– Тебя отпустили! – обрадовался Саша.
А дядя Федор предусмотрительно спросил:
– Или опять сбежал?
Но из машины выбрался следователь Басов, который заверил жителей Васильков, что тревожиться им ровным счетом не о чем.
– Все следственные действия в отношении Сергея полностью прекращены.
– Это что же, не он, получается, мою Мальвинку порешил? – удивился дядя Федор.
– Нет, не он.
– А бабку? Тоже не он?
– Нет.
– А как же нападение на ту тетку из Низинок?
Но тут за следователя ответила сама Варя.
– Никто на мою тетю не нападал! – весело заявила она. – Тетя все это придумала! Она с мужем поскандалила, тот ей морду начистил. Тетке в том, что ее муж за любовника поколотил, стыдно было признаться, вот она и придумала это нападение. А приметы напавшего на нее мужика с потолка взяла. Просто совпало, что они моему Сереже подошли. В полиции на Сережу уже дело готовили, одним махом и тетку мою сюда же приписали. Только она потом усовестилась, с мужем помирилась, а показания свои против Сережи изменила.
– Вот дела! – удивился еще больше дядя Федор. – Это что же выходит, Серегу совсем оправдали? Вчистую?
– Да!
– Вон оно как! Да ведь это получается, что Василий прав был! Он же мне так и сказал, что Серегу отпустят. И велел мне на Серегу волну не гнать, потому что не убивал Серега ни мою жену, ни свою бабку! Вась, ты откуда это знал-то?
Дядя Вася скромно потупился, шаркнул ножкой, а потом смущенно сказал:
– Так… В голове… блеснуло что-то.
И умолк. Мол, лишнего не скажу. Не для всех такая информация.
Следователь между тем предложил:
– Зайдем в дом. Сережа, приглашай гостей!
Вот тут Саша и порадовался, что послушался просьбы сестры и совета дяди Васи. В доме бабы Глаши было тепло и сухо. Вся сырость и холод ушли, спасаясь от жарких языков горящего в печи пламени.
– Рассаживайтесь! Устраивайтесь с удобствами, – распоряжался следователь.
И когда пространство заполнилось, уточнил:
– Все тут?
Гости откликнулись нестройным хором. Пришли все обитатели Васильков, включая нескольких членов семейства Хлебаковых, которые вначале не хотели приходить, так что к ним с отдельным приглашением пришлось отправить одного из оперативников. Под конвоем Хлебаковы все же прибыли, но чувствовали себя неуютно, это было ясно без слов.
А вот Сережа с Варей были счастливы. И счастья своего молодожены не скрывали. Как уселись рядышком, как взялись за руки, так друг друга и не отпускали. Дядя Федор даже расчувствовался.
– Любо-дорого посмотреть на этих голубков. Вот когда-то и мы с моей Мальвиночкой также сидели. Эх, да что там вспоминать. Хорошие были денечки!
И он немножко прослезился. Саша сидел со своими, все их семейство было в сборе. Барона тоже пустили в дом. Сразу стало ясно, что времена переменились. Ведь прежняя-то хозяйка даже и слышать не хотела о том, чтобы собака всего лишь переступила ее порог. Скотина в хлеву, собака в конуре, люди в доме. Дозволялось иной раз заглянуть в дом лишь коту, да и то по причине необходимости, он должен был ловить мышей. Но стоило поголовью грызунов сократиться, как кот вновь попадал в опалу и изгонялся за ненадобностью.
– Только шерсть в доме! Мыла и стирального порошка, чтобы полы за вами мыть, не напасешься!
Таковы были незыблемые правила старой хозяйки. И Барону волей-неволей приходилось куковать на улице, чтобы не нанести грязь в чужой дом. Но Сережа с Варей повели себя иначе. И Саша был им за это благодарен. Ему было бы трудно усидеть на месте, зная, что его верный друг мается в тоске снаружи.
Несмотря на внушительный размер горницы, после прибытия съемочной телевизионной группы тут стало тесновато. Хорошо еще, что телевизионщики прибыли без своей аппаратуры.
Увидев их, жители Васильков зашептались:
– А эти тут зачем?
– Нас что, снимать будут?
Оказалось, что телевизионщиков пригласил следователь. И это вызвало ропот недоумения среди жителей Васильков. Неужто кто-то из этих ребят убийца?
– Во как дела-то нынче у умных людей делаются! – хохотнул кто-то из Хлебаковых. – Сами убивают, сами потом об этом репортажи снимают!
Напряжение нарастало. И наконец Басов вышел на середину, оглядел собравшихся и произнес:
– Ну, так я вижу, все на месте, можно начинать.
И начал.
– Собрал я вас, дорогие граждане, с одной целью. Хочу рассказать, что следствие по делу о случившихся в Васильках убийствах и прочих загадочных явлениях нами благополучно закончено. Преступники по всем эпизодам изобличены.
При этих словах по лицам представителей семейства Хлебаковых пробежал лучик света. Они повеселели. И даже стали перемигиваться, подталкивая друг друга локтями. Мол, а что я тебе говорил? Обойдется! Вот все и обошлось!
Но остальным этого было мало.
– Вы преступников уже посадили?
– А можно узнать их имена?
– Узнаете, но всему свое время, – заверил его следователь. – О чем бы вы хотели поговорить сначала? Какое преступление вас заинтересовало сильней всего?
– Про бабку Глашу расскажите!
– Правильно! Справедливо! Ее ведь первой порешили.
– О ком говорить, если не о ней!
– Кто это сделал, ежели не Серега?
– К сожалению, Глафира Андреевна стала жертвой собственной алчности. Как я заключил со слов знавших ее людей, покойная всю жизнь была крайне прижимиста.
– Снега зимой у нее не выпросишь! За ломаный грош удавиться была готова!
– Скупердяйка! Потому и бедствовала! Бог таких жадин не любит!
Следователь покачал головой:
– Ошибаетесь.
– Что? Любит?
– Ошибаетесь в оценке материального благосостояния покойной Глафиры Андреевны.
– Ты нормальным языком выражайся, – потребовали из плотной толпы Хлебаковых. – Не понятно же ни фига!
– Скажу проще, баба Глаша была куда богаче, чем все считали. Гораздо, гораздо богаче.
– Имелась у старухи заначка на черный день?
– И далеко не одна! Достаточно сказать, что только квартир в городе у Глафиры Андреевны насчитывается целых три штуки. Одна – ее собственная, ее она получила от государства еще в далекие советские времена. Вторая получена ею по наследству. И наконец, третья – приобретена ею самостоятельно три года назад. Квартира хорошая, находится в новом доме и куплена Глафирой Андреевной не в ипотеку, а за наличные.
– Вот это бабка! Коровой на новенькую «трешку» в городе себе наторговала!
