– Спасибо, не забуду. За мной должок, – поблагодарила я бывшего стажера. – А ты теперь, Андрюшенька, карьеру делаешь?
Молодой человек польщенно улыбнулся и скрылся в комнате для допросов.
Что ж, дело обстоит так, как я и подозревала. Работал не любитель, не какой-то там одноразовый киллер, а серьезный профи. Ничего не напоминает, а? Точь-в-точь, как шесть лет назад.
Неужели я ошиблась, подозревая невиновного? Что, если Аркадий не убивал брата? И этот взрыв – только эхо того, прогремевшего шесть лет назад?
Когда я проходила по коридору, распахнулась дверь, ведущая в комнату, где обычно хранились скатерти, столовые приборы и посуда – специально, чтобы во время обеда официанткам не бегать далеко. В сопровождении рослого сотрудника спецслужб из помещения выходил белокурый Алекс, видимо, его только что закончили допрашивать. Я во все глаза уставилась на смазливого мальчишку. Вот кто годится на роль убийцы больше остальных! Во-первых, Алекс имел доступ на «Счастливчик» в любое время дня и ночи. Он знал яхту до последнего винтика и мог незаметно пронести и установить бомбу любого размера – хозяин никогда не вникал в технические тонкости, не проверял двигатели, целиком полагаясь на матроса и доверяя ему. Такому субъекту ничего не стоило заминировать судно. Непонятно только, почему Алекс не сбежал, а остался дожидаться, когда его страшная игрушка сработает. Хотел увидеть смерть Аркадия своими глазами? Просто не успел скрыться? Рассчитывал, что сценарий будет другим?
То, что Аркадий Горенштейн запустил заминированный двигатель еще при выходе из бухты, было чистой воды случайностью. Ветер в тот день был свежим, вполне хватило бы и паруса. Горенштейн мог отойти на «Счастливчике» далеко, яхта могла взорваться в безлюдном месте, без свидетелей, и мы узнали бы о случившемся только наутро, когда хозяин поместья не вернулся бы в Семирадово. Может быть, преступник рассчитывал, что ночью ему хватит времени покинуть поместье? Убийца ведь не обязан быть предусмотрительным интеллектуалом, он вполне может оказаться тупым сукиным сыном.
Убить может любой. Был бы мотив…
Правда, я понятия не имею, какой может быть мотив у юного матроса, чтобы прикончить своего благодетеля, человека, который дал мальчишке хорошо оплачиваемую нетрудную работу. Но, возможно, причина для убийства есть, и весьма основательная?
Белокурый матрос шел по коридору мне навстречу, когда меня обогнала Анна. Супруга – точнее, теперь вдова Аркадия – направлялась к Алексу с таким решительным видом, что тот попятился и попытался скрыться за спиной сопровождающего.
– Я не виноват! – заорал Алекс, глядя на раздувающиеся ноздри хозяйки. Видимо, как и остальной персонал имения, он хорошо знал ее крутой нрав.
– Это он убийца! – заявила вдова, указывая на матроса.
– Не делал я ничего! – возмутился Алекс. – Чего вы на меня наговариваете?
– Почему Аркадий всегда брал тебя с собой, а в этот раз оставил на берегу?
– Да не знаю я! Ему так захотелось. Он часто уходил один, – тут матрос покосился на Анну, – наверное, хотел побыть сам с собой, от семьи отдохнуть.
– Ты плохо смотрел за яхтой, выполнял свои обязанности спустя рукава, несмотря на то, что тебе хорошо платили!
– Неправда! – задохнулся от возмущения Алекс. – А может… может, вы сами его… того…
– Что?! – Гнев Анны был таким устрашающим, что белокурый матрос распластался по стене и заорал:
– Уберите от меня эту психованную! Я увольняюсь! Чокнутая семейка, блин! Я на вас больше не работаю, так что нет у вас права на меня кричать.
Ноздри Анны раздулись, на щеках выступили красно-белые пятна, как на шляпке мухомора, и женщина с наслаждением выкрикнула мальчишке в лицо:
– Ты уволен!
– Не раньше, чем мы его допросим, – прервал ее Махотин. – И это нам решать.
Неизвестно, чем закончилась бы безобразная сцена, но в этот момент в коридоре появился человек, которого никто не ожидал увидеть. Протрезвевший Павел Станиславович Горенштейн по прозвищу Шкарпетка покинул свое стеклянное убежище.
– Аня? – воскликнул старший из братьев, обращаясь к разъяренной вдове. – Аня, это правда? Я спал в домике, и вдруг ко мне входит какой-то молодой человек и говорит, что Аркаша погиб!
Анна Горенштейн наконец отвела пылающий взгляд от матроса. Алекс поспешил убраться с глаз долой. Павел Станиславович растерянно огляделся и пробормотал:
– Аня, что все это значит? Почему наш дом похож на рыночную площадь? Кто все эти люди?
Анна набрала в грудь побольше воздуха и напустилась на родственника:
– Хватит делать вид, будто ты не в себе! Ты хитрый сукин сын и не притворяйся беспомощным простофилей. Да, это правда! Аркадия убили!
– Как… как это произошло? – побелевшими губами еле выговорил Павел.
– А ты как думаешь? – истерически рассмеялась Анна, и я впервые подумала, а нормальна ли эта женщина, на вид образец здравомыслия. – Кто-то заминировал яхту. Аркадий погиб при взрыве.
Павел Горенштейн беспомощно взглянул по сторонам и вдруг повалился на пол в глубоком обмороке.
– Тряпка, баба! – с презрением кривя губы, высказалась вдова, перешагнула через ноги родственника и поспешила в комнату сына.
Спустя полчаса прибывшая по моему вызову «Скорая» увезла Павла Станиславовича в больницу с подозрением на инфаркт.
Когда наконец наступило утро и все следователи, криминалисты, кинологи и взрывотехники убрались восвояси, в поместье сделалось необычно тихо. Близнецы спали в своих комнатах тяжелым сном под действием лекарств. Вадик закрылся у себя. Слуги сновали по дому, растерянные и напуганные. Никто не выполнял своих обязанностей, все просто слонялись из комнаты в комнату и шепотом обсуждали случившееся.
Объяснение этому могло быть только одно – Анны не было в доме. Я нашла хозяйку поместья у воды, на причале, от которого отошла в свое последнее плавание яхта под названием «Счастливчик». Анна Горенштейн сидела на влажных от росы досках и смотрела на воду. Я подошла и пристроилась рядом. Женщина повернула ко мне бледное от бессонной ночи и слез лицо и спросила:
– Все уехали, да?
Я кивнула.
– Наконец-то, – вздохнула Анна. – К чему вся эта суета, эти хлопоты? Все это не вернет Аркадия.
– Зато это поможет найти того, кто его убил, – жестче, чем можно в такой ситуации, проговорила я. Мне тоже порядком досталось, между прочим, так что нервы мои были на пределе.
Анна едва заметно усмехнулась. Похоже, вдова не верила, что убийца будет найден.
– Кстати, вы были правы, – сказала я. – Алекс сбежал. Несмотря на плотное наблюдение, как-то ухитрился скрыться. Теперь его объявили в розыск.
– Вряд ли это он, – поморщилась женщина. – На самом деле я не верю, что он убийца. Это сделал кто-то посерьезнее…
