– «Братья Львиное Сердце», – прочёл я вслух Юнатану. – Подумать только, и здесь мы будем жить!
– Да, подумать только, Сухарик, разве это не здорово?
Ясное дело, это было здорово. Я понимаю, почему Юнатану здесь нравилось. А что до меня, так я лучше места и представить себе не мог.
Там был старый белый дом с зелёными углами и зелёной дверью, а вокруг – небольшая зелёная лужайка, на которой рос первоцвет, камнеломка и маргаритки. Здесь же пышно цвели вишни и сирень, а сад был обнесён низенькой серой каменной стеной, увитой розовыми цветами. Через неё можно было запросто перепрыгнуть. И всё же, как войдёшь за калитку, кажется, что стена эта ограждает тебя от всех опасностей, что здесь ты – дома.
Между прочим, там был не один дом, а два, хотя второй скорее походил на конюшню или какую-нибудь пристройку. Дома стояли под углом друг к другу, а в том месте, где они встречались, была скамья, старая-престарая, ну прямо из каменного века. И скамья, и этот угол были очень симпатичные. Так и хотелось посидеть немного, подумать или поглядеть на пичужек, а может, выпить стаканчик соку.
– Мне здесь нравится, – сказал я Юнатану. – А что, в доме так же хорошо?
– Идём, посмотришь, – ответил он.
Он уже стоял у двери и хотел было войти в дом, как вдруг послышалось ржание, и это в самом деле заржала лошадь. Тогда Юнатан сказал:
– Давай заглянем сначала в конюшню!
Он вошёл во второй дом, и я, конечно, побежал за ним.
Это и в самом деле была конюшня. В ней стояли две красивые гнедые лошади. Когда мы вошли, они повернули головы в нашу сторону и заржали.
– Это Грим и Фьялар, – сказал Юнатан. – Угадай, который из них твой!
– Да брось ты, нечего мне вкручивать, будто у меня есть конь, ни за что не поверю.
Но Юнатан объяснил, что в Нангияле без коня не обойтись.
– Без коня далеко не уедешь, – сказал он, – а ведь здесь, сам понимаешь, Сухарик, иногда приходится ездить далеко.
Ох и обрадовался же я, узнав, что в Нангияле обязательно нужно иметь лошадь, ведь я так люблю лошадей. До чего же у лошади нежный нос, просто удивительно!
Лошади, что стояли у нас в конюшне, были просто загляденье. У Фьялара была белая звёздочка на носу, а в остальном они были одинаковые.
– Тогда, наверно, Грим мой, – сказал я, раз Юнатан хотел, чтобы я угадал.
– А вот и не угадал, – ответил Юнатан, – твой Фьялар.
Я позволил Фьялару обнюхать меня и похлопал его. Я его ни капельки не боялся, хотя прежде никогда не дотрагивался до лошади. Мне Фьялар сразу понравился, и я ему тоже, во всяком случае мне так показалось.
– А ещё у нас есть кролики, – сказал Юнатан. – Они в клетке за конюшней. Мы можем потом поглядеть на них.
Да уж мне-то, ясное дело, увидеть их не терпелось.
– Я должен поглядеть на них! – воскликнул я. – Мне всегда хотелось завести кроликов, а дома, в городе, их не заведёшь!
Я выскочил на двор, завернул за угол конюшни и увидел там клетку, а в ней трёх маленьких славных крольчат. Они грызли листья одуванчика.
– Просто удивительно, – сказал я после Юнатану, – в Нангияле получаешь всё, чего когда-нибудь желал.
– Так ведь я же тебе об этом говорил ещё тогда, дома, на кухне. А теперь мы сами можем убедиться в том, что это правда. Вот здорово!
Никогда, никогда не забуду я первый вечер на кухне в Рюттаргордене! Как замечательно было лежать и болтать с Юнатаном, точно так же, как раньше! Такое не забывается. Теперь мы опять вместе жили в кухне. Хотя эта кухня вовсе не была похожа на нашу городскую, это уж точно. Кухня в Рюттаргордене была, наверно, старая-престарая. Потолок из грубых брёвен и большой открытый очаг. Этот очаг занимал почти всю стену, и готовить еду нужно было прямо на огне, как в древние времена. Посреди кухни стоял здоровенный стол, какого я в жизни не видел, а по бокам длинные деревянные скамьи. На них могли бы рассесться человек двадцать, и то им было бы просторно.
– Мы можем жить в кухне, как всегда, – сказал Юнатан, – а мама, когда явится сюда, поселится в комнате.
Во всём доме была лишь одна комната и кухня, но нам ничего больше и не надо, ведь мы привыкли так жить. Правда, здесь комната и кухня были вдвое больше, чем у нас дома.
Да, дома!.. Я рассказал Юнатану про записку, которую оставил маме на кухонном столе.
– Я написал ей, что мы увидимся в Нангияле. Хотя кто знает, когда она придёт.
– Может, и не скоро, – ответил Юнатан. – Но во всяком случае у неё будет большая комната, куда она сможет поставить хоть десять швейных машинок, если захочет.
Угадайте, что ещё мне нравится? Я люблю лежать на старинном откидном диванчике в старинной кухне, когда отсветы языков пламени пляшут на стенах, а за окном качается ветка цветущей вишни, и болтать с Юнатаном. Потом огонь в очаге становится всё меньше и меньше, и под конец остаются одни головни. В углах комнаты становится темно, глаза у меня слипаются всё сильнее. Я лежу и не кашляю, а Юнатан рассказывает мне всякие истории. Всё рассказывает и рассказывает, покуда его голос не становится шёпотом, как в тот раз. И тогда я засыпаю. Вот что я люблю. В первый вечер в Рюттаргордене всё так и было, и этого я никогда не забуду.
4
А потом наступило утро. И мы ездили верхом. Да, да, я умею ездить верхом, хотя тогда в первый раз сидел на спине у коня. Не знаю, почему это в Нангияле исполняется всё, чего ты хочешь. Я мчался лихим галопом, как будто всю жизнь только это и делал.
Вы бы посмотрели на Юнатана верхом на коне! Когда он мчался с ветерком по Долине Вишен, его увидела та, что приняла его за сказочного принца. Она сказала, что никогда его не забудет! Ах, когда он помчался во весь опор, так что волосы развевались, а потом перемахнул через речку, он и в самом деле был похож на сказочного принца. Он и одет был как принц, нет, скорее как рыцарь. У нас в Рюттаргордене в шкафу было полным-полно одежды, не знаю, откуда она взялась. Не такой одежды, какую теперь все носят, а рыцарской. Для меня там тоже нашлось много чего. Своё старое рваньё я выбросил, просто смотреть на него больше не мог. Юнатан сказал, что мы должны одеваться, как подобает времени, в котором живём, а иначе люди в Долине Вишен скажут, что мы чокнутые. Разве не говорил Юнатан, что здесь время костров и сказок? Когда мы ехали верхом, разодетые в богатое рыцарское платье, я спросил его:
– Ведь правда, мы живём здесь, в Нангияле, в ужасно древнее время?
– Вообще-то так можно сказать, – согласился Юнатан. – Для нас это древнее время. Но, с другой стороны, можно назвать это время молодым.
Он немного подумал.
