Я тоже невольно то и дело поглядывала на тех, кто пришел проститься с Аркадием. Большинство было мне знакомо – ведь в нашем городе не так уж много состоятельных людей. Некоторые в прошлом прибегали к моим услугам – мне приходилось охранять их самих, либо их жен, детей, любовниц, любовников и престарелых мамаш. Телохранитель – как врач или священник, чужих тайн не выдает. Я знала о некоторых из этих богатых и властных такое, что могло бы серьезно повредить их репутации. Но и они знали – я никогда, ни при каких обстоятельствах не использую эту информацию им во вред. Профессиональная этика.
Мое внимание привлекли господа Базарчук и Ващенко, оба в сопровождении жен, одетых с ног до головы в черное. Супруга Ильи Ивановича Базарчука была, что называется, его боевой подругой. Когда-то они вместе учились на истфаке, потом рука об руку пустились в бурные воды отечественного бизнеса, вдвоем выдержали все тяготы и напасти и вот теперь стояли рядом, с искренним сочувствием поглядывая на вдову Горенштейна.
Господин Ващенко, напротив, щеголял новенькой, как только что напечатанная денежка, супругой. Та годилась ему в дочери – исключительно по возрасту, разумеется.
Вообще мне показалось, что, несмотря на не слишком сердечный формат мероприятия, большинство собравшихся и в самом деле огорчено гибелью Горенштейна и сочувствует его вдове, сыну и племянницам. Видимо, Аркадия в городе любили.
Когда прощание завершилось и все выстроились в извилистую нестройную очередь, чтобы принести соболезнования Анне и Вадиму, я заметила, что близнецы Горенштейн вызывают к себе неподдельный интерес. Многие подходили к девочкам, говорили несколько слов сочувствия. Приглашали к себе. Предлагали помощь и сотрудничество в деловых вопросах.
Меня порядком покоробило такое прагматичное отношение – все-таки похороны, дела могли бы и подождать. Но, услышав слова Ващенко, я поняла причину. Элегантный бизнесмен пожал тонкие, невесомые руки близнецов и проговорил:
– Сочувствую вам, девочки. Я ведь еще с вашим отцом начинал. Маленьких вас помню. Жаль, редко видимся. Вы из своего Семирадово не показываетесь, а в гости Аркадий нас не звал. Теперь будем видеться чаще. Дело есть дело. Ну, держитесь, девочки.
Лиза произнесла (за себя и за сестру) какие-то подобающие случаю слова, и Ващенко отошел, уступая место следующему.
Действительно, близнецы прожили последние шесть лет почти взаперти. Девочки уже совершеннолетние, сами вправе распоряжаться немалым состоянием, доставшимся от отца, да и после дяди им наверняка что-то причитается. Неудивительно, что многие из присутствующих не прочь наладить добрые отношения с юными миллионершами…
Всякий раз, когда очередная фигура в костюме подходила к близнецам, я невольно напрягалась. Да, знаю, здесь собралась бизнес – элита города… но кто сказал, что среди этих людей не прячется убийца? Нет, конечно, я не верю, будто кто-то из присутствующих лично прокрался на борт «Счастливчика» и заминировал яхту. Но вот заказчиком вполне может быть кто-то из них. Такие люди просто отдают распоряжение и оплачивают заказ – сначала аванс, оплата по факту. А грязную работу выполняет профи.
Впрочем, это только мои догадки и подозрения. Доказательств у меня нет.
Зато основания нервничать появились у меня тогда, когда в толпе мелькнула знакомая физиономия с царапинами на щеке. Дамир Акчурин собственной персоной. Что ж, у бывшего жениха Тины есть право находиться здесь, на похоронах своего почти что тестя. Надеюсь, Дамир не станет цепляться к моим охраняемым объектам…
Но мои опасения только укрепились, когда отставной жених последовал за скорбной процессией на кладбище. В Тарасове их несколько, и все расположены далеко за чертой города. Ехать в такую даль – значит неминуемо потерять несколько часов драгоценного времени. Поэтому сразу же после окончания траурной церемонии в бизнес-центре на Покровке большинство деловых партнеров и знакомых Аркадия Станиславовича расселись по машинам и отбыли восвояси. Остались только родные и несколько самых близких друзей. Тяжеленный дубовый гроб с телом миллионера поставили в катафалк, который солидно и неспешно покатил в сторону кладбища, а за катафалком выстроились в линию машины тех, кто все-таки решил проводить Горенштейна в последний путь. Траурный кортеж сопровождали две машины охраны – Сергей Коваль выделил для этого своих лучших людей. Сидя с близнецами в бронированном автомобиле, я то и дело поглядывала в зеркало заднего вида. В самом хвосте скорбной процессии маячил приметный спортивный автомобиль. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кому он принадлежит.
На кладбище я постаралась не спускать глаз с опасного молодого человека, но это было непросто. Могила, приготовленная для Аркадия Горенштейна, располагалась в «ВИП-зоне», а значит, вокруг было полным-полно обелисков из черного гранита, трехметровых плачущих ангелов, имелись даже фамильные склепы. В отличие от остального кладбища, представлявшего собой продуваемую всеми ветрами равнину с невысокими рядами памятников, ВИП-зона более всего напоминала район городской застройки. За всеми этими монументами могла спрятаться хоть дюжина киллеров. Радовало одно – я точно знала, что нас охраняют, вокруг было полно народу. Хотя слишком уж расслабляться не надо – достаточно вспомнить несостоявшуюся свадьбу близнецов. Кстати, кажется, там были те же самые гости?! Но вот ребятишкам Коваля я доверяла куда больше, чем мальчикам из агентства «Альбатрос-98».
День был пасмурный, совершенно осенний и мрачный, разрытая земля пахла остро и была влажной. Близнецы стояли рядом с непроницаемыми лицами и сжимали в руках букеты из лилий. Я повнимательнее вгляделась в неподвижные лица девочек и решила, что перед выходом из дома сестры наверняка наглотались транквилизаторов. Вадик выглядел совсем худо, а вот Анна держалась молодцом. Мне показалось, что главной причиной этого была гордость – если бы на вдову не смотрело столько чужих глаз, она бы, наверное, все-таки смогла бы выразить свое горе. А так неподвижной фигурой, прямой спиной и острыми чертами лица Анна напоминала памятник, изваяние из черно-белого гранита.
Чтобы гостям не пришлось пачкать обувь, все пространство возле вырытой могилы было застелено искусственным газоном, и его ненатуральная зелень была единственным ярким пятном. По серому небу плыли тяжелые сизые облака, черно-белая толпа полукругом стояла у гроба. Я сканировала взглядом окрестности, но Дамира нигде не было видно. Странно это. Неужели он отстал по дороге? Зачем тогда вообще ехал на кладбище?
Я немного успокоилась. Акчурин казался мне источником угрозы для близнецов, особенно для Валентины. Спортсмен, кажется, имел какие-то претензии к бывшей невесте и вел себя достаточно агрессивно – чего стоит только наша с ним короткая схватка перед бизнес-центром.
А вот киллера я не слишком опасалась. Помимо ребят Коваля, нас незаметно «пасут» агенты в штатском. Наверняка на кладбище заранее расставлены посты, наблюдатели. В деле о предположительном теракте мелочей не бывает, уж если я сообразила, что кладбище – идеальное место для следующего удара убийцы, то в ФСБ и подавно подстраховались.
