— Что у вас за артефакты? — спросил не оборачиваясь Лука. — Отойдите подальше, мешает.
Сагитай сделал знак, и все отошли на три метра.
— Еще дальше, — потребовал зомби.
— Лука, давай без фокусов, мы же договорились, — предупредил боец, но тем не менее показал всем отойти еще на пару метров.
Охрана начала отходить еще, и как только отходя преодолела первый метр, перед Лукой полукругом, черной волной начал скручиваться и умирать пшеничный колос. Черная волна опустошения двигалась практически беззвучно и неотвратимо. Растения чернели и падали, словно от дикого жара невидимого огня, без дыма и искр. Лука пошел дальше, простирая руки над чернеющим пространством. Один из бойцов не выдержав, непроизвольно ругнулся, но тут же прикусил язык. Их предупреждали, что эти зомби, а точнее колония вирусов питается только так, но впервые они увидели это все своими глазами, а встроенные видеокамеры уже передавали это на экраны больших мониторов. Черное пятно, которое начиналось от начала поля стало прямоугольным, по мере того как Лука проходил дальше. Пройдя пару десятков метров он насытился, остановился и снял очки, глядя на золотистое поле пшеницы, ласковое солнце и слушая безмятежно поющих в высоте птиц, так разительно контрастирующих с леденящим душу воем кровососа который услышит всякий кто несколько дней побудет в Зоне. Никто не решался подходить к нему сейчас, только Яков положил обе ладони на рукояти пистолетов и опустив подбородок следил за каждым шагом объекта. Еще через мгновения Лука снова одел очки и развернувшись пошел обратно. Черная труха, облачками пыли оседала на его обуви.
— Я закончил. Пошли.
В транспорт погружались в обратном порядке, разве что люди были подавлены и откровенно говоря боролись с холодной рукой страха, пытающегося пробраться к ним под рубашку и сдавить ледяным холодом сердце. Время было помолиться за них самих, за тех людей, которые оказались в пределах досягаемости Братства, за тех кого эта зараза превратила в таких же противоестественных жизни существ. Единственное что защищало их сейчас, лучше веры и молитв это выкупленный за немалые деньги у группировки «Свобода» собранные в кустарных условиях артефакты «муха».
После того как автобус с машинами сопровождения снова выехали на асфальт и продолжили путь, на место их остановки приехала другая машина с военными номера. Из нее вышли люди в белых, одноразовых комбинезонах, одни были с распрыскивателями дезинфицирующей жидкости, другие вооруженные колбами и рулетками замеряли пройденный Лукой путь, ширину и длину пятна, копали ямы метр на метр прямо в поле, собирая грунт и черную труху в стеклянные колбы и алюминиевые бюксы.
Глава 12. Москва
Плавно покачиваясь на неровностях, иногда притормаживая перед ямами колонна шла на Москву. Бойцы не спали. Очевидно что тут не обошлось без армейской химии, но такова была их работа. То что они везли и конвоировали только внешне напоминало человека и все меры предосторожности, которые были предписаны и принимались ими были оправданы.
Лука просил к остановке приблизительно через каждые сто километров хода. В этой просьбе ему не отказывали. Он выходил, умертвлял в черное предоставленный ему участок, немного стоял отдыхая и осматриваясь, и после садился на свое место. Бойцам было сложно говорить о чем-либо в его присутствии. Сама суть этого существа, которая проявлялась при его вылазках, была настолько противоестественной, что не позволяла расслабиться и отвлечься от страшных мыслей. Что будет, если их не остановить? Что будет если ученые не смогут остановить этот вирус, превращающих людей в чистых вампиров жизни? Что делать остальным бойцам, которые вынуждены охранять новую карантинную зону юго-западнее Чернобыльской Зоны? Ведь на всех бойцов внешних сил совершенно точно не хватит самодельных «мух» производства двух сталкеров, двух парней, еще почти подростков, чей талант и чутье сейчас обеспечивают сохранность их жизней. Но думы, думами, а время шло и солнце, прошедшее свой зенит уже клонилось к закату. Трассу для колонны освободили перекрыв движение и таблички с надписями Е101, иногда появляющиеся среди заполонивших все рекламных билбордов, а также указатели населенных пунктов, таких как Внуково, Мешково, Картмазово показывали, что они действительно приближаются к Москве. Лука не выходил уже два часа, поскольку в такой близости от Москвы плотность населенных пунктов была слишком высока. Бойцы знали что ему уже давно пора было выйти, но строго выдерживали предписание. Наконец он не выдержал.
— Мне хотя бы на пять минут выйти… — негромко попросил он.
— Не положено Лука, потерпи, — ответил Сагитай.
Автобус снизил ход. Идущая спереди машина включила сирену. Приостановленное движение, прижавшиеся к борту автомобили и общественный транспорт, срочно растащенные в стороны сотрудниками ДПС, несмотря на возмущение людей несколько машин, участниц ДТП, преграждавших дорогу. Левый поворот на МКАД. Лука заметно осунулся. Протекавшие в нем процессы, в которых задействовалось все внимание, новые для него картины, виды и ощущения требовало больших энергетических затрат. Он и сам не подозревал как быстро уходят силы когда он вспоминает, сопоставляет, читает все что было для него новым. А новым для него было все, начиная от автомобилей, до красавиц и слоганов на билбордах. Для него, как для человека частично умершего в далеком тысяча девятьсот восемьдесят шестом году такое обилие информации было огромным переживанием, и на обработку этой информации, на совладание со своими инстинктами и призывающими к действию рефлексами он тратил уйму сил и энергии. Вот и сейчас, никогда не уходящий надолго голод требовал свое, вызывая мелкую дрожь пальцев рук, грозящую перейти в судорожные движения и спазмы.
Автобус тем временем свернул на Можайское шоссе, где вынужден был притормозить из-за психанувшего водителя старенькой ауди, решившего перестроиться пользуясь тем, что все остальные машины замерли. Его тут же прижал стоявший на стреме патруль и через громкоговоритель, не стесняясь обложил матом. Очевидно приоритет этой колонны был максимален. Конвой уже шел по Кутузовскому и пройдя по развязке вышел на третье кольцо. Голод был не стерпим, Луку начинало трясти.
— Вы меня мертвым довести хотите что ли? — спросил он сквозь зубы, тщетно подавляя дрожь и начинающиеся судороги.
Сагитай и без того видел что дело плохо. Встроенная в его шлем камера передавала картинку командующему центру, старшие офицеры которого ясно видели, что состояние единственного, кто может им помочь приближается к критическому. Боец внимательно прислушивался к тому что говорили ему по внутренней связи. Он встал, приблизился к Луке и аккуратно снял с него очки и маску. Глаза пораженного были полуприкрыты, лицо заострилось как после сильной голодовки, он и в общем стал выглядеть суше, худее. Пигментированная, йодного цвета кожа просвечивала черными сетками сосудов. Лука без сил запрокинул голову назад и казалось потерял сознание.
— Он сейчас концы отдаст, — тихо сказал боец. Затем прислушавшись к голосу командующего потрепал зомби за плечо. Лука открыл глаза, в которых было голодное безумие, которое он сдерживал силой воли. — Река подойдет?
