Плюс Минджело, возчик из Чиаворы. В среднем за полгода выходило не так уж много, но ведь я еще не знала, скольким удалось спастись, едва не пострадав. Однако Дагмира удвоила усилия, и поднятый ею шум удержал меня от дальнейших расспросов. Воздержалась я и от подсчета вероятности нападения в любой данный день, и от вопроса, погибали ли когда-нибудь двоюродные братья одного пастуха из соседней долины от рук контрабандистов, и отправилась дальше шлепать по дому в носках.
Наконец джентльмены вернулись. Я едва не расплакалась от облегчения. Первым делом я пригляделась к Джейкобу – он казался задумчивым. Мистер Уикер был несколько мрачен, а лорд Хилфорд, к моему тайному удовольствию, просто ликовал.
– Прекрасно сработано, миссис Кэмхерст, – заговорил он, как только мы собрались в рабочем кабинете. – Том, разложи карту на столе, чтобы и ей было видно. Они действительно знают, где у драконов логова, и не только это.
Пометки, нанесенные на карту свинцовым карандашом, были сделаны рукою Джейкоба, и это значило, что с винтовкой в кустах прятался мистер Уикер.
– Их еще предстоит поправлять по результатам наблюдений, – сказал муж, услышав, как я укоризненно щелкаю языком при виде их грубых отметок на моей замечательной карте. – Контрабандисты знают очень много, но, по их словам, драконы постоянно мигрируют, и потому на эти пометки нельзя полностью полагаться.
– Кое на что положиться все же можно, – сказал лорд Хилфорд, усаживаясь на стул. – Драконы обитают в пещерах. Контрабандисты – тоже. Вернее, там они прячут свои товары. А выштранские горные змеи, похоже, крайне ревностно охраняют свою территорию.
– Настолько ревностно, что начали нападать на людей? – спросила я, окинув взглядом карту.
Джейкоб покачал головой.
– Будь это так, подобные инциденты происходили бы намного чаще, и контрабандисты знали бы, в чем причина.
– Но, – лорд поднял палец вверх, – реакция на нарушение границ территории не всегда одинакова. Чаще всего горные змеи, желая прогнать чужака, выдыхают струю мелких частиц льда. Порой, однако ж, они пускают в ход зубы и когти. Среди контрабандистов принято считать, что так происходит, если дракон болен.
Я тут же увидела в этом новые возможности.
– Возможно, болезнь как-то препятствует их экстраординарному дуновению. Может ли оказаться, что все эти драконы были больны? И ведь они не защищали свою территорию – если только один из них не устроил логово возле дороги, по которой мы ехали.
– Зависит от размеров территории, – заметил Джейкоб. – Но, по словам контрабандистов, дальность подобных атак довольно невелика.
Я села, дав облегчение ноющим ногам, уперлась локтями в колени и задумалась.
– А много ли драконов нападает на людей? Если только один или два, это может оказаться чем-нибудь исключительным – например, каким-нибудь последствием вырождения, сводящим их с ума. А вот если явление распространено широко…
– То, возможно, заболеванию подвержена вся местная популяция, – сказал лорд Хилфорд.
Столь мрачное предположение на некоторое время повергло всех в молчание. Опыт собственных столкновений с драконами не давал мне причин относиться к ним доброжелательно, но мысль о том, что так много драконов пали жертвой инфекции, вовсе не вызвала радости.
Конечно, у нас не было доказательств этой гипотезы – только предположения контрабандистов. Однако полученные данные позволяли двигаться дальше.
– Теперь у нас есть карта. Что дальше? – спросила я.
Лорд Хилфорд поднялся со стула и подошел к карте.
– Проверим эту информацию – заметьте, тщательно и с осторожностью, – а потом займемся тем, чем занимались бы уже две недели, если бы Грителькин не умчался неизвестно куда. Думаю, в сложившихся обстоятельствах в первую очередь нужно заняться анатомическими исследованиями.
Мистер Уикер сдвинул брови.
– На материале наблюдений? Или вы предполагаете добыть экземпляр?
Эрл постучал пальцем по карте и наморщил лоб, оценивая отмеченные места одно за другим.
– Думаю, да. Добыть. Так мы можем поймать двух волков в один силок. С нами художница – что ж, ей нужен представитель вида для зарисовок, и желательно поближе, чем в небесах. А если драконы действительно поражены какой-то болезнью, мы можем обнаружить ее признаки.
Соображала я прискорбно медленно и не сразу поняла суть замечания о художнице.
– Вы хотите сказать, мне предстоит помогать?
Лорд Хилфорд ответил мне заговорщической улыбкой.
– Мы же для этого и взяли вас с собой, не так ли? И еще чтобы вести записи – но дневников у нас пока нет, так что вот вам и работенка.
Удивительно ли, что позже я обрела столь безрассудные привычки? Ночная погоня за контрабандистами привела к добыче информации и шансу приблизиться к своим мечтам! Естественно, будучи так вознаграждена, я пришла к выводу, что подобные поступки просто великолепны.
Забыв о царапинах и волдырях, не в силах сдержать улыбку, я поднялась на ноги.
– Пойду, уложу материалы.
Глава 11
Драконья охота – Применение моим талантам – Разговор с мертвой головой – Неожиданная утрата – Падальщики
Да, мы застрелили дракона.
Не устаю удивляться, сколь многие придают этому такое исключительное значение. Нет, не просто в свете сформированного позже подхода; порицания начались намного раньше, сразу после выхода в свет подробного описания нашей выштранской экспедиции. Нас во весь голос объявляли «чудовищами», уничтожившими дракона всего лишь затем, чтобы понять, как он устроен.
Странно, но тех же самых людей нимало не заботит, что в разгаре Великого Исследования Искровичков в моем сарайчике скопилось ни более, ни менее, как шестьсот четырнадцать представителей данного вида, и лишь единицы из них умерли от естественных причин. Энтомологи помещают пойманных насекомых в морилки, после чего прикалывают их трупы к карточкам, и никто даже не пискнет в знак протеста. И, кстати сказать, если джентльмен убьет тигра ради его шкуры, все будут аплодировать его храбрости. Но застрелить дракона ради науки? Это по каким-то причинам считается жестокостью.
Заметьте, все эти порицания исходили исключительно от жителей Ширландии и ей подобных стран, подавляющее большинство которых, полагаю, объявляют драконов неприкосновенной святыней, сидя в уютных домах, вдали от настоящих, живых крылатых хищников. Фактически, немногим из авторов этих писем хоть раз в жизни приходилось видеть дракона. Ни дня не прожили они среди выштранских пастухов, считающих драконов не святыней, и даже не просто милыми животными, а докучливыми хищниками, слишком часто уносящими в зубах единственный источник дохода местных жителей. Могу заверить вас: друштаневские мужчины стреляли в драконов без колебаний. Мы могли бы просто подождать, пока дракона не убьет кто-нибудь из них – возможно, тогда авторы гневных писем были бы удовлетворены нашей добродетелью. Но выштранские пастухи уж очень стараются не сталкиваться с драконами, если только это возможно, а нам не терпелось продолжить работу. Поэтому наши джентльмены изучили карту, вскинули ружья на плечи и отправились на поиски добычи.
