Время от времени Рино посматривал на бланш-карту крошечный экран которой был пристегнут к его запястью. Судя по всему, его команда двигалась в верном направлении, и к исходу этого дня, а может быть, к обеду следующего они должны были выйти к реке.
Где же еще искать людей, как не у реки?
Через два часа пути отряд подошел к довольно высокому холму, который поднимался прямо посреди джунглей. Оставив всех людей внизу, Рино поднялся до половины склона, а затем спустился вниз.
– Предлагаю всем забраться туда и устроить долгий привал, – сказал он. – Там, выше, идут хвойные деревья и вообще сухо – можно проветрить бельевые подкладки, иначе скоро мы натрем все тело до крови.
– А если на хвосте кто-то есть? – спросил Годар, отгоняя от открытого забрала фиолетовую муху.
– Оттуда все очень хорошо видно, и, если кто-то будет за нами идти, мы увидим его издали – птицы помогут.
Объяснения Рино показались разумными, и все с ним согласились. Отряд начал подъем, и вскоре им удалось добраться до самой вершины.
Пушистых кустарников и вязкого мха здесь не было, и приходилось ходить по короткой, словно подстриженной травке. Как и предполагал Рино, наблюдать с вершины было удобно, поскольку макушки самых высоких деревьев были ниже вершины.
Лефлер поднял бинокль и посмотрел туда, откуда они начали свой поход. Сквозь колышущуюся синеватую дымку проступали только силуэты скальных столбов. Гор он не увидел, до них было слишком далеко.
Затем Рино перешел на другую сторону холма и стал исследовать путь, который им еще предстояло пройти. Рядом с ним встал Годар, который тоже смотрел в свой бинокль.
– Видишь, где обрывается лес? – спросил Рино, не отрываясь от наблюдения.
– Как будто вижу, сэр.
– Там должна быть река.
– Я надеюсь на это, сэр.
Рино вздохнул и, сняв шлем, взлохматил промокшие от пота волосы.
– Уф, хоть подышать здесь воздухом! Ты чего не идешь сушиться?
– Сейчас пойду.
– Другие вон уже кирасы сбросили – отдыхают.
– А мне лежать необязательно, сэр, – сказал Годар. – Я могу отдыхать стоя – как лошадь.
– А лошади что, совсем не спят? – удивился Рино.
– Спят, но ложиться им необязательно.
– Откуда ты знаешь про лошадей?
– Да как-то так получилось, что всегда ими интересовался. Еще с детства.
– Ну ладно, пойдем посидим, а то ведь я не лошадь.
92
Привалившись спинами к стволам деревьев, бойцы отдыхали. Миетта даже ухитрился уснуть, а неразлучные Ростоцкий и Эль-Риас бодрствовали, время от времени посматривая в бинокль в ту сторону, откуда они бежали.
Все, кроме подошедших Рино и Годара, были уже в хлопковых подкладках цвета хаки, которые выглядели как доспехи, только были выполнены из легковпитывающей ткани.
Под теплым солнцем темные, пропотевшие пятна исчезали прямо на глазах, и исподнее обмундирование становилось светлее.
Рино тоже начал раздеваться и испытал несравненное удовольствие, когда легкий ветерок стал подсушивать его белье. Присев к ближайшему дереву, он прикрыл глаза, и утомленное постоянным напряжением внимание тотчас отдало пальму первенства сонному воображению.
Поплавав в туманных мирах среди бессвязных образов и дав своему мозгу немного отдохнуть, Рино вновь вернулся к реальности. Он открыл глаза и посмотрел в сторону Ростоцкого и Эль-Риаса.
– Все спокойно там? – спросил он.
– Все тихо, сэр, – отозвался Ростоцкий, но на всякий случай снова поднял бинокль.
– Никакого шевеления нет – птицы спокойны, – доложил он через полминуты.
«Это хорошо», – подумал Рино и перевел взгляд на свои брошенные на траву доспехи. Расстегнутая кираса, накладки, наплечники, шлем и ботинки – все это выглядело как выеденный панцирь какой-нибудь креветки или краба.
Лефлеру приходилось видеть такое на море. Это от человека оставался страшный скелет, а от краба несколько смешных коробочек – и все.
«А от нас остается и то и другое – страшный скелет и смешные коробочки».
Рино вздохнул и пошевелил пальцами – ноги были практически сухими. Здорово, что попался этот холм, поскольку просушиться там, внизу, было бы нереально.
У соседнего дерева сидел майор Шелдон. Вооружившись ножом, он пытался выдрать из наплечника три оставшиеся стрелы.
– Зачем вы это делаете, майор? – спросил Лефлер.
Шелдон на минуту оставил свое занятие и посмотрел на Рино.
– Хочу убрать эту дрянь, сэр.
– Они вам что – мешают?
– Очень. У меня такое ощущение, будто они меня пометили. Как скотину какую-то, понимаете?
– Теперь понимаю, – кивнул Лефлер.
– Э-эх, – подал голос Миетта. Он проснулся после короткого сна и сладко потянулся. – Петер, ты ни за что не поверишь, что мне сейчас снилось, – сказал он, обращаясь к Годару.
– Рассказы про баб не принимаются, – ответил тот.
– Так в том-то и дело, что никаких баб. Только родной полицейский участок и скрипучий стол, который я делил с Бобо Мартинесом.
– Бобо был хорошим человеком? – спросил майор.
– В общем неплохим, только он донес на меня в ЕСО.
– То есть хороший, но по-своему, – заметил Годар.
– Да, – согласился Миетта, – что-то в этом роде. Рино посмотрел на часы. Полчаса из времени, отпущенного на отдых, уже прошло.
– Эй, а я что-то слышу, – насторожился Миетта.
– Птицы?! – вскочил на ноги Рино.
– Нет, – ответил Ростоцкий, – это с востока. Похоже на вертолет!
– Быстрее одеваться! – скомандовал Лефлер и стал лихорадочно нацеплять на себя доспехи. Эта операция шлифовалась на учебной базе до рвоты, зато теперь упаковать себя в броню можно было за одну минуту.
Щелкнув последним замком на кирасе, Рино нахлобучил шлем и ободрал при этом нос. Затем подхватил автомат побежал к росшим неподалеку редким кустикам, куда уже бежали и все остальные.
А рокот вертолета все приближался, и вскоре стало слышно, как на высокой ноте звенит его несущий винт.
– Это разведка, – сказал Годар, который занял самую удобную позицию и рассматривал приближавшуюся машину в бинокль. – Телекамеры, антенны и все такое. Однако два пулемета тоже есть.
– И кассета реактивных снарядов под брюхом, – добавил майор Шелдон.
– Неужели они рассмотрели нас, когда мы здесь грелись? – удивился Миетта.
– Едва ли, – возразил Рино, – скорее всего просто вычислили.
