— Все в порядке, просто нервы, — пробормотала я, стараясь дышать глубже. Уже два месяца, с самого приезда в Лондон, меня постоянно мучила тошнота. Я полагала, что это от страха. Только сегодня я наконец решилась отправиться на прослушивание в театр вместо того, чтобы с толпами туристов шататься по Трафальгарской площади.
— Может, ты съела несвежее карри? Или у тебя грипп? — Соседка опасливо отодвинулась от меня. — У моей сестры такое было в начале беременности…
— Со мной все в порядке! — рявкнула я и сглотнула: тошнота накрыла меня с новой силой.
— Ну хорошо, — проговорила девушка. — Я пойду… повторю отрывок…
Она торопливо пересела подальше от меня. Я прислонилась головой к стене. Уже скоро. Сейчас меня вызовут. Разумеется, я им не подойду. Но мне наконец не придется лгать Эдварду о том, где я провожу время: он, работая в офисе по восемнадцать часов в сутки, искренне верит, что я целыми днями хожу на прослушивания. По крайней мере, все кончится быстро: мне нужно будет лишь произнести несколько фраз…
И тут я поняла, что не помню ни слова. Что случилось? Я же учила их два дня подряд…
Поняв, что меня сейчас вырвет, я почти бегом отправилась в туалет. К счастью, я успела как раз вовремя. Сполоснув лицо холодной водой, я уставилась на себя в зеркало. Бледная, с испуганными глазами, на лице блестят капли пота…
«У моей сестры такое было в начале беременности», — вспомнила я.
Открыв дверь, я двинулась к выходу из театра. На улице я с наслаждением вдохнула свежий, холодный воздух, и тошнота слегка отступила. Сегодня, первого марта, на улице было по-зимнему зябко. Я шла к станции метро на подгибающихся ногах.
Я никогда не думала, что смогу забеременеть. Эдвард был крайне осторожен, и я не беспокоилась, уверенная, что он знает, как избежать ненужных последствий. Но несколько раз он надевал презерватив в самый последний момент. И тогда, в душе…
В полуобмороке я спустилась на станцию Чаринг-Кросс и едва сумела сесть в поезд, идущий в нужном направлении. Я с ужасом вспомнила, что у меня не было месячных с самого приезда в Лондон. И тошнота… Я списывала все это на стресс. А то, что грудь набухла и болела — на наши ночные оргии.
Теперь я видела Эдварда лишь по ночам. Каждое утро шофер отвозил его в шикарный офис с личным душем, местом для отдыха и четырьмя помощниками, готовыми исполнить любое его желание. Он пропадал там до ночи даже по воскресеньям, иногда вовсе не приходя ночевать. Но, возвращаясь домой, он всякий раз будил меня, и мы с неутолимой жаждой предавались любви. Затем, еще до рассвета, он целовал меня в лоб, шепча: «Удачного дня! Я горжусь тобой». «Счастливо!» — шептала я в полусне, и он уходил. Я просыпалась, когда солнечные лучи уже пробивались сквозь окна. Его сторона постели всегда была пуста. Целыми днями я страдала от одиночества, тоскуя по Пенрит-Холлу.
В Лондоне все было по-другому.
Задумавшись, я чуть не пропустила свою станцию. Выйдя из метро на Хай-Стрит-Кенсингтон, я зашла в аптеку на углу, где, опустив глаза, попросила тест на беременность.
Эдвард предлагал мне пользоваться его машиной, но я не хотела приезжать на прослушивания на авто, как содержанка, какой, по сути, и была. Кроме того, я хотела сохранить свою тайну: Эдвард, был бы разочарован, узнай он, что за два месяца я побывала на одном-единственном прослушивании.
У Эдварда был шикарный особняк в григорианском стиле, с пятью спальнями и садом, в престижном районе неподалеку от Кенсингтонского дворца. Добравшись до него, я с трудом поднялась по лестнице и открыла дверь.
— Диана, дорогая! — донесся из кухни голос миссис Кэрриган. — Это вы?
— Да, — пробормотала я, убеждая себя, что паниковать рано. Тест покажет отрицательный результат — и я посмеюсь над своими страхами.
— Идите сюда! — позвала меня миссис Кэрриган. — Я на кухне!
— Минутку! — Я проскочила в ближайший туалет и, дрожа, вскрыла полоску теста. — Отрицательно, отрицательно… — заклинала я его.
Наконец результат проявился.
Положительно.
Полоска теста выпала у меня из рук. Я поспешила засунуть его на самое дно мусорного ведра, под пакеты.
Глупо. Скоро этого будет не скрыть.
Беременна. Когда я шла на кухню, зубы у меня стучали.
Я взглянула в большое окно просторной современной кухни. Сад за окном, наверное, будет невероятно красив весной. Сейчас он был серым и голым, с пятнами тающего снега.
— Вот и вы, милая! — Миссис Кэрриган, лондонская экономка Эдварда, пекла лимонный кекс. — Мистер Сен-Сир вам звонил.
— Звонил? — Мое сердце затрепетало. Он ни разу не звонил мне с работы, неужели он почувствовал, как именно сейчас он нужен мне?
Миссис Кэрриган укоризненно посмотрела на меня:
— Он очень волновался, почему ваш мобильный не отвечал.
— Ой! — Новенький элегантный мобильник, который Эдвард подарил мне месяц назад, уже второй день лежал на кухне. — Я сейчас же перезвоню ему.
Закрывшись в кабинете, я дрожащими руками набрала номер Эдварда.
— Почему ты не отвечаешь на мобильный? — требовательно поинтересовался он вместо приветствия.
— Прости, я забыла его дома. Я была на прослушивании, и…
— Сделка только что подписана.
Он говорил таким обыденным голосом, что я не сразу поняла: он звонит, чтобы поделиться хорошей новостью.
— Здорово! Поздравляю! И… знаешь, нам надо поговорить.
— Обязательно. Жена Руперта устраивает прием. Надень коктейльное платье. Будь готова к восьми.
Мне уже доводилось встречаться с женой Руперта, Викторией. Крайне неприятная особа.
— Эдвард, произошло кое-что важное. Ты должен об этом знать. Эдвард?..
Но он уже отключился.
Что он скажет, когда узнает? Будет в ярости? Или останется безразличен? Не подумает ли он, что я забеременела нарочно? А может, потребует, чтобы я сделала аборт?
Моя рука невольно потянулась к животу. Даже сейчас, будучи в шоке, я знала, что в любом случае оставлю этого ребенка.
Но я боялась реакции Эдварда. Потому что, кажется, знала, какой она будет.
— Ну и денек! — разохалась миссис Кэрриган, когда я вошла на кухню. — Льет и льет! Может, хотите чаю? Или покушайте что-нибудь, а то вон как исхудали — кожа да кости!
На меня вновь накатила тошнота.
— Нет, спасибо. Мы с Эдвардом едем на прием, праздновать заключение сделки…
— Прекрасно!
— Да, — согласилась я, хотя перспектива провести вечер в обществе друзей Эдварда меня отнюдь не радовала. Особенно в обществе Руперта и его высокомерной и заносчивой жены.
Дождь лил до самого вечера. Я мерила шагами комнату, пыталась читать, едва понимая написанное. Мысли мои были далеко. Я перекусила хлебом, сыром и лимонным кексом, затем, поднявшись наверх, приняла душ и начала собираться. Я уложила высушенные волосы ровными прямыми прядями, накрасилась и надела дизайнерское коктейльное платье, подаренное мне Эдвардом. Таких коротких и обтягивающих одеяний мне раньше носить не приходилось. Теперь оно особенно обтягивало меня. Господи, как я могла не замечать, что моя грудь так набухла?
