Полковник предоставил возможность солдатам выбирать самим – идти ли им с ним либо остаться в Урюпине и там доживать свой век.
Никто не остался. Все сказали: мы с вами, сэр, в победе или в поражении.
О лейтенанте Монро Саломея старалась не думать. Она знала, что Вильямс время от времени пытался вызвать Жака по рации, но пока это не удавалось.
Лейтенант Хафин не была на войне новичком и видела много потерь, но эта кампания казалась ей наиболее мучительной. Оттого и находила она любую постороннюю пищу для мыслей, лишь бы не возвращаться к Жаку и бесконечно не прокручивать бередящие душу воспоминания.
Выйдя из-за очередного поворота, Саломея заметила движение на склоне. Это несколько пехотинцев спешили спрятаться за камнями.
Цель была прямо перед ней, поэтому Саломея не мешкая дала короткую очередь. Медлительная танковая пушка хлопнула несколько раз, и снаряды разорвались чуть в стороне. Хафин поморщилась. Она еще не освоила новое оружие и, случалось, мазала.
– Салли, что там? – тут же появился в эфире Вильямс.
– Несколько человек на склоне – прямо перед нами. Продолжаем движение?
– А что нам еще остается?! – в голосе Вильямса Саломея уловила нотки отчаяния. Не трусости, нет – полковник был не из тех.
– Хорошо, сэр, давайте на всякий случай растянем дистанцию.
– Понял тебя, Салли, действуй.
Лейтенант Хафин добавила ходу, чтобы спровоцировать врага и отвлечь внимание на себя. Останавливаться было никак нельзя, поскольку тогда весь отряд становился удобной мишенью.
Опоры «скаута» по-прежнему громко стучали по отшлифованной поверхности дороги, а взгляд Саломеи просеивал усыпанный валунами горный склон, где полминуты назад появлялись вражеские пехотинцы.
Слева от дороги была пропасть, справа – отвесная стена, и Салли хотелось побыстрее преодолеть этот гибельный участок дороги.
Еще десяток гигантских шагов робота – и стена закончилась, а справа потянулся еще один пологий склон с массой каменных нагромождений. За любым из них могли прятаться враги.
Неожиданно прямо из пропасти выскочили два дольтшпира. Они с ходу выполнили сложный вираж и, встав на крыло, атаковали «скаут» Саломеи, однако ее реакция была молниеносной.
Пушки отстучали по короткой очереди, и дольтшпиры шарахнулись обратно, чтобы уберечься от гибельного огня.
Хафин попыталась выровнять машину, чтобы продолжить движение, как вдруг по броне забарабанили крупные камни. Датчики стали показывать увеличивающийся крен, да Саломея уже и сама поняла, что «скаут» заваливается на склон. Система безопасности вовремя развернула кресло, и Салли лишь слегка тряхнуло, когда робот упал на бок.
– Салли, что с тобой, ты жива?! – донесся из рации голос Вильямса.
– Жива! – ответила лейтенант Хафин, стараясь расстегнуть страховочные ремни. – Что там у машины – руки-ноги целы?
– Да нам отсюда ничего не видно! Твой «скаут» здорово присыпало! Похоже, был управляемый фугас!
Где-то совсем далеко застучала пушка Бонн.
«Наверное, отгоняет дольтшпиров», – подумала Салли и, взявшись за управляющие рычаги, попыталась поднять машину. Однако сделать этого не удалось. Робот лежал на рыхлой почве, и ему не на что было опереться.
«Придется выходить», – решила Салли, однако в ту же секунду поблизости от нее – быть может, всего в нескольких метрах – послышались хлопки разрывающихся снарядов. По корпусу «скаута» снова покатились мелкие камни и зашелестел рассыпанный грунт.
Это означало только одно: кто-то прорывался к поверженному роботу, а его отсекали огнем. К сожалению, рассмотреть что-либо было просто невозможно. Часть обзорной панели была засыпана, а в другую Салли видела только небо.
Где-то позади нее – на дороге – то разгоралась, то утихала перестрелка.
– Сэр! Полковник Вильямс! – закричала Салли в рацию. От мысли, что враги уже рядом и в любой момент могут поджечь ее машину, Саломее стало жарко.
– Ни в коем случае не выходи из машины! Это опасно! – прокричал Вильямс и тут же отключился. Видимо, ему приходилось нелегко.
На малой высоте пронеслась четверка дольтшпиров. Они даже не пытались добить «скаут», как это делали раньше.
«Значит, считают, что робот уже их трофей», – догадалась она и в ту же секунду услышала шаги.
Да, по ее «скауту», как по дохлому киту, ходили какие-то мерзавцы. Салли уже могла слышать их голоса. Язык был непонятен, но и так было ясно враги радовались. И самое неприятное – они чувствовали себя совершенно свободно, а это означало, что Вильямс отступил.
Потом по броне «скаута» щелкнуло несколько пуль, и наверху заорали – бойцы Вильямса кого-то подстрелили
И тут прорезался голос Бони.
– Салли! Ты чего там, спишь?! – с неожиданной злостью закричала она.
– А что я должна делать?
– Они возле тебя ставят какую-то пушку! Сейчас смахнут нас с дороги, и останешься с ними одна!
– А вы где?!
– Нам дольтшпиры не дают голову поднять! Ах ты! Дальше послышалась брань и грохот автоматической пушки, а потом связь оборвалась.
– По крайней мере теперь хоть что-то ясно, – произнесла вслух Саломея и, открыв аварийный ящик, достала укороченный автомат СВУР. Это была специальная модель для танкистов и пилотов роботов.
За все время военной карьеры, не считая специальных упражнений на полигонах, стрелять из СВУРа ей не приходилось. Однако теперь автомат казался Саломее не только тяжелым, но и вполне надежным. Его механизм не требовал смазки, и само оружие было упаковано в пластик.
Лейтенант Хафин сорвала упаковку и зачем-то понюхала ствол. К ее удивлению, из него пахло парфюмерией.
На несколько мгновений мысли Салли умчались куда-то далеко, к вечерним улицам, красивым платьям и дорогим ресторанам. Промелькнула предательская мысль, что всего этого ей больше никогда не увидеть.
Ушел Грэй, ушла Фэйт Линсдоттер. Исчез в неизвестности Жак Монро – яркая искра последних дней. Что ж, наверное, пришла пора и ей посчитаться за число прошлых удач и везений.
Саломея засунула за пояс нож, застегнула на куртке молнию и, передернув затвор СВУРа, толкнула свободную дверь, которая теперь располагалась наверху.
Неожиданное появление человека привело пехотинцев, охранявших робота, в замешательство. Их раскрытые рты с оскаленными клыками вызвали у Салли приступ брезгливости, и она без колебаний нажала на курок.
СВУР действовал страшно и потому надежно. Его пули изобрел маньяк – это было ясно сразу, стоило только посмотреть на обезображенные тела пехотинцев. Их было всего пятеро, но им на подмогу прямо со склона бежало еще несколько. Они стреляли на ходу, и их тяжелые пули прошивали воздушное пространство, издавая ни с чем не сравнимый звук рвущейся материи.
