– Мемы не любят других воинов, потому что они сами воины, – просто пояснил Торрик. Он остановил лабуха и спрыгнул с повозки, давая понять Жаку, что путешествие окончено.
Лейтенант спустился на мостовую и обратил внимание, что стоянка лабухов загажена навозом. Судя по всему, здесь убирались не слишком часто.
Провожаемый недружественными взглядами полицейских-мемов, Жак поднялся по лестнице следом за Торриком и оказался в вестибюле, где находилось около трех десятков человек. Они сидели на длинных скамьях, поставленных вдоль стен, и чего-то ждали.
«Приемная», – догадался Монро.
Все присутствующие тотчас обратили взоры на незнакомца.
Высокий рост Жака, шлем, бронежилет и накладки делали его фигуру массивной и недвусмысленной. А вороненая сталь винтовки лишь подчеркивала его особый статус.
– Я провожу вас прямо к старосте Мастару, – сообщил Торрик и важной походкой направился через весь вестибюль.
У входа, охраняемого двумя мемами, он остановился и, подождав, пока они расступятся, смело толкнул дверь.
– Достопочтимый Мастар, я привел к вам достопочтимого Лейтенанта Монро! – громко произнес Торрик. Только дойдя до середины большой комнаты, Жак увидел самого старосту. По возрасту он был ненамного старше Торрика, но его осанка выдавала в нем господина.
Сидевшие возле старосты чиновники поднялись, коротко поклонились Жаку и вышли вон.
– Вижу, что Торрик сумел донести до вас мои слова мира, – сказал Мастар. – Солдаты вернулись в Энно-Вайс, и город Урюпин снова свободен. Надеюсь, и вы не потревожите наш покой...
Последнюю фразу Мастар произнес с легкой вопросительной интонацией, и Жак понял, что от него ждут подтверждения.
– Мы не воюем с мирными людьми, – сказал он и поставил винтовку прикладом на пол.
– Нас это очень радует, Лейтенант Монро. Мы видели, правда издали, ваших воинов-великанов, и это приводило людей в ужас. Все ждали, что великаны придут разрушать наши дома...
– Если население будет относиться к нам миролюбиво, они не тронут здесь никого, – заверил Жак. – Кстати, достопочтимый староста, а откуда вы так хорошо знаете наш язык?
– Это все Василий, мир его праху. Он выучил нас читать и писать на своем языке. Теперь его даже преподают в школах для детей благородных граждан. Пройдемте в наши представительские покои, Лейтенант Монро. Там мы сможем принять вас, как подобает гостю такого ранга, а здесь, – Мастар обвел руками простую обстановку, – всего лишь рабочая комната.
В этот момент не совсем к месту затрещала помехами рация, а затем прорезался голос полковника:
– Как дела, Жак? Ты еще жив?
– Жив, сэр, – ответил лейтенант и неловко улыбнулся. – Как раз веду переговоры с главой города.
– Отлично, мешать не буду...
– Это человек «Сэр» из коробки! – торжественно заявил Торрик.
– Нет, Торрик, это называется рация, – снисходительно поправил его Мастар. Очевидно, он был более прилежным учеником Василия, нежели Торрик.
«Может, действительно все обойдется?» – подумал Жак. Он уже начинал верить, что эти люди и вправду не желают ему зла. Тяжелая винтовка показалась ему несколько неуместной, и Монро повесил ее на плечо, а затем проследовал за Мастаром через небольшую арочную дверь.
26
Невысокий стол буквально ломился от угощений, вид которых не вызывал никаких сомнений – блюда были знакомы и наверняка съедобны.
Сама столовая была довольно богато обставлена и отделана с известным вкусом. В углах помещения находились резные деревянные тумбы, на которых стояли большие чеканные кувшины из белого и желтого металла. Стены были задрапированы блестящей, словно шелк, тканью, расшитой замысловатым орнаментом, а с расписного потолка свисала богатая люстра, излучавшая беловатый мерцающий свет.
Окон не было совсем. Это было непривычно, но Монро улыбался, чтобы порадовать хозяев. Вспомнив, что в шлеме видно только половину лица, Жак снял его с головы и улыбнулся еще раз.
– Красиво тут у вас, – сделал он комплимент хозяевам и незаметно перекосил в магазине винтовки верхний патрон. После этого демонстративно отставил оружие в угол, а затем положил на тумбу шлем, тяжелый бронежилет и подсумок с гранатами. Пистолет Жак оставил при себе, непринужденно засунув его за пояс, словно какое-то украшение.
Подождав, пока усядется гость, свои места заняли Мастар и Торрик. Вопреки опасениям сидеть на круглой подушке было удобно. Монро принял подобие позы лотоса, и хозяева тут же повторили его позу.
Затем Мастар хлопнул в ладоши, и появились две девушки. Они были в легких, почти прозрачных накидках и, к удивлению Жака, выглядели очень симпатично.
В отличие от мужчин, кожа которых напоминала сероватую кожу пустынной ящерицы, у женщин она отливала матовым серебром. Их светло-карие, чуть желтоватые глаза, производили на Монро странное действие и останавливали в его голове всякое движение мысли.
Одна из девушек подала гостю чашу с теплой розовой водой, а другая приготовила тонкую салфетку. Поняв, что он него требуется, Монро быстро сбросил грубые перчатки и окунул кисти в жидкость. Содержимое чаши вдруг забурлило, запузырилось, и Жак испуганно выдернул руки, чем вызвал у девушек короткие смешки. Монро неловко улыбнулся и позволил высушить салфеткой мокрые ладони.
Сделав свое дело, девушки ушли, а Мастар, заметив определенный интерес гостя, произнес:
– Это еще не самые красивые девушки в Урюпине...
– Что? – переспросил Жак.
– Вы угощайтесь. Рекомендую вам начать вот с этого мясного блюда. Василий говорил, что у вас его едят в первую очередь.
Жак придвинул тарелку. По виду это напоминало бифштекс и пахло так же, однако Монро подозревал,
Что изготовлен он из мяса лабуха или чего-нибудь похуже.
Между тем Торрик, видя что гость уже перешел к еде, тут же накинулся на угощения. Мастар неодобрительно покосился в его сторону, однако замечания не сделал. Сам он ел как-то вяло, пребывая в плену своих собственных мыслей.
– Нам нужен кто-то столь же мудрый, как и Василий... – заметил староста.
– Нет, я не могу. Я на службе и вообще – хорошо чувствую себя только дома, – сказал Жак. Он уже распробовал бифштекс и оценил его по достоинству.
«О чем я говорю? В лучшем случае я состарюсь и умру здесь, как бедняга Василий...»
– Я вас понимаю, лейтенант Монро, и ваша воля для нас закон, но если бы вам понравилась одна из наших девушек или, еще лучше, несколько девушек...
– Э-э... Наши солдаты ничего такого не делают, – соврал Жак и, закончив с первым бифштексом, взял следующий. – Пока они на службе, другой работой заниматься не полагается.
– Никто не говорит о работе.
