– Тимур – это Тим, – подсказала мохначка. – Я догадалась. Мэри умная.
– Тимур – это Тим, – пробормотала старуха. И замолчала, опустив голову на грудь.
Нави умирала и чувствовала это. Она была очень стара и больна. Настолько стара, что давно перестала считать прожитые годы. И понимала, что может умереть в любой момент. Однако все же рассчитывала дожить до того дня, когда свершится Пророчество и состоится схватка между Зверем и тем, кто способен его победить. Нави очень хотелось увидеть эту схватку или хотя бы узнать ее результат. Но Провидение распорядилось иначе.
Когда несколько дней назад на их убежище напали потолочники, посланные Якубом, Нави удалось спастись. Она предвидела нападение и заранее подготовила ловушку – посадила в кресло чучело в своей одежде, в нужный момент подожгла бикфордов шнур и ускользнула через запасной выход. Но она не рассчитала своих сил, того, что очень медленно ходит. И когда порох взорвался, она находилась слишком близко к месту взрыва. В результате ее придавило камнями. А один тяжелый камень упал на грудь.
Нави умерла бы прямо там, в подземелье, если бы не верная Мэри. Она откопала ее, вытащила на поверхность, оказала первую помощь. А потом оттащила туда, куда велела Нави. У той было предчувствие, что именно сюда явится Тим – юноша, помеченный смертью, с которым она так и не договорила до конца.
Но, видимо, она ошиблась. Ведь предчувствия далеко не всегда оправдываются, потому что никому не дано предвидеть будущее. Никому.
– Нави, что с тобой? – обеспокоенно произнесла Мэри.
– Со мной? – Старуха с трудом приподняла голову. – Со мной – все в порядке… Так, как и должно быть… Мне не дождаться Тима… даже если он… и появится… здесь. Передайте ему… Якуб готовит… Капитолий… потолочники… Зверь… бойтесь Зверя… смерти… Тим… Мэри, помоги Тиму… взрывчатка…
– Нави, не умирай! – в отчаянье воскликнула мохначка.
– Не плачь, – пробормотала старуха. – Мы еще встретимся… обязательно… встретим…
Она уронила голову и замолчала. Мэри, опустившись на корточки, закрыла лицо ладошками и тоненько заскулила, как побитая собачонка. Латыпов тоже чувствовал себя не в своей тарелке. И лишь Глаша внешне не выказала никаких эмоций. Поглядела по сторонам и деловито спросила:
– Сергей, у тебя есть в мешке факел?
– Есть.
– Зажги его, и мы поищем сумку отца. А то свеча почти прогорела.
– Сейчас.
Старшина снял вещмешок и, положив его на стол, раскрыл горловину. Достал факел с короткой рукояткой. В этот момент Глаша наклонилась к уху Латыпова и прошептала:
– Я вот все думаю. Ты что, сегодня меня от пуль пытался заслонить, когда эта дуреха в нас палить начала? Или случайно так вышло?
– Как хочешь, так и думай, – буркнул Сергей. – Пусть будет случайно. Ты же не веришь, что я тебя люблю.
– Не верю.
– Зря. Могла бы и поцеловать. А то бы валялась сейчас с пулей в голове.
– Даже не надейся, капитолиец, меня разжалобить. Давай, зажигай факел…
* * *
Тимур и Алена добрались до шлюзовой башни к полудню, не встретив по пути ни одного мута. Судьба словно возвращала им долги за жестокие испытания, которые сама же и обрушила на их головы. И день, словно на заказ, выдался ясным и теплым. Редкие перистые облака почти не мешали солнцу, лишь изредка перекрывая его лучи прозрачной тенью. Пока Тимур осматривал башню изнутри, Алена сидела на траве около нее и глазела по сторонам.
Отсюда, со склона Канала, открывался хороший вид на окрестности – Тушинский лес, Стадион, Волоколамское шоссе. Внимание девушки привлек здоровенный биоробот, неподвижно торчавший рядом с эстакадой. «Не иначе как «Чинук», – подумала Алена. – Вон, боевой отсек какой огромный. Такой как саданет из всех калибров, так целый взвод зараз положит. Но этот био, похоже, сдох давно».
Размышления прервал Тимур, появившийся из дверного проема башни. Подойдя к девушке, он сказал с нахмуренным лицом:
– Нет тут, конечно, никого. И, судя по слою пыли, не было давно. Впрочем, я особо и не наделся.
– Думаешь, позже появятся?
– Если честно, я вообще не надеюсь на то, что у Сергея что-то получится. – Тимур тяжело вздохнул. – Беспокоюсь я за него. В Капитолий в одиночку соваться – это, считай, верная смерть. Я предлагал ему подождать, пока мы тебя освободим. Чтобы потом уже вместе Глашу выручать. Но он и слушать не захотел. Нет, говорит, пойду сейчас, иначе поздно будет. Я должен ее спасти, и все. Как заворожила эта Глаша его. Что, такая красивая?
Алена хмыкнула.
– Даже и не знаю, что сказать. Уж точно не дурнушка.
Тимур помолчал, с прищуром поглядывая на девушку, и вдруг спросил:
– Хотел у тебя поинтересоваться. Мне показалось, что твой брат почему-то Глашу недолюбливал. Это так? И ведьмой почему-то называл. Вернее, ведьмочкой. Почему?
– …Зачем тебе это? – Алена отозвалась после паузы. – Егор погиб. Зачем прошлое ворошить?
– Я не только из-за Егора спросил. Из-за Глаши тоже. Она ведь все-таки твоя сестра, пусть и двоюродная.
– Вот ты о чем, – протянула девушка. – Ну, коль на то пошло… Глаша, она не вполне обычная. Скорее наоборот. Еще подростком у нее стали проявляться… хм, некоторые особенные способности. И первым их, скажем так, испробовал Егор. Они однажды шли вдвоем по лесу, и Егор хлопнул Глашу по попе. Так, в шутку. Но Глаша разозлилась. И так на него глянула, что обожгла кожу на груди. У него с тех пор ожоги остались. Оставались, вернее, – нахмурившись, закончила девушка.
– Ничего себе глянула, – вырвалось у Тимура. – А дальше что?
– Дальше? Дальше Егор рассказал об этом нашему отцу. Тот пошел к Еремею. Тот, понятно, испугался. Переговорил с Глашей, объяснил, чтобы она держала в руках свои эмоции. Это ведь чревато, когда подобные способности проявляются. Для кого-то талант, а для кого-то… Люди могут подумать, что это следствие мутации. Если бы в общине узнали о способностях Глаши, могли ее изгнать. Как бабушку…
Алена осеклась.
– Какую бабушку? – быстро спросил Тимур.
– Бабушку?.. А-а, жила у нас когда-то в общине одна старуха… Я это так, к слову. Я о другом хотела сказать.
– Давай, говори.
Тимур решил не допытываться дальше. Кое-что ему и так стало ясно. А в подробности он решил не вдаваться. Не время было сейчас вдаваться в подробности. Ну, бабушка… Знавал он одну подозрительную бабушку. Но ведь бабушка – не внучка.
– Я о карте Еремея, – сказала Алена. – Ты мне рассказывал, что его труп так и не нашли. Но этот твой просветленный нео Иван видел останки неопознанного тела. Так?
– Так.
– Сдается мне, что это останки Еремея. Может, и карта до сих пор где-то в подвале лежит? Она бы нам сейчас здорово пригодилась. Это далеко, то место?
