вмиг отсохнет.
Тимур убрал ладонь с эфеса и уже спокойней спросил:
– Так где Алена? Это ты ее запрятал, верно?
– Верно.
– Зачем?
– Чтобы заманить вас в ловушку. Я узнал, что вы заявились искать свою самку. Ну и решил вас поймать на живца, так сказать. – Пуго с пижонством щелкнул тоненькими, как у ребенка, пальчиками. – И вы поймались. Кстати, ты в курсе, что твоего дружка прикончили дампы?
– Какого еще дружка?
– Не придуряйся, хомо. Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю, – о Егоре.
– Я не знал, что его убили, – опустив голову, произнес Тимур.
– Вот как? Теперь знаешь. Он сунулся в подземелье, а там его уже поджидали «мусорщики» – по моей наводке. Ну и прикончили, конечно. Хотя дрался он отчаянно. Вместе со своим этим, как его… – Шам махнул лапкой в сторону дверного проема. – Ага, Кысом. Честно говоря, я не ожидал, что вам удастся выследить Алену. Молодцы.
– Так где она?
– Здесь. – Пуго показал на топчан в углу комнаты.
– Здесь? – переспросил Тимур, непроизвольно делая шаг в сторону топчана. – Я не вижу никого.
– Стоять! – пискнул «трехглазый», слегка надув щеки. – Не надо лишних телодвижений, хомо. А то я сегодня нервный.
– Я всего лишь хотел убедиться…
– Скоро убедишься. На нее сейчас накинуто одеяло.
– Но она жива?
– Не беспокойся. – Шам плотоядно усмехнулся. – Зачем раньше времени убивать жертву? Свежая, теплая кровь из вены живого хомо куда вкуснее, чем из вены умершего. Так что время Алены еще не наступило. Как говорили древние – всему свое время. Есть время рождаться и время умирать. Впрочем, это слишком мудрено для тебя, примитивный хомо.
– Сволочь ты, Пуго, – процедил Тимур. От злости у него сводило челюсти. – Кровосос поганый. Может, я и примитивный, но не пью чужую кровь.
– Ну и зря. Очень полезная штука, бодрит, масса витаминов… Забыл тебя предупредить. Ты тоже нынче умрешь, вместе со своей самкой. Прости, ничего личного. Но так сложились обстоятельства – сегодня у меня намечается грандиозный праздник. А какой праздник без свежей кровушки? – Пуго потер худенькие ладошки. – М-да, под утро стало холодать, не пора ли нам… Кстати, ты зря бубнишь про себя «Руго – помоги». Он тебя не услышит.
– Почему?
– Потому что давно мертв.
– Мертв? – недоверчиво переспросил Тимур. В первое мгновение новость ошарашила его. Но следовало признать – она объясняла многие нестыковки и странности. – Мертв? Как это случилось?
– Интересуешься?.. Вынужден тебя разочаровать – подробностей ты никогда не узнаешь. Но если вкратце… – «Трехглазый» напыжился и выспренно заявил: – Я победил Руго в поединке один на один. Он, конечно, отчаянно сопротивлялся. Если бы ты мог охватить события своим куцым разумом, ты бы понял, что это была битва титанов.
Но вам, хомо, подобного не постичь. Вы – всего лишь расходный материал. Скоро Люм со своими бойцами разделается с остатками дампов, и мы устроим грандиозное пиршество. Ты там тоже поучаствуешь со своей самкой – в качестве главного блюда.
Шам ехидно засмеялся.
– Очень смешно, – сказал Тимур. – Просто животики надорвешь. Ты упомянул Люма. Я правильно понял, что этот недоносок на твоей стороне?
– А на чьей же стороне ему еще быть? Толпа всегда на стороне победителя. – Пуго засунул ладошку за отворот халата и, выставив вперед тощенькую ножку в штанине «а ля кальсоны», продекламировал: – Я памятник себе воздвиг нерукотворный… Наглец ты, хомо. Люм, конечно, недоносок. Но ты по сравнению с ним просто ходячий мертвец.
– Слышь, ты, памятник. Если я мертвец, то чего ты выкаблучиваешься передо мной? Убил бы уже давно, и дело с концом.
Тимур произнес это со злостью, вызванной ощущением полного бессилия. Он не боялся смерти, привыкнув воспринимать ее как неизбежность. Но бесило то, что Пуго уже похоронил его и Алену, заранее расписав роли в своем представлении.
И не сделать ведь ничего! Можно, конечно, выхватить меч, нарываясь на гибель. Но не факт, что упырь сразу тебя прикончит. Скорее всего, устроит медленную смерть, чтобы растянуть удовольствие. Вот уж влип так влип!
– Я вижу, ты торопишься умереть, хомо? – с издевательской интонацией пропищал мутант. – Странное желание. Я слышал, что хомо очень любят жизнь.
– Смотря какую жизнь. Мой отец говорил – лучше умереть стоя, чем жить на коленях.
– Очень глупая мысль. Чем плоха жизнь на коленях? Не понимаю, бред какой-то.
– И не поймешь, утырок. Для этого надо иметь гордость. А она есть только у людей.
– Гордость, говоришь? – Пуго хихикнул. – Как же, слышал. Человек – это звучит гордо. А еще я слышал, что ваши ближайшие родственники – голозадые павианы. Хи-хи… Так ты у нас гордец и хочешь умереть стоя?
– Хочу, ублюдок. Не веришь – проверь.
– А вот не дождешься, хомо. Лично я никуда не тороплюсь. Хе-хе… Знаешь, сначала я хотел тебя быстренько прикончить – за последнее время ты доставил мне изрядные хлопоты. Но потом передумал. В нашей жизни так мало развлечений. Поэтому я решил немного понаблюдать за тобой и твоими приятелями. Получилось забавно – почти как блокбастер посмотреть.
– Не знаю, чего ты там смотрел… – угрюмо отозвался Тимур. – Но, помяни мое слово, сдохнешь ты, как последняя крысособака. И очень скоро.
– Тоже мне, прорицатель, – нахмурившись, прошипел Пуго. – С чего ты взял?
– Интуиция подсказывает. Такие засранцы, как ты, долго не живут. Сколь веревочке ни виться, конец все равно настанет.
– Это что, пословица? – Шам скривился. – Надо запомнить – век живи, век учись. А вообще-то ты прав – наш разговор затянулся. Я чувствую, что уже скоро рассветет, а жертвоприношение должно состояться на восходе солнца. Так что… Сейчас я парализую твою волю, отмороженный хомо. Но напоследок сообщу, что произойдет дальше… Мне пришла в голову интересная идея. Ты сам, лично, четвертуешь свою самку – после того как мы выцедим из нее всю кровь. Мне кажется, получится забавно… А убивать тебя я пока погожу. Поживешь какое-то время рабом. Будешь чесать мне пятки, хи-хи…
