Приглашаются все сотрудники посольства, включая жен, детей, внуков, родителей, бабушек и дедушек.
Форма одежды — для пикников.
ПОРЯДОК ПОДГОТОВКИ И ПРОВЕДЕНИЯ
1. Салатно-закусочная часть готовится на добровольно-индивидуальной основе и доставляется в резиденцию к 12.00.
Координатор — В. Смирнова.
2. Пиво-вино-водочные изделия, а также б/а напитки привозятся индивидуально из расчета (0,5+1) л на взрослого человека.
Координатор — А. Сушко.
3. Мясо-мангальная часть — за счет администрации. Ответственный — П. Каландадзе.
4. Десерт — за счет администрации.
5. Музыкальная часть — Л. Снопов.
6. Дежурные ОСВОДа — все мамы.
7. Культурник — А. Кузнецов.
8. Охрана — Ф. Мясников.
9. Команда по заметанию следов — Н. Афиногенова, Е. Колбнева, М. Новикова, А. Семенова.
10. Общее хозяйственно-финансовое обеспечение — В. Щедров и В. Колбнев (или В. Колбнев и В. Щедров).
11. Мать-командирша — Л. Бовина.
Гуляли напропалую. Даже часть воскресенья прихватили. Каждый год не получилось. Собирались через год.
А последний раз нарушили график и изменили повод: праздничное гулянье по случаю отъезда посла было 8 мая 1997 года.
В приглашении говорилось: «Просьба иметь хорошее настроение и хороший аппетит. Работает бассейн. По газонам ходить!»
* * *
О моем настроении не перед отъездом, а в конце первого года службы свидетельствует письмо Лукину, уже послу в Вашингтоне.
«Дорогой профессор!..
Тут все в норме. Пожинаю… Создаю образ дипломата новой, демократической России. Хотя не уверен, что нынешним мидороссиянам это нужно.
Часто езжу по стране. Благо все рядом. Беседуем „за жизнь“. Почти миллион „наших“. Фантастика!
Нет твердой почвы под ногами — вот беда. Шелова-Коведяева уже прочили на мое место. Но, пишут, он отказался. В здешнем обозе была тихая паника. Я говорил: „No comments“. Что дальше — не знаю. И негде получить опережающую информацию — везде новые люди.
О Б. Н. рассказывают чудовищные вещи. Не хочется верить…
Видел, как ты хлопал Гайдару. Не Кольбер, конечно, и не Эрхард, но что уж есть. А теперь, боюсь, собьют его с панталыку. Хотя, судя по моим контактам с провинциальными лидерами (Урал, Сибирь, ЦЧО etc), свет таки забрезжил в конце тоннеля.
Страдания людей неизбежны. Вопрос в том — сжать ли период мутаций до семи — десяти лет или растянуть лет на двадцать — тридцать. И чем дольше, тем больше шансов на консолидацию всякой неодряни. Тем более что Россия — это редуцированный Союз, и кроме Беловежской Пущи могут быть и другие.
Кстати, передай привет Фукуяме. Пусть напишет „Начало истории“. Так оно верней. А нам можно испытывать „чувство глубокого удовлетворения“ — опять впереди Россия.
Сегодня утром говорил с тобой по телефону. Спасибо за быструю реакцию на мой казус.
Самое паршивое в любой дипломатической глухомани (даже американской) — отсутствие контактов с теми, с кем можно поговорить откровенно. Тебе везет — в Москве часто бываешь. А я за год два раза вырывался.
Есть и плюсы — полный рот новых великолепных зубов.
Старуха держится. Учит английский (я — тоже). Вставляет зубы. Ездит к экстрасенсам. Довольно часто ходим с нею в театры, на концерты, на выставки. Я штудирую Каббалу и Талмуд.
Читаю Бунина:
А будут дни — угаснет и печаль,
И засияет сон воспоминанья,
Где нет уже ни счастья, ни страданья,
А только всепрощающая даль.
Вот так. Организуй там какую-нибудь конференцию по Ближнему Востоку. И чтоб меня пригласили. Обнимаю. Ларисе привет.
Твой Саша».
* * *
Посольство, хотя и далеко от Москвы, действует, разумеется, не само по себе, а только как подразделение МИДа. И работа посольства во многом зависит от того, как складываются отношения между послом и его мидовским начальством. Вот в этой части у меня, разумеется, никакого опыта не было. Новых своих начальников я практически не знал. Притирка происходила по ходу дела.
Самое общее итоговое впечатление: МИД не мешал мне работать. Это «заявление» часто воспринимается на уровне сатиры и юмора. Издевается-де, показывает кукиш в кармане… Ни в коем случае! Я говорю совершенно серьезно. Это очень важно, когда не дергают по пустякам, когда не допекают ежедневными указаниями и советами, когда исходят из своего рода «хозрасчетных отношений»: фронт работ определен, задание получено, действуй и отчитывайся по результату.
Сказанное вовсе не означает, что у меня нет претензий к МИДу.
Начну с того, что МИД часто не отвечал на вопросы, которые ставило посольство. Психология «неотвечания» мне понятна: ответить — значит взять на себя ответственность за сказанное (написанное и подписанное). А нормальный чиновник предпочитает ответственность на себя не брать. Так его воспитала советская власть. Лучше помолчать. Глядишь — отстанет.
Ладно, когда ответ нужен послу. Потерпит посол. Но когда ответ ждут другие, становится стыдно.
В Израиле компактно проживает община черкесов (адыгов), оказавшаяся в Палестине после захвата Россией Северного Кавказа. В июле 1992 года руководство общины обратилось к президенту Ельцину с просьбой рассмотреть вопрос о возможности адыгам вернуться на свою историческую родину. Вместе с тем община предложила конкретную программу возрождения национально-культурных связей с Адыгеей. Эти бумаги посольство направило в МИД. И как в воду они канули. Несколько раз приезжали в посольство лидеры общины. Несколько раз мы напоминали Москве — и все без толку.
Или вопрос совсем из другой оперы. В Израиль летают самолеты частной российской компании «Трансаэро». Самолеты «Аэрофлота» летают только до Ларнаки (Кипр). Тем не менее МИД не отправляет сотрудников посольства прямым рейсом, а берет им билеты до Ларнаки. Это значит — пересадка со всеми ее хлопотами, особенно когда с детьми. Почему? — спрашивали мы тысячу раз. На тысяча первый нам сказали, что существует секретное соглашение с «Аэрофлотом», которое не разрешает МИДу пользоваться услугами «Трансаэро». Мы просили сообщить мотивы такого соглашения. Но не преуспели.
Наконец — Сохнут (Еврейское агентство). В апреле 1996 года Минюст РФ отменил регистрацию Сохнута, поскольку его деятельность не отвечает требованиям законодательства России. В Израиле шум. Мне приходится встречаться с председателем правления Сохнута. Прошу МИД прислать материалы, подтверждающие нашу позицию. Получаю несколько раздраженных фраз. Прошу еще раз. Молчат, как партизаны. Куда это годится?
Еще одна важная тема. Меня коробили нотки некоторой бестактности, покрикивания, которые иногда позволяли себе мидовские чиновники.
