Глеб честно признался:
– Не люблю, когда человека размазывают. Это чересчур.
Скарлетт промолчала. Не согласилась, но и спор продолжать не стала. Лишь добавила:
– А третьей будет Аврора.
Глеба осенило: он посвятит ей стихотворение. Прямо на экзамене. Не станет скрывать свои чувства – именно Авроре суждено стать его музой. Ей придется поверить, что у него всё серьезно. Он уже получил первый гонорар, так что скоро встанет на ноги. Еще год отучится в школе, в литературный институт поступит на вечернее обучение. А сам устроится на работу. Решено.
Он и Лис отправились в книжный – Лис собирался выкупить заказ. Совсем скоро урожайник – лето пролетело незаметно. Это в других школах учеников отправляют на каникулы, у них такой роскоши нет. Поэт обязан трудиться, оттачивать талант. Желающих поступить в литературный институт – море, конкуренция огромная. Так что расслабится он потом, а сейчас надо прорываться, чтобы не пополнить ряды неудачников.
Их полно, поэтов, которые никому не нужны. Их не берут в толстые журналы, у них не выходит книг. Большинство из них бездарности, могущие лишь срифмовать глагольные формы, но есть и те, кому просто не повезло. Но у Глеба всё будет отлично, он крепко вцепился в удачу.
Лис забрал книгу. Это оказалось фэнтези. Глеб удивленно присвистнул: он-то ожидал увидеть сборник поэзии, но никак не сказочки для взрослых. Лис замялся, не решаясь сказать. Наконец разродился:
– Я тоже решил в литературный идти.
Глеб поперхнулся воздухом: сегодня день открытий.
– На лирический факультет?! Ты же терпеть не можешь стихоплетство, сам говорил.
Лис замотал головой:
– Нет. На факультет сказочников.
Глеб споткнулся – вот это да! Ай да Лис! Вот что надумал! И молчал. Даже от лучшего друга скрывал. А тот продолжал:
– Я уже послал туда на рассмотрение свою сказку, и меня одобрили. Дадут рекомендацию для поступления.
– А как же крылья? «Поэт должен творить», – Глеб процитировал девиз школы.
– Так в сказках стихи тоже бывают нужны, – зачастил Лис. – Например, в заклинаниях. Или в песнях.
Глеб тряхнул головой: Лис его поразил.
– Столько людей мечтают о крыльях, а ты… Но отговаривать не стану, успеха!
По лицу Лиса пробежала тень.
– Не надо про крылья. У меня сестра старшая… Она обычная. Поэтому, когда я родился…
Лис перевел дух, рассказ давался с трудом:
– В общем, у нас с ней плохие отношения. Она так и не простила, что я крылатый. Ни родителям, ни мне. Точно я украл ее мечту. Не знаю, как она воспримет, что я…
Лис с ожесточением рубанул воздух:
– И фиг с ней! Надоело вечно быть виноватым.
И замолчал, Глеб тоже. Вот почему так? Вроде самые родные люди должны поддерживать друг друга, а на деле… Его родители год назад развелись и зажили каждый своей жизнью. Оба образовали новые семьи. У отца сын месяц назад родился, «обрадовал». Мать тоже огорошила, что беременна. С ума сойти! И никому Глеб теперь не нужен. Нет, деньги присылают исправно, только видеть особым желанием не горят. Даже лишний раз поговорить времени нет. Видимо, считают, что он самостоятельный и взрослый. Его бы спросили!
Раньше у него была семья, дом. Знал, что на выходных его всегда ждут. А теперь… Квартиру продали, деньги поделили и разбежались в разные стороны. У отца жена не особо жаждет видеть Глеба у себя. Нет, всё вежливо, только не искренне. И маминому мужу Глеб мешает. Терпит, как необходимость. Из-за этого Глеб уже три месяца родителей не навещал. И никто даже не забеспокоился. С радостью поверили в отговорку, что ему некогда.
…Последняя неделя перед экзаменом пронеслась как лисий хвост, унося с собой зной лета, вкус мороженого на открытых верандах и одуряющий аромат розовых кустов. Вечерами Глеб подолгу парил, чтобы прийти в поэтическое настроение. Ведь на испытаниях дается всего одна попытка. Каждый год часть неудачников покидает школу – крылатый Пегас не всем благоволит.
В день икс Глеб проснулся засветло. Снился какой-то муторный сон. Воспоминания о нем стерлись, а ощущения остались – неприятные, точно тухлая рыба. Что-то там было… Вроде про бредущих по дороге людей, вечных путников. И какая-то безнадежность, тоска. Наверное, это из-за нервов. Глеб выпил кофе и отправился в школу.
Комиссия заранее внушала опасение: одна Стило чего стоила. Это для Скарлетт она любимая преподавательница, для остальных – острая на язык особа, которая может пропесочить так, что на всю жизнь запомнишь. Председатель – темная лошадка, а Аврора… Заваливать она не станет, наоборот, был уверен Глеб, будет вдохновлять учеников. Она появилась первой. Прошла мимо сдающих, оставляя за собой шлейф цветочного аромата. Остановилась у двери и улыбнулась. Глебу показалось, что ему. И тут же сердце совершило кульбит, едва не выпрыгнув из груди.
Затем, чеканя шаг, прошла Стило. Стук ее каблуков навевал ассоциации с гвоздями, которыми забивают крышку гроба чьих-то надежд. Да-а… От нее ничего хорошего ждать не приходится. Жаль, что литературных критиков не разбирают, а то бы поэты оторвались.
И наконец, в конце коридора показался председатель. Выше среднего роста, грузный. Его полные губы были выпячены, а глаза подслеповато щурились. Широкую лысину неумело маскировали три пряди, зачесанные набок. Глеб едва не прыснул от смеха: глава комиссии походил на персонажа из фильма «Автостопом по Галактике» – Вогона Джельца. А учитывая его полную бездарность по части стихов, сходство было абсолютным.
– Надеюсь, нас не станут пытать поэзией вогонов, – прошептал Глеб другу.
Лис с трудом сохранил серьезное выражение лица.
Сдающие выходили один за другим. Глеб почему-то тянул, не хватало решимости. Лис тоже не торопился.
– Ты заметил, – сказал он, – что сильные ученики сегодня все, как один, с низкими баллами?
Глеб кивнул: похоже, комиссия «мочит» успешных поэтов.
– Так что не выпендривайся, – добавил Лис. – Прочти что-нибудь попроще.
Глеб растерялся: он и попроще? Да и как? Муза не терпит притворства.
– Ладно, я пошел, – Лис направился к двери, – пожелай мне удачи.
Глеб вскинул два пальца: V – знак победы. Сегодня Фортуна на их стороне.
Глава восемнадцатая. Огородник
Асфальт незаметно сменился грунтовой дорогой, которая постепенно сузилась до едва заметной тропы посреди высокой травы. Позади остался город с Сайнунтом, духом доброго сна. Напоследок тот пообещал подарить каждому чудесное видение – прощальный подарок. Приш надеялся, что люди вернутся в город. Ведь теперь им ничего не угрожало.
Вещей взяли по максимуму, основная нагрузка досталась Пришу У поэта спина еще не зажила. Он бы и рад, да не может. А Мёнгере непривычная для этого дела. Но тоже тащит мешок и не жалуется. А он, Приш, парень деревенский и крепкий, закалился, таская корзины с яблоками. Так что своя ноша не тянет. И вообще, повезло им, что припасы сделали, на какое-то время хватит.
