– Вот смотри, – объяснял Ермоленко. – Буква «М» и буква «А». Вместе – «МА», понятно?
Секундная пауза. Потом слабый детский голосок, прерываясь, несмело произнес:
– М… а…
– Нет, – терпеливо поправил мужчина. – М-а. Вместе!
Тонкая полоска света на полу тянулась от неплотно прикрытой двери: смежная комната, которую Волк ранее не заметил. Едва дыша, он приблизился и заглянул в щелку…
Над поверхностью невысокого детского столика склонились двое: Ермоленко и… маленькое существо в серо-зеленом платье. Голова и руки девочки были полностью перемотаны бинтами, которые кое-где были испачканы оранжево-желтыми пятнами – по всей видимости, гноящиеся нарывы. Волк задержал дыхание и невольно сглотнул ком в горле – на девочку было больно смотреть. Потом он собрался с мыслями и, тихонько постучав в дверь, вошел.
– Здравствуйте! – он улыбнулся девчонке.
Ермоленко, на мгновение введенный в заблуждение формой, впился взглядом в лицо парня. В тот же миг в темных глазах командира мелькнула ярость, а рука потянулась к кобуре.
– Ермоленко! – негромко, но резко остановил это движение Волк, наводя на мужчину ствол от бедра. – Не будем при ребенке устраивать молодецкие игры!
На лице хозяина комнат отразилась горечь поражения. Он с тревогой взглянул сначала на пистолет в руках Волка, а потом – на своего ребенка.
– Что делать собираешься? – хмуро спросил Ермоленко.
– Разберемся! – Волк кивнул на девчушку. – Что с ней?
– ОЛБ, – неохотно ответил мужчина и, видя непонимание в глазах собеседника, пояснил: – Острая Лучевая Болезнь. Ее мать, земля ей пухом, перед родами на прогулке возле базы умудрилась на Олби напороться. Потом сама еле за ворота зашла, а Оксанка вот уже пятый год так…
Волк нахмурился и кивнул. Он сразу вспомнил это запоминающееся описание из Энциклопедии. «Олби – человек, оказавшийся на пути мощного потока радиоактивных частиц, которые полностью меняют структуру материи жертвы, – с этого времени человек сам полностью состоит из радиоактивных элементов. Генерируя направленный поток гамма-частиц, убивает на своем пути все живое. Похож на медленно передвигающуюся статую, отлитую из серебра».
– Тебя поэтому так Монумент интересует? Спасти хочешь?
Ермоленко молча кивнул. Волк с сомнением покачал головой:
– Я не думаю, что ты сможешь туда пробиться, тем более – с ребенком. Вокруг Саркофага – целая армия. И я бы так не надеялся на помощь Монумента – он довольно избирателен в оказании услуг. Есть подозрения, что у него существует Хозяин, который и манипулирует его энергией.
– Что ты обо всем этом знаешь? – вскинулся несчастный отец.
– Не бери в голову, – махнул рукой Волк. – Тебе это не поможет… Разгрузку мою смотрел?
– Да вроде все посмотрел, – неуверенно ответил Ермоленко. – А причем тут это?
– Ствол медленно на стол положи и отойди, – приказал Волк.
Вояка медленно расстегнул кобуру, аккуратно, двумя пальцами достал «Беретту» и плавно опустил ее на стол.
– О, пистолет! – Забинтованная ручонка потянулась к оружию.
Но Волк опередил ее. Сграбастав пистолет, он подмигнул девочке.
– Не нужно тебе это, Оксана. Я тебе украшение сейчас подарю… Ермоленко, без глупостей! За мной – потихоньку!
Держа на мушке, он подвел безутешного отца к столу, на котором была свалена их с Машей амуниция.
– Верхний карман справа, – указал на разгрузку стволом Волк.
Ермоленко озадаченно залез рукой в карман, пошарил и вытащил невзрачные бусы.
– Мне дай! Теперь идем!
Они вернулись к Оксане.
– Освободи шею от бинтов, – посоветовал Волк.
Ермоленко без рассуждений надрезал бинты и открыл покрытую язвами шею девочки. Волк подошел к несчастному ребенку и ласково произнес:
– Меня зовут Волк. Сейчас я надену на тебя волшебные бусы, которые тебя вылечат.
– Волк? – Покрасневшие глаза без всякого намека на ресницы округлились от удивления. – Это тот, который Красную Шапочку съел?
– Не, – улыбнулся парень. – Я другой Волк – добрый!
Оксана взглянула на отца – тот кивнул – и доверчиво подставила тоненькую шею. Волк осторожно застегнул на ней бусы и бережно прикрыл открытую кожу бинтами.
– Ой, как тепло стало! – девочка прижала руки к груди.
– Это что?! – не веря в происходящее, прошептал Ермоленко. – Это…
– Дочкино ожерелье, – кивнул Волк. – Найдено мною в куртке твоего человека, как там – Фартовый? Но на этот раз фарт его подвел, я его уже в облике зомби нашел. Выходит, что я, мать твою, посланник Судьбы! Передал тебе от твоего сталкера подарок, который для тебя ценнее всего!
– Только мифы о нем слышал, – растерянно произнес Ермоленко и поднял глаза. – И… и как – не пробовал?
– Моей девушке плечо раздробленное за несколько часов восстановил. У вас случай посерьезней будет, но, думаю, побрякушка справится. – Волк нахмурил брови. – Кстати, о девушке… Прикажи привести ее сюда! Мы заберем свое барахло и уйдем с базы! Мы вам ни враги, ни друзья – так, мимо шли. А теперь ты мне должен – за причиненные неудобства и подарок для твоей дочери!
Ермоленко вздохнул и почесал затылок. Потом задумчиво произнес.
– Конечно, ее я сейчас же вызову! Но вот уйти отсюда будет не так просто… Ты пойми – я сегодня лишь дежурю по объекту. Короче, не тот ферзь, что решает подобные вопросы. Сейчас Машу твою выдернем и думать будем…
Он активировал КПК и произнес в микрофон:
– Крутов! Девчонку, что днем взяли, – ко мне, быстро!
Потом он помассировал виски и начал рассуждать вслух:
– Если меня в заложники. – Он покачал головой. – Ранг не тот – пристрелят всех вместе! Если вы сбежите, а меня заподозрят в сообщничестве, меня пристрелят. В принципе, за то, что ты мне дал, жизни не жалко, но как она вот потом, – он кивнул на Оксану.
– Потайной ход? – спросил Волк.
Ермоленко покачал головой:
– Боюсь, что только с боем вам прорываться… Кто у вас с винтовкой управляется?
– Это к Маше!
Ермоленко подошел к окну и поманил Волка. Потом раздвинул пальцами жалюзи и начал объяснять:
– Если девчонка хорошо стреляет, то должно получиться. Справа у стены емкости видишь? Бензин. Теперь налево. Держи бинокль. Паропровод, идущий от бойлерной – внизу серая труба с задвижкой. Он с наветренной стороны. Складывается в голове? На вышках, прямо над воротами, двое с оптикой и один за пулеметом. С грузовым автомобилем управишься? – Волк неуверенно кивнул. – Так вот, план такой…
В дверь постучали.
– Кто? – рявкнул Ермоленко.
