Лучше просто чувствовать. Думать – излишне.
Его рот пожирал ее. Покусывая, посасывая, изучая. Эва-Мари была готова провести свое собственное исследование. Ее руки путешествовали по его спине, постепенно продвигаясь на территорию ниже пояса. Ягодицы Мейсона были крепкими и мускулистыми, стальные мышцы играли под гладкой кожей. Не удержавшись от искушения, Эва-Мари впилась ногтями в его сексуальный зад. Мейсон вздрогнул всем телом и в отместку жадно прильнул к ее шее яростным поцелуем. Он сильно втянул губами нежную кожу чуть выше ключицы, оставив на ней заметный след, а потом прикусил это место зубами. В ответ Эва-Мари лишь сильнее вцепилась в его спину, расцарапывая кожу. Их стоны, заглушаемые журчанием ручья и шелестом листвы, наполнили воздух.
Не выдержав сладостной пытки, Мейсон отстранился и перевернулся на спину.
– Делай со мной, что хочешь, Эви, – выдохнул он.
К удивлению Эвы-Мари, эта идея вдохновила ее, хотя она все еще испытывала неловкость.
– Ну же, Эви, – нетерпеливо прошептал Мейсон, – удиви меня!
Сила его слов разрушила оставшиеся барьеры. Преодолев смущение, она снова оседлала его. Прилив желания был настолько сильный, что вызвал судорогу.
Мейсон растянулся на одеяле и сдался на его милость. Она приняла его капитуляцию. Одним быстрым движением она впустила его в себя. Ее тело вздрогнуло от вторжения, и она ощутила головокружительное чувство наполненности и единения с Мейсоном. Запрокинув голову и постанывая, Эва-Мари принялась двигаться вверх-вниз, то ускоряя, то замедляя ритм. Мышцы ее лона сокращались вокруг его напряженной плоти в предвкушении экстаза. Она никогда не испытывала такого чувства власти – она могла делать с ним все, что хочет.
Мейсон впился пальцами в ягодицы Эвы-Мари, поддерживая и направляя движения. Ее тело вошло в ритм, как будто она скакала так всю жизнь. Почувствовав приближение оргазма, Мейсон схватил ее руки в свои, чтобы усилить их связь. Эва-Мари смотрела ему в лицо, когда двигалась, и видела, что он испытывает наслаждение.
Они тяжело дышали, балансируя на грани оргазма, но не пересекая ее. Все произошло слишком быстро. Эва-Мари не могла больше сдерживаться. Она сделала более глубокое движение. А затем еще, и еще раз. Взрыв наслаждения дал ей ощущение полета.
Мейсон приподнялся, крепко обхватил ее за талию и излился в нее с низким стоном.
Эва-Мари, обессиленная, распласталась на его груди.
Она знала: эту ночь она не забудет никогда.
Глава 12
– Джереми, ты не знаешь, куда она поехала? – спросил Мейсон, войдя в свою спальню. Джереми поднял глаза от клавиатуры и моргнул, но не ответил.
– Я видел, как ее машина уезжала, когда выходил из конюшни, – подсказал Мейсон.
– А, ты об Эве-Мари? – рассеянно сказал Джереми. – Да, она поехала в библиотеку, кажется.
Библиотека? Она всегда любила читать, но… Вдруг в его ушах прозвучал надменный голос Дол-тона Хайятта: «…она устроилась на работу в библиотеку». Мейсон попытался продолжить разговор как ни в чем не бывало, но в глубине души ощутил беспокойство.
Мейсон поспешно сбросил с себя рабочую одежду, принял душ и оделся. Через двадцать минут он покинул поместье.
Главный филиал библиотеки города был расположен недалеко от дома. Войдя в здание, он увидел двух библиотекарей в отделе выдачи книг, но прошел дальше, продолжая охоту. Наконец он услышал знакомый грудной тембр, который привел его… в детскую комнату.
Застекленная дверь в комнату была приоткрыта. Мейсон остановился, чтобы понаблюдать за Эвой-Мари, пока та его не видит. Она читала детям, сидящим вокруг нее на маленьких стульчиках и пуфиках, какую-то книжку. Он не вслушивался в слова, сосредоточившись на интонации. Как он обожал ее голос, но больше всего его поразило выражение ее лица. Спокойное. Счастливое.
Она выглядела довольной.
С момента его возвращения он несколько раз видел Эву-Мари счастливой: когда она говорила о своем доме, на конюшне после рождения жеребенка и… в моменты их близости. В остальное время ее лицо оставалось сосредоточенным и серьезным. Эту маску она использовала, чтобы скрыть свои чувства. Но сейчас она выглядела беззаботно.
Эва-Мари закончила читать сказку и подняла глаза. Заметив Мейсона, она вздрогнула от неожиданности. Ее взгляд снова стал напряженным и недоверчивым – прежняя маска отчуждения вернулась. Мейсон почувствовал, как между ними опять возводятся барьеры. Это означало, что это место и эта работа важны для нее. Вспоминая, как сильно она любила книги, видя, сколько книг в ее комнатах в доме и как она рада общению с детьми, трудно было не понять этого.
Мейсону понравилось, что она предприняла шаги, чтобы создать что-то значимое в своей жизни.
Но ее осторожный взгляд показал ему, что она, возможно, не готова разделить это с ним.
– Мейсон, что ты здесь делаешь?
Тон ее не был обличительным. Он не мог определить с уверенностью, но осторожность точно была. И на этот раз он точно не знал, что ответить… потому что он бросился сюда, так как боялся, что она проходит собеседование на другую должность, а он к этому не был готов. Он не хотел, чтобы Эви покидала его дом…
– Мисс Мари?
Мейсон опустил глаза и увидел маленькую девочку со светлыми волосами, обнимающую Эву-Мари за талию. Он взглянул на Эву-Мари вопросительно.
– Мое полное имя слишком сложно произносить, – сказала она с печальной усмешкой.
– Это твой муж? – спросила маленькая девочка.
– Что? – взревел Мейсон.
Он сразу понял, что переборщил, когда увидел, что глаза ребенка стали наполняться слезами. В отличие от него Эва-Мари точно знала, как справиться с ситуацией. С естественной легкостью она наклонилась вниз.
– Он мой друг, – сказала она успокаивающим тоном. – Как Джошуа – твой друг.
– Вы играете вместе?
Мейсон ответил:
– Все время.
Эва-Мари выстрелила в него взглядом, и ее лицо запылало.
Но маленькая мисс еще не закончила:
– Иногда Джошуа тянет меня за волосы.
Мейсон едва подавил смех. Эва-Мари смутилась. Он наклонился к ребенку и произнес:
– Ты скажи ему, чтобы он так не делал, так как девочки этого не любят. Он должен быть джентльменом и ухаживать за тобой, как за леди.
Девочка улыбнулась: ей понравилась эта идея. Она быстро обняла Эву-Мари и убежала, так как ее позвала мама.
Он махнул рукой в сторону стремительно пустеющей комнаты.
– Почему ты этим занимаешься? – спросил он.
– У меня ученая степень в области дошкольного образования, и это возможность ее применить, – сказала она и начала прибираться в комнате.
– Ты получила образование?
