– Ну-ка. – Буджолд достал бинокль и с минуту рассматривал небольшую канавку, извивающуюся змейкой и аккуратно огибающую валуны и оголенные кусты.
– Знаешь, если мы там что-то найдем, я выставлю тебе литр белой питы... – пообещал Буджолд и, обращаясь ко всем, коротко бросил: – Вперед.
И агенты пошли дальше, внимательно следя за стрелками пеленгаторов, хотя им не терпелось помчаться к этому снежному ручейку, чтобы проверить догадку Эйдо.
Наконец группа достигла места, откуда хорошо было видно, что заснеженное русло беспрепятственно спускалось до самого основания горы.
– Вполне может быть, – утвердительно кивнув головой, произнес Буджолд. – Саваттеры ребята не подарок. От них жди любых фокусов.
В это время с самой высокой вершины – пика Лошади, ревя стартовыми двигателями, взлетела зенитная ракета. Следом за ней, для страховки результата, пошла вторая.
Подняв головы к небу, агенты замерли, глядя туда, где за рваными клочьями сероватых облаков скрылись ракеты. Прошло еще несколько томительных секунд, а затем один за другим донеслись громовые раскаты – ракеты преодолели звуковой барьер.
И снова ожидание. Казалось, никто из группы даже не дышал, гадая, прорвется на планету новы и саваттер или ракеты сожгут его еще в атмосфере.
Наконец сверкнула яркая вспышка, затем вторая, и все пятеро громко закричали «ура!».
– Возможно, эта сволочь и наводилась по этому новому маршрутизатору, – высказал предположение Ловейд.
– Да, – согласился Буджолд. – Нужно скорее достать его.
Вдруг откуда-то сверху донесся шипящий свист, и все пятеро снова подняли головы.
Кувыркаясь в воздухе и разбрасывая искры, обломки летательного аппарата саваттера стремительно неслись к земле. Они распадались на небольшие куски, которые воспламенялись еще ярче и сгорали почти дотла.
– Вот это хорошая работа, – сказал Буджолд. – И никаких тебе маршрутизаторов.
23
Уже во второй раз арестованная потеряла сознание и даже упала со стула. Ее юбка задралась, и Лойдус в немом восхищении созерцал оголившиеся ноги.
Мелькнула мысль немедленно воспользоваться подвернувшимся случаем, но Ганс помнил, что старший следователь Кулхард советовал делать это при ее муже – чтобы тот раскололся. А получать удовольствие в одиночку, без пользы для дела – Лойдус считал, что это непрофессионально. Вернее, он хотел так думать, но думалось ему все-таки иначе.
Присев рядом с распластанным и оттого кажущимся доступным телом, Лойдус погладил ноги миссис Розенфельд, и его ладони моментально сделались влажными от пота.
Огненное желание стало затоплять разум, и Лойдус, путаясь в юбке, сделал попытку раздеть свою жертву. Каково же было его удивление, когда он заметил, что женщина пришла в себя и смотрит на него в упор – спокойно и вместе с тем угрожающе.
Оттого, что ее лицо было разбито в кровь, этот взгляд казался особенно страшным.
– Э-э-э... Поднимайтесь, миссис Розенфельд... – произнес Ганс, помогая арестованной встать.
В это время раздался стук в дверь, и появился охранник. Не застав следователя в ситуации, в которой надеялся застать, рыжий удивился и даже забыл, зачем пришел.
– Чего тебе? – строго спросил Ганс, выплескивая на охранника свою обиду и бессилие.
– А-а... Это... Сообщение пришло, что маршрутизатор нашли в горах, так что эта баба вроде как ни при чем.
– Да я и без тебя знаю, что ни при чем! – неожиданно даже для самого себя заорал Ганс. – Я, по-твоему, следователь или дурак?!
– Не знаю, сэр. Честное слово, не знаю... – ответил перепуганный охранник.
– Сними с нее наручники. Уж будь уверен, если бы она была при чем, я бы ее уже давно расколол.
– Да, сэр.
Охранник торопливо снял наручники и даже достал из кармана чистый носовой платок. Он протянул его Лейле и сказал:
– Вот, миссис, пожалуйста.
– Можешь идти, – разрешил ему Ганс, – и захвати миссис Розенфельд. Насколько я понимаю, ей с мужем сейчас же выпишут выходной билет.
– Конечно, сэр.
Поняв, что может идти, женщина поднялась со стула. Вопреки опасениям Ганса она на него даже не смотрела.
Следом за охранником Лейла покинула комнату для допросов и пошла по коридору, видя перед собой спину рыжего конвоира. Это было явным признанием ее невиновности. Но женшина все еще никак не могла понять, почему, когда она уже смирилась со всеми унижениями и даже приготовилась к нелегкой смерти, все вдруг прекратилось.
Какой такой второй маршрутизатор нашли в горах? Она прекрасно знала, что этот прибор был спрятан в подвале ее дома.
Впереди открылась боковая дверь, и в коридор вывели узника, только отдаленно напоминавшего человека. Новые кровоточащие раны зияли на старых рубцах – видимо, это был один из долгожителей подземелья.
Несчастный поднял взор, и их с Лейлой взгляды встретились. И оба они поняли, что существует некая правда, связывающаях их обоих и, наверное, еще десятки или сотни людей по всей Туссено.
Наконец поднявшись по нескольким лестничным пролетам, Лейла оказалась в небольшом холле, где ее ждал муж. Оттого, что его выпустили из узилища, Майбо выглядел радостным, однако вид избитой Лейлы вызвал у него легкий шок.
– Но главное, что мы живы! Ведь так, дорогая? – сказал он, когда немного пришел в себя.
Лейла молча кивнула и, остановившись, посмотрела на показавшегося знакомым полицейского, который покручивал на пальце ключ зажигания.
– Ну что, поедем домой, миссис Розенфельд? – спросил он.
– Да, – сказала она, разлепив разбитые губы, – поедем...
24
Будильник зазвенел в тот момент, когда Рино наконец полностью успокоился и вступил в ту фазу сна, которая несла забвение и полное обновление организма. Иначе и быть не могло. Все хорошее в жизни должно было немедленно прерваться, чтобы у человека не возникало никаких иллюзий.
– Я отказываюсь просыпаться, ты – сволочь! – выкрикнул разбуженный Рино, споря со здравым смыслом. – Я все еще сплю и не желаю слышать никаких будильников! – добавил он.
Однако дурной побудочный механизм продолжал трезвонить, а после пятой серии трелей включил вибратор.
Тумбочка, на которой стоял будильник, загудела так, будто на ней вскрывали дорожное покрытие. Грохот был ужасающим, и Рино спрятался под подушку.
Он был полон решимости ждать, пока не сядут батарейки ненавистного прибора, однако развязка наступила раньше.
Вибрация вызвала скольжение коварного механизма, и будильник, проехав сантиметров тридцать, грохнулся на пол, мгновенно потеряв свой голос и развалившись на части.
