В ответ тишина.
– Я знаю, что ты тут. Слышал, как ты шуршишь. И я знаю, что это ты украл у нас сосиски из холодильника. Ты голодный? Выходи, мы тебя накормим нормальной едой.
Снова тишина. Лишь легкий шорох донесся из того угла, где Саша уже слышал его раньше. В другой раз он бы решил, что это ветерок или мышь, но сейчас он понял, что догадка его верна.
– Серега, хватит в прятки играть. Выходи! К нам только что следователь приходил, но мы тебя не выдали.
Шорох стал громче. Потом раздались сопение, вздохи, а затем из дальнего темного угла на четвереньках выбрался Серега. Вид у него был дикий. Одежда порвана и в грязи. Волосы встопорщены. Да еще вдобавок он был весь покрыт толстым слоем паутины. Тем не менее Саша кинулся к нему с раскрытыми объятиями:
– Серега! Нашелся!
– Я бабку не убивал!
Это было первое, что он произнес. И Саша удивился. Нет, не тому, что сказал Сергей. Удивителен был сам его голос. Куда делись привычные гнусавость и заикание? Сергей говорил совершенно нормально. Не глотал окончания слов, не отворачивался, смотрел в глаза собеседнику прямо.
– Чего мне ее убивать? Хоть старуха была и редкой жадиной, но ко мне она по-своему была добра. Я ее бабушкой считал. А ее богатство мне было не нужно. Оно ее саму с ума свело, мне такой же участи для себя не хотелось. Ты мне веришь?
– Верю! Только тебя еще кое в чем подозревают! Говорят, что ты в Низинках побывал и на бабу там напал.
– На кого?
– На тетку Варину.
– Нет, вообще не при делах я тут! – покачал головой Серега. – Я эту бабу всего один раз в жизни и видел, да и то мельком. Знаю, что у нее с мужем нелады. Это я от Вари слыхал.
– А Мальвину?
– С ней-то что?
– Убили ее. В твоем доме убили. И в погреб, где у бабки припасы стояли, столкнули. Не ты?
– Нет! Вот тебе крест, что не я!
И Серега широко и истово перекрестился.
– Все золото бабкино, – прошептал он. – Проклято оно! Верно бабка говорила, что боязно ей за ним идти и что по уму, так не надо бы его вовсе доставать. Да смерть свою чуяла, вот и решила, что должна мне золото передать. А как мы его достали, так все и закрутилось.
– О чем ты говоришь?
– Помнишь, когда ты бедную бабку напугал, смертью ее переодевшись? По полю за ней с косой бегал?
– Я не специально.
– Не о том речь сейчас, – отмахнулся от его оправданий Серега. – С этого все несчастья мои и начались. Бабка так от твоего представления струхнула, что на следующую ночь меня разбудила, лопату в руки сунула и велела с ней идти. Мы к вашему дому пришли и рыть начали под ним. Бабка очень боялась, что мы до рассвета не успеем. Все меня подгоняла. Я ей говорю, услышат нас. А она: нет, не услышат. Во-первых, с другой стороны от входа копаем, а дом большой, старой его частью хозяева и не пользуются. А во-вторых, я им в йогурт таблеток намешала, кто йогурт выпьет, тот до утра без задних ног дрыхнуть будет.
– Точно! Коля тот йогурт выпил и крепко задрых! А мы с Бароном за призраком гонялись.
– Видели мы вас. Чуть все не бросили. Да бабка назад меня вернула. Она прямо сама не своя была. Все боялась, как бы ей не помереть раньше времени. У меня уже руки отваливались, спина трещала, а она все свое. Копай да копай. Дескать, теперь останавливаться нельзя. Яму если найдут, живо смекнут, в чем дело, не видать нам богатства дедовского. Сами все достанут. Раз уж начали, говорит, нужно дальше копать. Мол, там всего чуть-чуть осталось. Что скажу, там и впрямь оставалось немного. Только такого страху, как в тот раз, я в жизни своей еще не испытывал. Докопали мы до погреба, дерево гнилое, дыру я в перегородке запросто проделал. Влез в подвал, а там гроб! Я как свет зажег, да как увидел, ЧТО там стоит, у меня и руки затряслись, и лопата выпала, и фонарь куда-то улетел. Мать моя родная! Стою я в этом подвале и шевельнуться не могу. Того и гляди, сам помру. Ведь гроб же! А бабка моя как взбесилась. Знай свое талдычит. Копай да копай! Хоть и вижу, что ее саму со страху озноб колотит, а все одно не сдается. Говорит, тут оно где-то припрятано, не могли Савва с братьями обмануть, я точно знаю, тут искать надо. Я ей и говорю, где же тут? Тут гроб стоит. А она командует, ты гроб в сторону сдвинь, под ним все и спрятано. Мне муж мой сказывал, а ему отец, а тот сам перед ссылкой сокровище под дедовским гробом закопал.
– Какое именно сокровище? Золото? Драгоценности?
– Слушай, что дальше было. Гроб мы с бабкой сдвинули. Он на чем-то вроде стола стоял. Она за один конец, я за другой. Так мы его вместе со столом и отодвинули. Бабка меня снова копать заставила. У меня уже и руки не шевелятся, а все равно копаю. Копаю да одним глазом на гроб кошусь. И вроде как чудится мне, что из него руки ко мне тянутся. То ли погладить хотят, то ли задушить, то ли еще чего. В общем, прокопал я там чуток – и ничего нет. А страшно-о-о! Как не издох в том подвале от страха, сам не знаю. Как вдруг чувствую, ударилось что-то твердое о лопату.
– Золото!
– Не-а! Ящик какой-то. Тяжелый. Я чуть не надорвался, пока его наружу вытащил. Я за тачкой домой сбегал. Потом мы этот ящик на тачку погрузили и к своему дому повезли. Я еще веток успел у вас в саду напилить, чтобы яму закидать. Ну, чтобы хоть на первый взгляд не так заметно было, что ночью там копали.
– А дальше?
– Дальше бабка в доме закрылась, а меня прочь погнала. Да я и не возражал. На ходу спал. И наработался я так, что рук-ног не чувствовал. И страху натерпелся. Думал, потом бабка все равно мне откроет, что в ящике было. Он же тяжелый, ей одной с ним не совладать. Хочешь не хочешь, меня придется на подмогу звать. Заснул и не слышал, как бабку убивали.
– А ящик?
– Ящик я в дровнике потом нашел, когда печь топить собрался.
– И что в нем было?
– Ничего. Под дрова бабка этот ящик определила. Обрезки досок туда старых понапихала. Бабка такая была, ничего у нее в хозяйстве не пропадало. А куда она содержимое ящика дела, золото или драгоценности, или что уж там было, я не знаю.
– Не знаешь?
– Честное слово, не знаю! Спал я! А бабка этим воспользовалась и сокровище перепрятала. Да только, видать, когда она из дома его вытаскивала, убийца ее и подкараулил. Вместе с бабкой в дом и проник. А после через второй этаж утек. Там это запросто.
Что запросто, Саша и сам знал. Другое его интересовало в этой истории:
– Погоди, а как же золото? Оно куда делось? Куда твоя бабушка могла его перепрятать?
Но Сережа ничего ответить не успел. По чердаку внезапно прокатился громкий голос.
– Вот и я думаю, куда?
Голос доносился от входа. Сережа с Сашей вскочили на ноги и испуганно уставились на стоявшего там следователя. Из-за его спины выглядывали оперативники. А уже из-за их спин то и дело появлялись перепуганные физиономии Кати с Колей, которые корчили друзьям виноватые рожи, мол, не виноваты мы, он сам пришел. Ничего поделать не могли.
